Он стоял, оперевшись о косяк, щурясь от света, что горел в коридоре, и всем своим видом выражал глубокое разочарование. Потом что-то буркнул, развернулся и поплелся обратно, в свое мерзкое жилище.
Я вошел, захлопнув за собой дверь. Глаза не сразу привыкли к полумраку. В квартире было тесно и Душно. Впрочем, квартира представляла собой лишь одну большую квадратную комнату с дощатым голым полом. Слева дверь вела в крохотную ванную, а рядом с ней, во всю длину комнаты, тянулась ниша в стене глубиной фута в два. Это была кухня. В комнате стоял стол с двумя стульями, кровать, старая сломанная кушетка и телевизор. На кушетке валялась грязная одежда, пол был заставлен пустыми пивными бутылками.
И на всем лежал отпечаток бедности. Каждый раз, когда я видел это убожество, мне становилось дурно.
Джекоб вернулся к кровати и завалился на спину. Пружины жалобно скрипнули под тяжестью его туши. Одет он был в спортивное трико и рубашку. Теплое нижнее белье смешно топорщилось на бедрах. Из-под рубашки выглядывало голое тело – толстое, белое, дряблое. Зрелище было отвратительное. Я бы предпочел, чтобы он прикрылся одеялом.
Пройдя к окнам, я открыл ставни – в комнату хлынул солнечный свет. Джекоб зажмурился. Воздух был густым от пыли; в лучах солнца она кружилась, словно падающий снег. Я собрался было присесть, но, с отвращением взглянув на кушетку, передумал. Я прислонился к подоконнику и скрестил на груди руки.
– Что ты делал вчера ночью? – обратился я к Джекобу.
Мэри-Бет тоже устроился на кровати и, уложив морду на лапы и прикрыв один глаз, наблюдал за мной.
Джекоб, продолжая лежать с закрытыми глазами, пожал плечами.
– Ничего. – Голос у него был полусонный.
– Ты выходил из дома?
Он опять пожал плечами.
– С Лу?
– Нет. – Он закашлялся. – Я простудился. И никуда не выходил.
– Я виделся с Лу.
Джекоб натянул на себя одеяло и перевалился на бок, по-прежнему не открывая глаз.
– Он приходил ко мне домой.
Джекоб наконец открыл глаза.
– Ну, и?..
– С ним была Ненси и кто-то еще. Я подумал, что это мог быть ты.
Он ничего не сказал.
– Так ты там был? В машине?
– Я тебе только что объяснил. – Голос его прозвучал так, словно я уже успел надоесть ему своими расспросами. – Я не видел Лу вчера ночью. Мне нездоровится.
– Это правда?
– Перестань, Хэнк. – Он приподнялся на локте. – Какой мне смысл врать тебе?
– Значит, это был Сонни?
– Сонни?
– Сонни Мейджор. Это он был в машине?
– Не знаю. Откуда мне знать? – Он опять откинулся на подушку, но по его голосу я определил, что он уже окончательно проснулся.
– Они друзья?
– Конечно. Лу ведь арендует у него дом.
– Они выходят куда-нибудь вместе?
– Не знаю, – устало произнес Джекоб. – А, впрочем, почему бы и нет?
– Он знает про деньги?
– Про деньги?
– Да, – закричал я, вне себя от злости. – Лу рассказал ему про деньги?
Кто-то из соседей застучал в стену, и мы оба замерли от испуга.
Вскоре Джекоб уже сидел в кровати. Свесив ноги, он наклонился вперед, упершись локтями в колени. Я уставился на его голые ступни. Меня всегда шокировал их размер. И почему-то они напоминали мне двух свежезамороженных цыплят.
– Тебе нужно отдохнуть, Хэнк. Ты становишься параноиком. Никто не знает про деньги, кроме нас, Ненси и Сары.
– Сара тоже не знает.
Он посмотрел на меня и пожал плечами.
