Минут через десять свернул к пг»тп,езлу пятиэтажки.
Я видел, как Семен входит в подъезд, поднимается на третий этаж и открывает ключом замок входной двери.
В однокомнатной квартире, почти без мебели, Фиксатый снял пальто, прошел в ванную и тщательно вымыл руки. Вернувшись в комнату, он вытащил из тубуса картину и хотел уже ее развернуть, но помешал звонок в дверь.
Фиксатый подошел к двери и осторожно заглянул в «глазок».
— Кто там? — спросил он, видимо, никого не разглядев.
— Вам телеграмма, — ответил мужской голос.
— Входите, — сказал Семен и открыл дверь, но тут же, вспомнив, что телеграммы ему ждать не от кого, попытался быстро ее захлопнуть. Увы, было уже поздно — в живот ему уперлось дуло браунинга.
Марадона втолкнул Фиксатого в комнату.
— Где картина? — спросил он, прикрывая ногой дверь.
— Я же сказал, через час! — грубо ответил Фиксатый и тут же получил кулаком в челюсть, отлетев к самому дивану.
— Ты что, сявка, хозяина не признал? На кого тявкаешь? — с плохо скрытой злобой прошипел Марадона. — Картину давай, падла!
— Ладно, — согласно кивнул Семен, но тут же изловчился и выбил из руки Марадоны пистолет, а потом каким-то немыслимым приемом сбил его самого с ног.
Схватив картину, Семен выскочил в коридор, влетел в ванную комнату и заперся там на задвижку.
Марадона очухался довольно быстро, поднял с пола пистолет и ринулся в коридор.
— Все, сявка, тебе крышка! — крикнул он и со всего размаха саданул ногой в дверь. То, что он увидел, его потрясло. Полотно буквально полыхало в ванне. А Фиксатый тупо смотрел на дело рук своих и что-то мычал себе под нос.
Марадона, с трудом переваривая случившееся, медленно поднял пистолет и выпустил в Фиксатого всю обойму. Он не видел, как в квартиру ворвались четыре милиционера. Он только услышал властный голос:
— Брось оружие!
Один из ворвавшихся был в гражданском, и я сразу
признал в нем оперуполномоченного уголовного розыска, допрашивавшего меня в Вологде.
«Чтобы сержант сдался без боя? На него это не похоже...» — пронеслось в моем сознании.
И точно! Марадона врезал милиционеру, питавшемуся нацепить ему на запястье наручники, ударил головой в живот опера и бросился бежать. Пуля настигла его на лестничной клетке...
* * *
За окном моего рабочего кабинета рассветало. Следователь транспортной прокуратуры Матвиевский прикорнул в кресле. Ему, наверное, снилось что-то неприятное, потому что он все время хмурил лоб.
Я встал из-за стола, потянулся. Эта ночь отняла у меня много сил. Подойдя к умывальнику, я открыл кран и с наслаждением сунул голову под струю холодной воды. Тяжесть, давившая на виски, отступила, и я почувствовал себя в полной боевой форме.
Приготовив кофе, я налил себе чашечку, сделал пару обжигающих глотков и вспомнил Скорина. Теперь, когда я совершенно точно знал основные приводные ремни, раскрутившие кровавую интригу в судьбе этого, в общем-то неплохого человека, мне стало жаль его. Скорин заигрался в чужие игры, глупо подставился и пропал. Не помогли ему ни специальная подготовка, ни жизненный опыт. Желание побольше урвать на сделке, связанной с продажей уникальных картин, довело его до печального, но вполне логичного конца.
Сев за стол, я придвинул к себе блокнот, взял ручку и затлеал для следователя несколько основных наводок:
«I. Зима прошлого года. Убийство девушки. Дело ведет вологодская милиция. Убийца Семен Горбунов (кличка Фиксатый).
II. Лето прошлого года. Убийство в Вологде у гостиницы. Убийца кто-то из подручных журналиста
Стрелкова (кличка Газетчик).
III. Осень прошлого года. Убийство Стрелкова в Вашингтоне.
IV. Перестрелка на стройплощадке у Четвертой градской больницы (2 неопознанных трупа. Один из них Иннокентий Серебров. Кличка Генерал. Убийца — Викторенко, по кличке Марадона).
V. Трагическая смерть искусствоведа Скорина. К
его гибели имеет прямое отношение Горбунов, по
кличке Фиксатый. Он толкнул Скорина на рельсы под
2 электричку.
VI. Разборка на час гной квартире в доме на Нзгатинекей набережной (2 трупа. Один — Горбунов. Его И застрелял Вшторенко. Второй ~~ сам Викторенко. -Его убил при попытке к бегству с места преступления старший лейтенант милиции Шебаршов».
Оторвавшись от записей, я левой рукой потер нос. Вроде бы основная цепочка событий указана. По ней можно определить события, предшествовавшие гибели Скорина и последовавшие после его смерти. Еще две ключевые фразы, и «исповедь окончена моя»...
