– Если нет, – быстро продолжил он, словно спохватившись, – если вам сейчас не до этого, мы можем пока поместить собаку в зверинец. – Он взглянул на Сару. – До тех пор, пока не улягутся все волнения.
Я тоже посмотрел на Сару. Она кивнула мне.
– Нет, – сказал я. – Мы сами о ней позаботимся. Полицейский улыбнулся. По-видимому, он испытал огромное облегчение.
– Тогда я завезу ее к вам домой, – проговорил он. И, уходя, вновь пожал мне руку.
Сорок минут спустя к нам зашел доктор и сообщил, что операция закончена. Джекоба перевели в отделение интенсивной терапии; состояние его было критическим. Доктор сказал, что от дроби, выпущенной из ружья, пострадали оба легких, сердце, аорта, три грудных позвонка, диафрагма, пищевод, печень, желудок. Он захватил с собой схему расположения этих органов в теле человека и развернул ее перед нами. Перечисляя названия задетых участков, он обводил их красным карандашом.
– Мы сделали все возможное, – сказал он. Судя по его словам, шансов выжить у Джекоба было маловато.
Позже, когда я вновь занял свой пост наблюдения у окна, Сара подошла ко мне и прошептала:
– Почему ты не проверил, жив он или нет?
По ее голосу я догадался, что она была на грани истерики.
– Если он выживет…
– Тссс. – Я бросил взгляд на дверь.
Мы молча переглянулись. Потом я опять отвернулся к окну.
Около трех часов пополудни зашел уже другой доктор. Он явился словно по волшебству: ни я, ни Сара не слышали его шагов по коридору, он просто возник вдруг в дверном проеме. Высокий, худощавый, приятной наружности, с коротко подстриженными седыми волосами, в белом халате. Под халатом виднелся красный галстук – ярко-красный, – и мне почему-то сразу померещилась кровь.
– Я – доктор Рид, – представился он.
У него было твердое рукопожатие, сухое и жалящее, как укус змеи. Говорил он быстро, словно боялся, что его в любой момент хватятся и он не успеет сказать то, что хотел.
– Ваш брат пришел в сознание.
Я почувствовал, как кровь горячей волной хлынула к лицу. Взглянуть на Сару я не отважился.
– Речь его еще бессвязна, – продолжил доктор, – но он все время зовет вас.
Я вышел вслед за ним из комнаты, и мы быстрым шагом двинулись по коридору. У доктора была размашистая, стремительная походка, и мне приходилось чуть ли не скакать за ним вприпрыжку, чтобы не отстать. Мы подошли к лифтам. Ждать не пришлось: перед нами тут же открылась дверь одного из них. Доктор Рид нажал кнопку пятого этажа, раздался мелодичный звонок, и двери лифта закрылись.
– Он говорит? – спросил я, чуть дыша. Спохватившись, что вопрос мой может вызвать подозрение, я отвернулся.
Доктор следил за движением цифр на табло. За спиной он держал свой блокнот.
– Нет еще, – ответил он. – У него появились лишь проблески сознания. Все, что нам удалось разобрать в его речи, так это ваше имя.
Я закрыл глаза.
– Вообще-то, я не имею права пускать вас сейчас к нему, – признался доктор. – Но, откровенно говоря, это может быть вашим последним свиданием.
Двери открылись, и мы ступили в коридор пятого этажа. Освещение здесь было тусклое. Справа от лифтов, за высокой стойкой, шептались о чем-то медсестры; при нашем появлении они быстро взглянули на доктора, но не на меня. Я расслышал слабые сигнальные гудки, которые доносились откуда-то сзади.
Доктор Рид подошел к одной из сестер и переговорил с ней; потом вернулся ко мне, взял меня за локоть и быстро увлек по коридору налево. Мы миновали несколько палат, двери в которые были открыты, но я не осмеливался заглядывать внутрь. Я сразу определил, в какой палате лежит Джекоб. Она находилась в самом конце коридора, в левом углу. Возле нее стоял Карл Дженкинс; он беседовал со своим помощником – тем самым, с лицом сельского парнишки. Оба они кивнули мне головой; доктор провел меня в палату.
Мой брат лежал на кровати сразу возле двери. Под простынями он казался огромным, похожим на мертвого медведя, но в то же время и каким-то усохшим, словно из него выкачали все внутреннее содержимое и от него осталась лишь одна оболочка. Он был абсолютно неподвижен. Отовсюду торчали трубки; они свешивались с кровати, беспорядочно стелились по полу. Джекоб был весь утыкан ими и напоминал куклу-марионетку.
Я подошел поближе.
По другую сторону кровати стоял санитар – низкорослый, темноволосый молодой человек, который следил за трубками. На меня он не обратил ни малейшего внимания. За его спиной располагался большой агрегат на колесах с крошечным желтым экраном, все время подававший какие-то сигналы.
Палата была просторная и имела форму вытянутого прямоугольника; здесь стояло еще несколько кроватей, каждая была отделена от других белой ширмой. Я не мог определить, заняты они или пустуют.
Санитар работал в прозрачных резиновых перчатках. Сквозь них я даже разглядел волосы на его руках – черные жесткие завитки.
Доктор Рид остановился в ногах кровати.
– Вы можете побыть здесь только одну минуту, – сказал он. Потом повернулся к санитару, и они о чем-то зашептались. Доктор по ходу разговора делал пометки в блокноте.
С трудом переведя дыхание, я взял брата за руку. Она была холодной, тяжелой, влажной, как кусок мяса. Казалось, будто Джекобу она уже больше и не принадлежит. Я испытал отвращение. Пришлось крепче сжать руку, чтобы устоять перед острым желанием немедленно отшвырнуть ее от себя.
Веки его чуть дрогнули – судя по всему, Джекоб пытался открыть глаза. Когда ему это наконец удалось, он устремил взгляд прямо на меня. И смотрел не мигая. Из носа у него торчали трубки. В лице не было ни кровинки, и оно казалось почти прозрачным. Я смог разглядеть вены на его висках, выступившую на лбу испарину.
Он все смотрел на меня, и вдруг губы его зашевелились и, словно повинуясь некоему рефлексу, растянулись в подобие улыбки. Это не была улыбка Джекоба, да и вообще я никогда и ни у кого такой не встречал. Она, скорее, напоминала собачий оскал. Глаза его при этом оставались неподвижными.
– Я здесь, Джекоб, – прошептал я. – Здесь, с тобой.
Он попытался откликнуться, но не смог. Судорожно глотнув воздух, он издал гортанный хриплый звук, и аппарат тревожно загудел. Доктор и санитар отвлеклись от беседы. Джекоб закрыл глаза. Постепенно ритм подаваемых сигналов вернулся к прежней монотонности.
Я продолжал держать его руку еще минуту-другую, пока доктор не попросил меня уйти.
Доктор Рид остался в палате, так что обратный путь к лифту я проделал в одиночестве. Карл уже переместился в противоположный конец коридора, где беседовал с медсестрой. «Сельский парнишка» исчез.
Войдя в лифт, я краем глаза уловил, что Карл отвернулся от медсестры и быстрым шагом направляется в мою сторону. Не раздумывая, я нажал кнопку закрытия дверей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106