– Ну, значит, кроме нас и Ненси. Пусть так.
Собака спрыгнула с кровати, потянулась и направилась в сторону ванной. Прошмыгнув внутрь, она стала шумно пить воду из унитаза. Мы прислушивались, пока она не напилась.
– Я убил Педерсона ради тебя, Джекоб, – сказал я. Он резко выпрямился.
– Что?
– Я убил его ради тебя.
– Какого черта ты мне постоянно твердишь об этом? Что это значит?
– Это значит, что я пошел из-за тебя на риск, а ты развернулся на сто восемьдесят градусов и предал меня.
– Предал тебя?
– Ты сказал Лу, где я спрятал деньги!
– Хэнк, что с тобой сегодня, черт возьми?
– Он знал, что они находятся в гараже.
Джекоб молчал. Собака вышла из ванной и застучала коготками по дощатому полу.
– Ты меня не предупреждал о том, что ему нельзя говорить, где спрятаны деньги, – пробормотал Джекоб.
Очень тихо я сказал:
– Ты проболтался ему насчет Педерсона.
– Я не…
– Ты предал меня, Джекоб. А ведь ты обещал, что будешь молчать.
– Я ничего ему не говорил. Он сам догадался. И сказал мне об этом.
– С чего это он вдруг догадался?
– Я рассказал ему, что в то утро мы ездили к самолету. Он видел репортаж о Педерсоне по телевизору и просто спросил меня: «Это вы убили его?».
– И ты это отрицал?
Он заколебался.
– Я ничего не стал говорить.
– Так ты отрицал?
– Он сам догадался, Хэнк, – раздраженным, вымученным голосом произнес Джекоб. – Просто догадался.
– Что ж, отлично, Джекоб. Потому что теперь он шантажирует меня этим.
– Шантажирует тебя?
– Да, говорит, что выдаст меня, если я не отдам его долю.
Джекоб задумался.
– И ты собираешься отдать ему деньги?
– Я не могу. Он же начнет сорить по городу стодолларовыми бумажками. Нас поймают раньше, чем он расскажет Карлу о Педерсоне, случись такое.
– Ты действительно думаешь, что он скажет?
– А ты?
Джекоб нахмурился.
– Не знаю. Наверное, нет. Он просто проигрался в последнее время, поэтому ему позарез нужны деньги.
– Проигрался?
Он кивнул.
– Где он играл? – Сама эта идея мне почему-то показалась абсурдной.
– В Толидо. На скачках. Он потерял немного денег.
– Сколько?
Джекоб пожал плечами.
– Не очень много. Я точно не знаю.
Я потер лицо руками.
– Черт возьми! – в сердцах произнес я и отвернулся к окну. На карнизе сидел голубь, нахохлившийся от холода. Я постучал по стеклу костяшками пальцев, и он улетел. На солнце блеснули его крылья.
– Ты понимаешь, что происходит, Джекоб? – спросил я.
Он не ответил.
– Теперь Лу ничего не стоит упрятать нас обоих за решетку.
– Лу не станет…
– И контролировать его мы уже не сможем. Раньше мы могли пригрозить ему, что сожжем деньги, но теперь это не сработает. Он нас выдаст, если мы осуществим свою угрозу.
– Ты бы в любом случае не сжег деньги, Хэнк. Я пропустил его слова мимо ушей.
– Знаешь, в чем заключается проблема? В том, что ты думаешь, будто можешь ему доверять. Он твой лучший друг, и ты надеешься, что тебя-то уж он не предаст.
– Да перестань ты. Лу просто…
Я покачал головой.
– Ты не можешь в полной мере оценить его поступки. Ты слишком близок к нему и не видишь, что он на самом деле из себя представляет.
– Что он из себя представляет? – скептически переспросил Джекоб. – Не ты ли собираешься открыть мне на него глаза?
– Во всяком случае, могу тебе сказать…
Он резко оборвал меня; голос его срывался от злости, когда он заговорил.