«Цель цепочки преступлений — овладение ранее не известной картиной Ван Дейка. Заказчик — банкир Мартынко».
— Леонид Васильевич! — потрепал я Матвиевского за плечо. — Проснитесь!
— Что?.. Ах да! Прошу меня извинить, Виталий Севастьянович! Так на чем мы остановились?
— Хочу предоставить вам кое-какие данные по интересующему вас делу, — официальным тоном проговорил я.
— Так, так, интересно!
— Ознакомтесь вот с этими записями. Думаю, что их проверка поможет вам разобраться в этом деле.
Попрощавшись, Матвиевский ушел, пообещав вскоре позвонить.
Но позвонил он мне только через месяц и с грустью в голосе сообщил, что дело о смерти искусствоведа Скорина закрыто вышестоящей инстанцией. Вердикт по нему остался прежним: «Скорин погиб из-за собственной неосторожности, угодив под колеса электропоезда...» Да и на Мартынко компрометирующих материалов собрать не удалось. К тому же и собирать-то их было не на кого, так как он, после покушения на его жизнь, окончившуюся взрывом его «линкольна» и ранением шофера, тут же укатил в длительное зарубежное турне.
— Остальные данные абсолютно подтвердились, — «обрадовал» меня в конце разговора Матвиевский и дал отбой.
Летом, находясь в Санкт-Петербурге, я отыскал мастерскую художника Садикова. От домработницы, присматривающей за мастерской, узнал, что недавно к Ь ней приходил молодой парень спортивного типа, назвавшийся Павлом Никитиным. Он принес общую тетрадь, в которой находились записи Садикова. Она показала мне эту тетрадь. Именно ее я «видел и читал», когда пытался разобраться в деле Скорина.
Поблагодарив домохозяйку, я оставил ей свою визитку, попросив передать ее художнику Садикову, 15 когда он вернется из своей длительной «творческой В
командировки» в Америку. Только когда это будет? Да и будет ли вообще? В России сейчас художнику жить трудно...
Тот свободный от приема пациентов день я решил посвятить написанию давно обещанной статьи для научного журнала. Однако продвинулся не слишком далеко, как в прихожей прозвучал звонок.
— Кто там? — спросил я, заранее послав про себя пришедшего к черту.
— Откройте, милиция! — прозвучал мужской голос по ту сторону.
Как законопослушный гражданин, я не ведал за собой никаких грехов и потому совершенно спокойно отворил дверь и тут же увидел на лестничной площадке небольшую группу людей, среди которых я знал только двоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Я видел, как Семен входит в подъезд, поднимается на третий этаж и открывает ключом замок входной двери.
В однокомнатной квартире, почти без мебели, Фиксатый снял пальто, прошел в ванную и тщательно вымыл руки. Вернувшись в комнату, он вытащил из тубуса картину и хотел уже ее развернуть, но помешал звонок в дверь.
Фиксатый подошел к двери и осторожно заглянул в «глазок».
— Кто там? — спросил он, видимо, никого не разглядев.
— Вам телеграмма, — ответил мужской голос.
— Входите, — сказал Семен и открыл дверь, но тут же, вспомнив, что телеграммы ему ждать не от кого, попытался быстро ее захлопнуть. Увы, было уже поздно — в живот ему уперлось дуло браунинга.
Марадона втолкнул Фиксатого в комнату.
— Где картина? — спросил он, прикрывая ногой дверь.
— Я же сказал, через час! — грубо ответил Фиксатый и тут же получил кулаком в челюсть, отлетев к самому дивану.
— Ты что, сявка, хозяина не признал? На кого тявкаешь? — с плохо скрытой злобой прошипел Марадона. — Картину давай, падла!
— Ладно, — согласно кивнул Семен, но тут же изловчился и выбил из руки Марадоны пистолет, а потом каким-то немыслимым приемом сбил его самого с ног.
Схватив картину, Семен выскочил в коридор, влетел в ванную комнату и заперся там на задвижку.
Марадона очухался довольно быстро, поднял с пола пистолет и ринулся в коридор.
— Все, сявка, тебе крышка! — крикнул он и со всего размаха саданул ногой в дверь. То, что он увидел, его потрясло. Полотно буквально полыхало в ванне. А Фиксатый тупо смотрел на дело рук своих и что-то мычал себе под нос.
Марадона, с трудом переваривая случившееся, медленно поднял пистолет и выпустил в Фиксатого всю обойму. Он не видел, как в квартиру ворвались четыре милиционера. Он только услышал властный голос:
— Брось оружие!
Один из ворвавшихся был в гражданском, и я сразу
признал в нем оперуполномоченного уголовного розыска, допрашивавшего меня в Вологде.
«Чтобы сержант сдался без боя? На него это не похоже...» — пронеслось в моем сознании.
И точно! Марадона врезал милиционеру, питавшемуся нацепить ему на запястье наручники, ударил головой в живот опера и бросился бежать. Пуля настигла его на лестничной клетке...
