— надула пухлые губки девица. Повернулась к Рохане; глаза ее вдруг превратились в две узкие
щелочки. — Слышь, ты! — прошипела она сквозь зубы. — Здесь наше место. Проваливай из «Груши», а не то…
С каменным лицом служанка таинственной дамы медленно перевела взгляд на девицу, медленно же оглядела ее с ног до головы и тихо, но внятно проговорила:
— Кедляй отсюда, вычка оглатая, пока мои зохи тебя не оттурчили. Кинтарь мой. — Этой фразе (как и многим другим) научила ее сестра Кальвия, которая непонятно откуда знала плебейский язык не хуже общепринятого.
Конан не понял ни слова, но девица, очевидно, поняла прекрасно: щеки ее вспыхнули, она открыла было рот, чтобы достойно ответить… и так, с открытым ртом, исчезла — столь же неожиданно, сколь и появилась.
— Значит, тебя зовут Конан, — как ни в чем не бывало, продолжала Рохана. — И каков же будет твой окончательный ответ?
Киммериец не торопясь допил вино, со стуком поставил кружку на стол. Отер губы и посмотрел патрицианке в глаза. Ироничные искорки плясали в его глазах.
— Ты права, — с расстановкой произнес он. — Меня можно купить. Для выполнения какой-нибудь работы. Может быть, грязной. Сомнительной. Я не гордый. Я наемник. Я соглашусь на любую. Однако — зарабатывать на собственном удовольствии? Вот уж нет. Приятных моментов в этой жизни не так уж много, но оттого они становятся еще притягательнее. И я привык сам находить для себя развлечения. Ведь мясо собственноручно убитого на охоте кабана вкуснее, чем купленное в лавке, не так ли? Я не желаю просто получать наслаждение и просто получать за него плату. Поэтому мой окончательный ответ — нет. И покончим на этом. Загляни-ка лучше в Веселый переулок — там, насколько я знаю, найдутся толпы желающих. Прощай.
Северянин встал из-за стола, кинул на него несколько монет — за вино — и направился к лестнице, ведущей на второй этаж, к спальным комнатам. Оставив кипящую гневом от задетого самолюбия женщину в одиночестве.
* * *
— Н-нет, — в сомнении проговорила Кальвия. Склонила голову набок, задумчиво пощипала нижнюю губу, прищурилась и наконец, решительно тряхнув очаровательной головкой, украшенной нимбом струящихся каштановых волос, повторила: — Нет, ни в коем случае. Слишком ярко. Я бы даже сказала, вызывающе ярко. Давайте-ка вон ту попробуем, синенькую.
Сняв со стены очередную драпировку, безропотные слуги развернули новый рулон материи — темно-синий габардин с вышитыми золотой нитью остроконечными звездами — и приладили его на место прежнего. Купец тканями обреченно топтался неподалеку — судя по всему, уже давно. Сенатора Моравиуса не было, государственные дела задержали его в здании Совета, на первом этаже охрана занималась укреплением дверей и ставень — после недавней кражи, а в это время мающаяся от безделья жена решила развлечь себя сменой драпировки в одной из бесчисленных комнат дома мужа.
— Так лучше, — заметила Кальвия. — Намного лучше, ты не находишь? — Она повернулась к сестре.
— Вот уж не знаю, — нетерпеливо ответила Рохана. — По мне так они все одинаковые. Все равно в эту комнату никто не заглядывает… Слушай, Кальвия, насчет этого варвара…
— Ровнее держите, ровнее! — прикрикнула сестра, вновь повернувшись к слугам. — Да-да. Варвар…
— Право, я сомневаюсь, сестренка. Грязный тупой дикарь; неизвестно еще, не болен ли он какой-нибудь гадостью. И потом, мы же вроде на старичке остановились…
— Да ты ведь не видела его! — страстным шепотом воскликнула Рохана. Зеленые глаза ее горели, бледные губы увлажнились от волнения, обнажив два ряда крупных, снежно-белых зубов. — Поверь мне, сестра: такие самцы рождаются раз в сто лет, и если мы его сейчас упустим, то потом локти себе кусать будем…
— Ладно, не горячись, — примирительно сказала Кальвия. — В конце концов, именно ты покупаешь товар, а я пока что ни разу не была разочарована в твоем вкусе. Коли тебе уж так понравился этот кусок мяса — действуй. Но только помни: время у тебя есть только до завтрашнего вечера. Завтра днем муж уезжает с инспекцией, его не будет до полудня следующего дня, и я сумею вырваться на всю ночь. Понимаешь? Если ты не сможешь уговорить этого дикаря или найти кого-нибудь другого, ночь, считай, пропала. И когда нам выпадет еще один шанс, я не знаю.
— Понимаю, сестра, — Рохана склонила голову. — Не беспокойся. Я тебя никогда не подводила. И сейчас не подведу. Жди весточки от меня завтра рано утром.