– Он мой лучший друг, Хэнк. Ты ничего о нем не знаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Я вошел, захлопнув за собой дверь. Глаза не сразу привыкли к полумраку. В квартире было тесно и Душно. Впрочем, квартира представляла собой лишь одну большую квадратную комнату с дощатым голым полом. Слева дверь вела в крохотную ванную, а рядом с ней, во всю длину комнаты, тянулась ниша в стене глубиной фута в два. Это была кухня. В комнате стоял стол с двумя стульями, кровать, старая сломанная кушетка и телевизор. На кушетке валялась грязная одежда, пол был заставлен пустыми пивными бутылками.
И на всем лежал отпечаток бедности. Каждый раз, когда я видел это убожество, мне становилось дурно.
Джекоб вернулся к кровати и завалился на спину. Пружины жалобно скрипнули под тяжестью его туши. Одет он был в спортивное трико и рубашку. Теплое нижнее белье смешно топорщилось на бедрах. Из-под рубашки выглядывало голое тело – толстое, белое, дряблое. Зрелище было отвратительное. Я бы предпочел, чтобы он прикрылся одеялом.
Пройдя к окнам, я открыл ставни – в комнату хлынул солнечный свет. Джекоб зажмурился. Воздух был густым от пыли; в лучах солнца она кружилась, словно падающий снег. Я собрался было присесть, но, с отвращением взглянув на кушетку, передумал. Я прислонился к подоконнику и скрестил на груди руки.
– Что ты делал вчера ночью? – обратился я к Джекобу.
Мэри-Бет тоже устроился на кровати и, уложив морду на лапы и прикрыв один глаз, наблюдал за мной.
Джекоб, продолжая лежать с закрытыми глазами, пожал плечами.
– Ничего. – Голос у него был полусонный.
– Ты выходил из дома?
Он опять пожал плечами.
– С Лу?
– Нет. – Он закашлялся. – Я простудился. И никуда не выходил.
– Я виделся с Лу.
Джекоб натянул на себя одеяло и перевалился на бок, по-прежнему не открывая глаз.
– Он приходил ко мне домой.
Джекоб наконец открыл глаза.
– Ну, и?..
– С ним была Ненси и кто-то еще. Я подумал, что это мог быть ты.
Он ничего не сказал.
– Так ты там был? В машине?
– Я тебе только что объяснил. – Голос его прозвучал так, словно я уже успел надоесть ему своими расспросами. – Я не видел Лу вчера ночью. Мне нездоровится.
– Это правда?
– Перестань, Хэнк. – Он приподнялся на локте. – Какой мне смысл врать тебе?
– Значит, это был Сонни?
– Сонни?
– Сонни Мейджор. Это он был в машине?
– Не знаю. Откуда мне знать? – Он опять откинулся на подушку, но по его голосу я определил, что он уже окончательно проснулся.
– Они друзья?
– Конечно. Лу ведь арендует у него дом.
– Они выходят куда-нибудь вместе?
– Не знаю, – устало произнес Джекоб. – А, впрочем, почему бы и нет?
– Он знает про деньги?
– Про деньги?
– Да, – закричал я, вне себя от злости. – Лу рассказал ему про деньги?
Кто-то из соседей застучал в стену, и мы оба замерли от испуга.
Вскоре Джекоб уже сидел в кровати. Свесив ноги, он наклонился вперед, упершись локтями в колени. Я уставился на его голые ступни. Меня всегда шокировал их размер. И почему-то они напоминали мне двух свежезамороженных цыплят.
– Тебе нужно отдохнуть, Хэнк. Ты становишься параноиком. Никто не знает про деньги, кроме нас, Ненси и Сары.
– Сара тоже не знает.
Он посмотрел на меня и пожал плечами.
– Ну, значит, кроме нас и Ненси. Пусть так.
