Под мерный шум мотора и легкое покачивание машины вскоре я задремал. Мне грезились тихие сосновые рощи, пойменные луга, пронизанные солнцем березняки. Все это я видел сотни раз в разных районах России. Но в Мещере я никогда не был. Эх, забыть бы о делах и заботах и махнуть в те благословенные места просто так! Поохотиться, половить рыбу, пособирать грибы и лекарственные травы... Когда же, наконец, я смогу плюнуть на все эти дела, в которых погряз с головы до пят, когда опять стану обыкновенным человеком, вырвавшимся на природу?..
Во время недолгого бодрствования я узнал от Марадоны новые подробности о Сереброве.
Иннокентию Александровичу недавно исполнилось шестьдесят лет. Марадона называл его «скрытым Корейко». Но в отличие от этого персонажа Ильфа и Петрова он не держит деньги в чемодане под кроватью. Серебров платит разным людям, платит хорошо, и потому они обязаны ему, что называется, по гроб жизни.
— Возможно, — предположил Марадона, — мы еще встретимся с кем-то из его «шестерок» на узкой дорожке...
Бывший сержант как в воду глядел. Встреча про
цзошла даже раньше, чем он ожидал.
Километров за десять до АЗС, что возле города Криуши, Марадона обнаружил кое-какие нсисправt г (ости в машине. Поэтому мы охотно приняли предло3. ?!ную на станции техническую помощь. Каково же наше удивление, когда буквально через пяти адо «•пъ минут после того, как мы покинули АЗС, на 14 одном из крутых поворотов у нашей «нивы» отказали тормоза. А спидометр в этот момент показывал сто километров в час...
Но Марадона оказался и здесь на высоте. Он умудрился погасить скорость, а затем свернул с шоссе в лес.
— Ты что-нибудь заметил? — спросил Марадона, тяжело отдуваясь и утирая пот со лба.
— По-моему, нас преследует от самой АЗС автофургон, — ответил я.
— Тогда повторим тот финт, что мы проделали в Афгане, когда отбивали захваченную духами автоколонну... Помнишь?
Как мне было забыть тот случай? Тогда погибли пятеро парней из моего взвода...
Марадона вынул из-за пояса браунинг и протянул мне. Себе он достал точно такой же из-под сиденья.
Повертев револьвер в руке, я небрежно сунул его в карман и тут же вытащил свой проверенный «Удар».
— Лучше не поднимать шума. Как ты считаешь? Марадона только улыбнулся.
Мы подбежали к дорожному кювету и залегли в нем. Вскоре из-за поворота вывернул «КамАЗ» с автофургоном, на котором было написано «Молочные продукты». Когда он остановился, из кабины выскочил волосатый мужик с наклейками лейкопластыря на шее (видимо, он страдал фурункулезом) и, обежав фургон, открыл его сзади. Из него выпрыгнули трое здоровяков с автоматами.
Они бросились по следу от нашей «нивы», который, к сожалению, хорошо был виден после «торможения». Когда братия скрылась в лесу, мы покинули кювет и в два прыжка оказались возле фургона.
Водитель — рябой детина с синяком под глазом — был застигнут врасплох. Увидев нас с Марадоной на подножках кабины, он ошалело вертел головой, а когда опомнился и потянулся за пистолетом, было уже поздно.
Я шарахнул из «Удара» в открытое ветровое окошко, заставив водителя повернуться в мою сторону. В этот момент Марадона рукояткой револьвера раскроил ему череп.
— А теперь жмем на все педали, лейтенант, пока недоумки не очухались, — сказал он, когда мы вышвырнули обмякшее тело водителя из кабины.
а Нет, за «ниву» мы были спокойны — быстро восстановить тормоза головорезы Сереброва не смогут. Но они запросто остановят любую попутную машину... Добравшись до поселка Груданово, мы дождались вечера, чтобы не привлекать внимания, и уже в темноте двинулись к дому Сереброва.
Дом этот местные жители почему-то называли «генеральской дачей». Он стоял на краю поселка, обнесенный высоким глухим забором.
Наш наблюдательный пункт хорошо прикрывали разросшиеся кусты шиповника. Ждали долго, но никто из воротной калитки не выходил.
— Помнишь черноглазую Зульфию из центрального кишлака, лейтенант?
— Это за которую ты схлопотал от меня десять суток ареста на гауптвахте?
— Так точно! Знойная была девица! На первый взгляд вроде бы ничего особенного — доска два соска, а трудилась так, что дух захватывало!..
— Не сочиняй! Когда это афганки отдавались иноверцам? Им религия не позволяет. Шариат!..
— Зульфия снабжала меня наркотиками. Не бесплатно, конечно. Сколько я ей всякого добра перетаскал от старшины, не счесть...
— Наш старшина увлекался наркотой?! Никогда не поверю.
— Он отправлял ее в Союз. Хорошие деньги на этом делал в своем Таджикистане.
— Чудеса... — проговорил я. Потом, помолчав, спросил: — А ты знаешь, что твою Зульфию духи убили?
— Как убили?.. Даты что, лейтенант?! Такая была женщина! Я другой такой не встречал.
— Мы нашли ее расчлененный труп. Духи не прощали своим женщинам связей с шурави...
— Жалко девчонку...
— Тебе, по-моему, давно уже никого не жалко...
— Смотри, лейтенант!
Небольшая калитка в металлических воротах приоткрылась ровно настолько, чтобы через нее мог Проскользнуть человек. Когда он проскользнул, она тут же захлопнулась снова. Человек этот был уже пожилой, в клетчатой засаленной кепке и ободранном ватнике. Марадона вышел ему навстречу, о чем-то с ним переговорил, а потом подошел ко мне.
— Лейтенант, а не пора ли нам перекусить? — Он
кивнул на небольшой рюкзачок, в котором мы держа
ли припасы, изъятые из продуктового фургона. — А то
уже в горле пересохло.
На облюбованном мною здоровенном пне появилась закуска: колбаса, банки с консервами, помидоры,
огурцы. В центре этого импровизированного стола я
водрузил две бутылки коньяка.
— Не побрезгуешь? — спросил Марадона у мужчины.
— После рабочего дня да еще в компании добрых людей... С удовольствием! — ответил неизвестный. От него мы получили исчерпывающую информацию о «генеральском доме».
Оказалось, что Серебров здесь бывает редко. В самом доме обитает его законная супруга, а во флигеле, что недалеко от ворот, располагается «штаб-квартира офицеров КГБ». Мы, конечно, поняли, что это обычные охранники. Мужчина, с которым мы познакомились, работал здесь по «трудовому соглашению»: копал огород, приглядывал за садом... Получал он за все это «цельный миллион»! Выяснили мы также, что за последние две недели в доме никто не появлялся. А вчера пятеро охранников вдруг куда-то уехали и пока еще не возвращались.
«Денег у хозяйки завались, серебра да золота не счесть, — поведал нам разговорчивый садовник. — Имеются даже художественные ценности в виде картин, на которых изображены — страм-то какой! — обнаженные бабы и мужики. Имеются еще скульптура и керамика. Много хрусталя! Хозяйка очень дорожит этими вещами и не пускает в дом чужих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114