— Договорились… — Она не отводила взора от новой драпировки. — И все же этот цвет мне тоже не нравится. Очень уж мрачно. Тут надо что-нибудь спокойное, нейтральное, светлых тонов…
Громко стуча каблучками по тисовому полу, Рохана покинула дом сестры и спустилась во двор. Двое телохранителей поджидали ее у ворот; как всегда, когда рядом нет явной опасности, — неподвижные, точно скульптуры в саду Моравиуса, безмолвные, точно рыбы в фонтанах сада Моравиуса, но излучающие некую затаенную угрозу… точно скрытые ловушки для нежелательных гостей в саду Моравиуса.
Где-то в глубине души, в потаенных уголках сознания, она конечно, завидовала сестре — ее богатству, достатку, роскошным дому и одеждам… но никак не ее выбору. Мужчины, без сомнения, нужны — когда голос плоти заглушает все иные звуки в мире; мужчин можно и должно использовать, брать от них необходимое… но выходить за них замуж? — нет уж, увольте. Рохана презирала весь мужской род. Что ж, грязный варвар, если ты не хочешь просто получать наслаждение за плату, ты получишь его сложно. Так, что сам рад не будешь.
— Дарк, Томак, — обратилась она к своим телохранителям. — Сегодня ночью нас ждет кое-какая работенка. Помните кабак, куда мы днем заглядывали?
Глава VI
Деливио с сомнением поглядел на арестованного, но колебания на лице не выказал. Взятый в момент совершения преступления бойцами начальника стражи Гаркан по кличке Пустое Брюхо ничуть не был испуган или хотя бы растерян. Закинув ногу на ногу, сцепив на коленях закованные в кандалы руки, он горделиво восседал на пыльной скамейке в караульной дома Моравиуса и с не скрываемым вызовом поглядывал на самого Деливио и его помощника — кряжистого, угрюмого, седовласого Россарри.
«Ладно, пес, давай поиграем. Спесь-то я с тебя посбиваю, дело привычное…» — подумалось Деливио. Невысокий, тщедушный, с глупым лицом, обычно одевающийся в простой камзол из дешевой пегой материи и серые штаны грубой кожи, начальник охраны Моравиуса никогда не производил должного впечатления на обитателей воровского мира. А зря: очень скоро последние, будучи застигнутыми врасплох, убеждались, что внешняя глупость Деливио — лишь кажущаяся: на самом деле это хитрый, ловкий и безжалостный волк, с которым лучше не связываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
щелочки. — Слышь, ты! — прошипела она сквозь зубы. — Здесь наше место. Проваливай из «Груши», а не то…
С каменным лицом служанка таинственной дамы медленно перевела взгляд на девицу, медленно же оглядела ее с ног до головы и тихо, но внятно проговорила:
— Кедляй отсюда, вычка оглатая, пока мои зохи тебя не оттурчили. Кинтарь мой. — Этой фразе (как и многим другим) научила ее сестра Кальвия, которая непонятно откуда знала плебейский язык не хуже общепринятого.
Конан не понял ни слова, но девица, очевидно, поняла прекрасно: щеки ее вспыхнули, она открыла было рот, чтобы достойно ответить… и так, с открытым ртом, исчезла — столь же неожиданно, сколь и появилась.
— Значит, тебя зовут Конан, — как ни в чем не бывало, продолжала Рохана. — И каков же будет твой окончательный ответ?
Киммериец не торопясь допил вино, со стуком поставил кружку на стол. Отер губы и посмотрел патрицианке в глаза. Ироничные искорки плясали в его глазах.
— Ты права, — с расстановкой произнес он. — Меня можно купить. Для выполнения какой-нибудь работы. Может быть, грязной. Сомнительной. Я не гордый. Я наемник. Я соглашусь на любую. Однако — зарабатывать на собственном удовольствии? Вот уж нет. Приятных моментов в этой жизни не так уж много, но оттого они становятся еще притягательнее. И я привык сам находить для себя развлечения. Ведь мясо собственноручно убитого на охоте кабана вкуснее, чем купленное в лавке, не так ли? Я не желаю просто получать наслаждение и просто получать за него плату. Поэтому мой окончательный ответ — нет. И покончим на этом. Загляни-ка лучше в Веселый переулок — там, насколько я знаю, найдутся толпы желающих. Прощай.
Северянин встал из-за стола, кинул на него несколько монет — за вино — и направился к лестнице, ведущей на второй этаж, к спальным комнатам. Оставив кипящую гневом от задетого самолюбия женщину в одиночестве.
* * *
— Н-нет, — в сомнении проговорила Кальвия. Склонила голову набок, задумчиво пощипала нижнюю губу, прищурилась и наконец, решительно тряхнув очаровательной головкой, украшенной нимбом струящихся каштановых волос, повторила: — Нет, ни в коем случае. Слишком ярко. Я бы даже сказала, вызывающе ярко. Давайте-ка вон ту попробуем, синенькую.