Собака спрыгнула с кровати, потянулась и направилась в сторону ванной. Прошмыгнув внутрь, она стала шумно пить воду из унитаза. Мы прислушивались, пока она не напилась.
– Я убил Педерсона ради тебя, Джекоб, – сказал я. Он резко выпрямился.
– Что?
– Я убил его ради тебя.
– Какого черта ты мне постоянно твердишь об этом? Что это значит?
– Это значит, что я пошел из-за тебя на риск, а ты развернулся на сто восемьдесят градусов и предал меня.
– Предал тебя?
– Ты сказал Лу, где я спрятал деньги!
– Хэнк, что с тобой сегодня, черт возьми?
– Он знал, что они находятся в гараже.
Джекоб молчал. Собака вышла из ванной и застучала коготками по дощатому полу.
– Ты меня не предупреждал о том, что ему нельзя говорить, где спрятаны деньги, – пробормотал Джекоб.
Очень тихо я сказал:
– Ты проболтался ему насчет Педерсона.
– Я не…
– Ты предал меня, Джекоб. А ведь ты обещал, что будешь молчать.
– Я ничего ему не говорил. Он сам догадался. И сказал мне об этом.
– С чего это он вдруг догадался?
– Я рассказал ему, что в то утро мы ездили к самолету. Он видел репортаж о Педерсоне по телевизору и просто спросил меня: «Это вы убили его?».
– И ты это отрицал?
Он заколебался.
– Я ничего не стал говорить.
– Так ты отрицал?
– Он сам догадался, Хэнк, – раздраженным, вымученным голосом произнес Джекоб. – Просто догадался.
– Что ж, отлично, Джекоб. Потому что теперь он шантажирует меня этим.
– Шантажирует тебя?
– Да, говорит, что выдаст меня, если я не отдам его долю.
Джекоб задумался.
– И ты собираешься отдать ему деньги?
– Я не могу. Он же начнет сорить по городу стодолларовыми бумажками. Нас поймают раньше, чем он расскажет Карлу о Педерсоне, случись такое.
– Ты действительно думаешь, что он скажет?
– А ты?
Джекоб нахмурился.
– Не знаю. Наверное, нет. Он просто проигрался в последнее время, поэтому ему позарез нужны деньги.
– Проигрался?
Он кивнул.
– Где он играл? – Сама эта идея мне почему-то показалась абсурдной.
– В Толидо. На скачках. Он потерял немного денег.
– Сколько?
Джекоб пожал плечами.
– Не очень много. Я точно не знаю.
Я потер лицо руками.
– Черт возьми! – в сердцах произнес я и отвернулся к окну. На карнизе сидел голубь, нахохлившийся от холода. Я постучал по стеклу костяшками пальцев, и он улетел. На солнце блеснули его крылья.
– Ты понимаешь, что происходит, Джекоб? – спросил я.
Он не ответил.
– Теперь Лу ничего не стоит упрятать нас обоих за решетку.
– Лу не станет…
– И контролировать его мы уже не сможем. Раньше мы могли пригрозить ему, что сожжем деньги, но теперь это не сработает. Он нас выдаст, если мы осуществим свою угрозу.
– Ты бы в любом случае не сжег деньги, Хэнк. Я пропустил его слова мимо ушей.
– Знаешь, в чем заключается проблема? В том, что ты думаешь, будто можешь ему доверять. Он твой лучший друг, и ты надеешься, что тебя-то уж он не предаст.
– Да перестань ты. Лу просто…
Я покачал головой.
– Ты не можешь в полной мере оценить его поступки. Ты слишком близок к нему и не видишь, что он на самом деле из себя представляет.
– Что он из себя представляет? – скептически переспросил Джекоб. – Не ты ли собираешься открыть мне на него глаза?
– Во всяком случае, могу тебе сказать…
Он резко оборвал меня; голос его срывался от злости, когда он заговорил.
– Он мой лучший друг, Хэнк. Ты ничего о нем не знаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106