— Дай дорезать! Она еще живая! — крикнул Гагиров, полосуя живую женскую плоть кинжалом.
Но Кяров оттащил Гагирова от окровавленного тела и силой повлек из дома. Он видел через открытую дверь, что на улице уже собирались соседи, вооруженные кто дробовиками, кто дрекольем.
Только темная беззвездная ночь да страх, придавший сил, помогли бандитам уйти от погони.
Когда они отдышались, то увидели рядом с собой все того же оборванца.
— Пристрелить его, что ли? — спросил Кяров.
— Пусть живет! Пригодится еще, — остановил его Хабала.
Так и остался в банде Николя. Постепенно ему стали доверять ответственные поручения, с которыми он неплохо справлялся. Например, как-то остановил на перевале легковую машину с московскими номерами и лично прирезал водителя, а двух молоденьких пассажирок, прежде чем убить, изнасиловал. Все трупы, а затем и ограбленную «волгу», он скинул в бездонную пропасть. Сколько жертв хранят такие пропасти на Северном Кавказе?..
Османов брал с собой Николя на все дела, кроме ' своего последнего.
К нему Хабала готовился особенно тщательно. — Возьмем ресторан «София», тогда уж отведем °* душу, погуляем, — говорил он. — В ресторане бывает много посетителей, особенно в курортный сезон, значит, в кассе к вечеру наберется большая куча денег.
Их-то мы и заграбастаем. Надоели машины с курортниками, сколько их можно потрошить! Да и невыгодно это становится...
Николя ждал подельников в условленном месте, но никто в эту горную пещеру так и не пришел. О том, что произошло во время налета на ресторан «София», расположенный на территории колхоза-миллионера имени Орджоникидзе, он узнал гораздо позже. Османов пристрелил сторожа, Кяров полоснул очередью из автомата по гостям, отмечавшим в банкетном зале день рождения главного бухгалтера колхоза. От его выстрелов погибли буфетчик и пятеро гостей.
— На пол! Всем лечь на пол! — орал во всю глотку Гегиров, в свою очередь открывая огонь по людям.
Расстреляв обойму до последнего патрона, Гегиров за шиворот вытащил из-под стола именинницу.
— Кем здесь работаешь?
— Никем... испуганно пробормотала главный бухгалтер, еще довольно молодая и симпатичная женщина. — Я туг свой день рождения справляю...
— Ай-яй-яй! Неправильно сделала. Надо было справлять день смерти... Ключи от кассы давай!
— У меня нет ключей...
— Врет! — подскочил Османов и ударил женщину по лицу так, что она, стукнувшись о стену, сползла на пол уже мертвая.
— Ребята! Я еще одну живую нашел! — крикнул Кяров и, схватив новую жертву за волосы, принялся бешено бить ее головой о стол. — Говори, стерва! Где ключи от кассы?
— Ничего она тебе не скажет, Сафраил, — вмешался Османов. — Угробил ты ее! Сам не видишь, что ли?
— Надо всех обыскать! — бросил Гегиров. — Деньги, драгоценности — все на одном столе собрать.
— Правильно говоришь! — подхватил Османов. — И все ключи, какие найдем, тоже на стол!
— Нашел! Нашел! — радостно заплясал на полу, покрытом кровавыми сгустками, Кяров. — Эти ключи наверняка подойдут..
— Вскрывай кассу! Быстрее, скоро легавые нагрянут...
Деньги из кассы они выгребли в мешок и унесли с
собой, но вот поделить их не успели. К дому Османова, где шел дележ награбленного, подъехало сразу пять
милицейских машин
Старший лейтенант Дохов, облаченный в пуленепробиваемый жилет, толкнул калитку и, выставив вперед автомат, вошел во двор.
Хабала уже сидел под навесом, .готовый держать оборону. Он, предупредив подельников, чтоб держали милицейские машины на мушке, громко произнес:
— Эй, мильтон! Даю тебе на жизнь десять секунд, чтобы ты смылся из моего дома.
— Не дури, Хабала! Я не в гости к тебе пожаловал. Сдавайся добровольно.
— Десять секунд прешло! Пеняй на себя! — прокричал Османов и нажат на спусковой крючок. Пули процокали по железной калитке рядом с офицером милиции.
— Слава, сюда! — позвал Дохова хоронившийся за калиткой лейтенант Токумаев. — У Хабалы автомат!..
— Хрен с ним! Давай сигнал к общему штурму! — прокричал старший лейтенант, лежа за штабелями свежеслиденных деревьев.
Поднялась стрельба с той и с другой стороны. Но сам Османов пробрался к погребу, прорытому до соседского участка, где его всегда ожидал заправленный горючим мотоцикл. Добравшись до него, Хабала вскочил в седло и. завел мотор.
Сильный взрыв, потрясший воздух, он услышал, когда был уже метрах в двухстах от своего дома. Оглянувшись, увидел, как он рушится, погребая под кровлей его дружков. Они так и не узнали, что в последний момент перед бегством Хабала поджег бикфордов шнур к сильному заряду взрывчатки, заготовленному заранее...
Милиционеры заметили улепетывающего мотоциклиста сразу и бросились вдогонку. «Канарейка»
настигла мотоциклиста минут через десять. Хабала,
ощерив гнилые зубы, принялся стрелять первым, но
не попал. Зато оперативник, сидевший рядом с водителем, первой же очередью пробил покрышку заднего
колеса мотоцикла. Машина под Османовым вздыбилась, как необъезженный конь, и сбросила седока под откос. Его обезображенный труп подобрали и отвезли
в морг.
Николя, безрезультатно прождавший бандитов три дня, вышел из пещеры. Он был страшно голоден. Первого же человека, которого он встретил у горного потока, — это был подросток лет десяти-двенадцати, — Николя стукнул камнем по голове. Оттащив труп в пещеру, он развел костер и хладнокровно принялся свежевать человеческое мясо.
~ С того дня Николя превратился в охотника на
Меня познакомили с ним крымские татары, сказав, что этот абрек самый страшный негодяй на всем Се верном Кавказе. Как раз такой мне и нужен был чтобы как можно быстрее прибрать к рукам местный игорный бизнес. Мне достаточно было только упомянуть имя Николя, как самые гнусные проходимцы ша рахались в разные стороны, уступая мне большую часть «пирога».
Николя сумел подчинить себе пятерых таких же как и он, негодяев. Они готовы были молиться на него. Я прослышал, что он якобы спас их от голодной смерти, поделившись куском мяса. Им и невдомек было, что ели они копченую человечину...
Сначала Николя работал на меня за деньги, но когда я случайно наткнулся на его «продовольственный склад», где хранились копченые окорока, куски вяленого мяса, бочки с солониной и прочие мясные деликатесы, картина резко изменилась. Он стал всячески заискивать передо мной и превратился в послушную сторожевую собаку, которую я мог кормить с руки, не опасаясь, что она меня укусит. Я все терялся в догадках, что заставляет его так себя вести, пока однажды на складе не нашел отрезанную человеческую гслову. Тогда-то я окончательно во всем разобрался...
* * *
...Возможно, кто-то мог бы посчитать, что мне нельзя было встречаться на ринге с Королевым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114