Сняв со стены очередную драпировку, безропотные слуги развернули новый рулон материи — темно-синий габардин с вышитыми золотой нитью остроконечными звездами — и приладили его на место прежнего. Купец тканями обреченно топтался неподалеку — судя по всему, уже давно. Сенатора Моравиуса не было, государственные дела задержали его в здании Совета, на первом этаже охрана занималась укреплением дверей и ставень — после недавней кражи, а в это время мающаяся от безделья жена решила развлечь себя сменой драпировки в одной из бесчисленных комнат дома мужа.
— Так лучше, — заметила Кальвия. — Намного лучше, ты не находишь? — Она повернулась к сестре.
— Вот уж не знаю, — нетерпеливо ответила Рохана. — По мне так они все одинаковые. Все равно в эту комнату никто не заглядывает… Слушай, Кальвия, насчет этого варвара…
— Ровнее держите, ровнее! — прикрикнула сестра, вновь повернувшись к слугам. — Да-да. Варвар…
— Право, я сомневаюсь, сестренка. Грязный тупой дикарь; неизвестно еще, не болен ли он какой-нибудь гадостью. И потом, мы же вроде на старичке остановились…
— Да ты ведь не видела его! — страстным шепотом воскликнула Рохана. Зеленые глаза ее горели, бледные губы увлажнились от волнения, обнажив два ряда крупных, снежно-белых зубов. — Поверь мне, сестра: такие самцы рождаются раз в сто лет, и если мы его сейчас упустим, то потом локти себе кусать будем…
— Ладно, не горячись, — примирительно сказала Кальвия. — В конце концов, именно ты покупаешь товар, а я пока что ни разу не была разочарована в твоем вкусе. Коли тебе уж так понравился этот кусок мяса — действуй. Но только помни: время у тебя есть только до завтрашнего вечера. Завтра днем муж уезжает с инспекцией, его не будет до полудня следующего дня, и я сумею вырваться на всю ночь. Понимаешь? Если ты не сможешь уговорить этого дикаря или найти кого-нибудь другого, ночь, считай, пропала. И когда нам выпадет еще один шанс, я не знаю.
— Понимаю, сестра, — Рохана склонила голову. — Не беспокойся. Я тебя никогда не подводила. И сейчас не подведу. Жди весточки от меня завтра рано утром.
— Договорились… — Она не отводила взора от новой драпировки. — И все же этот цвет мне тоже не нравится. Очень уж мрачно. Тут надо что-нибудь спокойное, нейтральное, светлых тонов…
Громко стуча каблучками по тисовому полу, Рохана покинула дом сестры и спустилась во двор. Двое телохранителей поджидали ее у ворот; как всегда, когда рядом нет явной опасности, — неподвижные, точно скульптуры в саду Моравиуса, безмолвные, точно рыбы в фонтанах сада Моравиуса, но излучающие некую затаенную угрозу… точно скрытые ловушки для нежелательных гостей в саду Моравиуса.
Где-то в глубине души, в потаенных уголках сознания, она конечно, завидовала сестре — ее богатству, достатку, роскошным дому и одеждам… но никак не ее выбору. Мужчины, без сомнения, нужны — когда голос плоти заглушает все иные звуки в мире; мужчин можно и должно использовать, брать от них необходимое… но выходить за них замуж? — нет уж, увольте. Рохана презирала весь мужской род. Что ж, грязный варвар, если ты не хочешь просто получать наслаждение за плату, ты получишь его сложно. Так, что сам рад не будешь.
— Дарк, Томак, — обратилась она к своим телохранителям. — Сегодня ночью нас ждет кое-какая работенка. Помните кабак, куда мы днем заглядывали?
Глава VI
Деливио с сомнением поглядел на арестованного, но колебания на лице не выказал. Взятый в момент совершения преступления бойцами начальника стражи Гаркан по кличке Пустое Брюхо ничуть не был испуган или хотя бы растерян. Закинув ногу на ногу, сцепив на коленях закованные в кандалы руки, он горделиво восседал на пыльной скамейке в караульной дома Моравиуса и с не скрываемым вызовом поглядывал на самого Деливио и его помощника — кряжистого, угрюмого, седовласого Россарри.
«Ладно, пес, давай поиграем. Спесь-то я с тебя посбиваю, дело привычное…» — подумалось Деливио. Невысокий, тщедушный, с глупым лицом, обычно одевающийся в простой камзол из дешевой пегой материи и серые штаны грубой кожи, начальник охраны Моравиуса никогда не производил должного впечатления на обитателей воровского мира. А зря: очень скоро последние, будучи застигнутыми врасплох, убеждались, что внешняя глупость Деливио — лишь кажущаяся: на самом деле это хитрый, ловкий и безжалостный волк, с которым лучше не связываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54