* * *
За окном моего рабочего кабинета рассветало. Следователь транспортной прокуратуры Матвиевский прикорнул в кресле. Ему, наверное, снилось что-то неприятное, потому что он все время хмурил лоб.
Я встал из-за стола, потянулся. Эта ночь отняла у меня много сил. Подойдя к умывальнику, я открыл кран и с наслаждением сунул голову под струю холодной воды. Тяжесть, давившая на виски, отступила, и я почувствовал себя в полной боевой форме.
Приготовив кофе, я налил себе чашечку, сделал пару обжигающих глотков и вспомнил Скорина. Теперь, когда я совершенно точно знал основные приводные ремни, раскрутившие кровавую интригу в судьбе этого, в общем-то неплохого человека, мне стало жаль его. Скорин заигрался в чужие игры, глупо подставился и пропал. Не помогли ему ни специальная подготовка, ни жизненный опыт. Желание побольше урвать на сделке, связанной с продажей уникальных картин, довело его до печального, но вполне логичного конца.
Сев за стол, я придвинул к себе блокнот, взял ручку и затлеал для следователя несколько основных наводок:
«I. Зима прошлого года. Убийство девушки. Дело ведет вологодская милиция. Убийца Семен Горбунов (кличка Фиксатый).
II. Лето прошлого года. Убийство в Вологде у гостиницы. Убийца кто-то из подручных журналиста
Стрелкова (кличка Газетчик).
III. Осень прошлого года. Убийство Стрелкова в Вашингтоне.
IV. Перестрелка на стройплощадке у Четвертой градской больницы (2 неопознанных трупа. Один из них Иннокентий Серебров. Кличка Генерал. Убийца — Викторенко, по кличке Марадона).
V. Трагическая смерть искусствоведа Скорина. К
его гибели имеет прямое отношение Горбунов, по
кличке Фиксатый. Он толкнул Скорина на рельсы под
2 электричку.
VI. Разборка на час гной квартире в доме на Нзгатинекей набережной (2 трупа. Один — Горбунов. Его И застрелял Вшторенко. Второй ~~ сам Викторенко. -Его убил при попытке к бегству с места преступления старший лейтенант милиции Шебаршов».
Оторвавшись от записей, я левой рукой потер нос. Вроде бы основная цепочка событий указана. По ней можно определить события, предшествовавшие гибели Скорина и последовавшие после его смерти. Еще две ключевые фразы, и «исповедь окончена моя»...
«Цель цепочки преступлений — овладение ранее не известной картиной Ван Дейка. Заказчик — банкир Мартынко».
— Леонид Васильевич! — потрепал я Матвиевского за плечо. — Проснитесь!
— Что?.. Ах да! Прошу меня извинить, Виталий Севастьянович! Так на чем мы остановились?
— Хочу предоставить вам кое-какие данные по интересующему вас делу, — официальным тоном проговорил я.
— Так, так, интересно!
— Ознакомтесь вот с этими записями. Думаю, что их проверка поможет вам разобраться в этом деле.
Попрощавшись, Матвиевский ушел, пообещав вскоре позвонить.
Но позвонил он мне только через месяц и с грустью в голосе сообщил, что дело о смерти искусствоведа Скорина закрыто вышестоящей инстанцией. Вердикт по нему остался прежним: «Скорин погиб из-за собственной неосторожности, угодив под колеса электропоезда...» Да и на Мартынко компрометирующих материалов собрать не удалось. К тому же и собирать-то их было не на кого, так как он, после покушения на его жизнь, окончившуюся взрывом его «линкольна» и ранением шофера, тут же укатил в длительное зарубежное турне.
— Остальные данные абсолютно подтвердились, — «обрадовал» меня в конце разговора Матвиевский и дал отбой.
Летом, находясь в Санкт-Петербурге, я отыскал мастерскую художника Садикова. От домработницы, присматривающей за мастерской, узнал, что недавно к Ь ней приходил молодой парень спортивного типа, назвавшийся Павлом Никитиным. Он принес общую тетрадь, в которой находились записи Садикова. Она показала мне эту тетрадь. Именно ее я «видел и читал», когда пытался разобраться в деле Скорина.
Поблагодарив домохозяйку, я оставил ей свою визитку, попросив передать ее художнику Садикову, 15 когда он вернется из своей длительной «творческой В
командировки» в Америку. Только когда это будет? Да и будет ли вообще? В России сейчас художнику жить трудно...
Тот свободный от приема пациентов день я решил посвятить написанию давно обещанной статьи для научного журнала. Однако продвинулся не слишком далеко, как в прихожей прозвучал звонок.
— Кто там? — спросил я, заранее послав про себя пришедшего к черту.
— Откройте, милиция! — прозвучал мужской голос по ту сторону.
Как законопослушный гражданин, я не ведал за собой никаких грехов и потому совершенно спокойно отворил дверь и тут же увидел на лестничной площадке небольшую группу людей, среди которых я знал только двоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114