Старый пастух, все еще не поднимаясь с колен, смотрел на то, что происходило. Маленький мальчик, голову которого Франсуаз только что ласково трепала, теперь глядел блестящими глазами на девушку, оскалив клыки.
Кастрированный вампир поднимался с колен, и его потемневшее лицо горело злобой.
– Не слушайте лживые речи этой блудливой твари, – прохрипел он. – Демоны всегда лгут. Она закует вас в цепи и станет морить голодом, пока вы не потеряете последние силы, чтобы сопротивляться ей. А тогда она станет пытать вас ночи напролет, наслаждаясь тем, как вы кричите от боли. Убейте демоницу, и вы вдосталь напьетесь крови.
Франсуаз развернулась эффектным движением королевы, и ее волосы взлетели пышным облаком.
Вампиры стояли на месте, не решаясь двинуться; адский огонь, прыгавший в глазах моей партнерши, пугал их, заставляя робко жаться друг к другу.
Но дерзкие слова их соплеменника и близость свежей, горячей крови не могли не взбудоражить изголодавшихся тварей. Вот они сделали один шаг, потом еще один, смыкая кольцо; дети разевали маленькие рты, вскрикивая и повизгивая.
– Несчастный, – громовым голосом произнесла Франсуаз, и обжигающий столб пламени ворвался в воздух в том месте, возле которого стоял вампир. – Ты осмелился противоречить мне, пришедшей в ваш слабый мир из самой преисподней.
Вампиры испуганно попятились, и даже дети, обычно более дерзкие и злые, чем взрослые, испуганно обхватили ручонками ноги старших.
Только высокий вампир, который осмелился начать бунт, стоял, прочно уперев ноги в землю, и в бешенстве смотрел на мою партнершу.
– Говоришь, пришла из преисподней, сучка? – прорычал он. – Так я тебя туда и отправлю.
Франсуаз резко развернулась, обожгла меня горящим взглядом.
– Уничтожь его, – приказала она.
Я ждал, что с минуты на минуту случится нечто подобное, и уже начинал удивляться, почему этого еще не произошло.
– Это смелый план, – тихо прошептал я. – Думаешь, нам удастся их спасти?
– Я смелая, потому что ты со мной, – зло сказала она. – А теперь пошел.
Я плохо представляю себе, как ведут себя люди, попавшие в рабство к демонам; к тому же моя аристократическая внешность не позволяет мне пучить глаза и скрипеть зубами, на что, по всей видимости, рассчитывала Франсуаз и чего ожидала публика.
Четыре огненных столба взмыли над прерией, образуя с первым сатанинскую пентаграмму. Вампир оказался в ее центре; твари расступились, возбужденно перешептываясь.
Франсуаз громко произнесла:
– Сейчас вы увидите, что случается с теми, кто осмеливается бросить мне вызов.
– Как прикажешь, повелительница, – громко ответил я и наклонил голову так, как видел в одном старинном фильме про офицеров XIX века.
При этом я чуть слышно пробормотал:
– Расплата будет ужасна, кэнди.
Здесь бы мне очень пошло гордо развернуться на каблуках и оказаться облаченным в какой-нибудь ярко-алый бархатный камзол, но я как-то забыл захватить его с собой.
Вообще настала пора приструнить Франсуаз.
Пять огненных столбов, устремляясь в небо, трещали и ширились, разбрасывая искры. Каждый из них брал начало в прокаленных безднах преисподней, и теперь жадно поглощал синее небо человеческих грехов.
Огромный вампир стоял, опустив плечи. Его глаза смотрели на меня, и в них я увидел все зло, которого он жаждал.
– Я убью тебя, жалкий, ничтожный эльф, – прорычал вампир, – и досыта напьюсь твоей горячей крови. А вы, – он повысил голос, обращаясь к своим сородичам, – вам я скормлю эту мерзкую демоницу.
Нет ничего интереснее театрального представления, однако я всей душой против таких представлений, когда меня в самый разгар действия вырывают из зрительских рядов и отправляют на сцену сражаться с невесть откуда вынырнувшим мордоворотом.
Вампир сделал шаг ко мне и остановился. Он ждал, что я брошусь на него; но я этого не делал, и широкое лицо твари исказилось в безобразной ухмылке.
– Эльф боится меня, – провозгласил вампир. – Подойти сюда, жалкое создание, и послужи тем, чем должен служить – пищей.
Тварь, стоявшая передо мной, несколько дней не пила человеческой крови. Он уже наверняка не обладал той силой, которая позволяет вампирам разрывать стальные браслеты и отбрасывать человека на два-три десятка футов одним движением руки.
И все же он был очень силен.
– Убей его, – зло приказала Франсуаз.
Вампир начал приближаться.
Потемневшая кожа на его лице шелушилась и отслаивалась. Рваные лоскуты висели на его щеках, лбу и висках, обнажая проплешины розового мяса.
Черные лохмотья рубахи развевались под ветром. Я видел, что мускулистая грудь твари испещрена глубокими рубцами. Я насчитал шесть отверстий, не иначе проверченных пулями.
Половой орган вампира успел отрасти; теперь он высовывался из прорванного в штанах отверстия и покачивался при каждом шаге.
– Ты слабее меня, человек, – прохрипел вампир. – Вы всегда были слабее нас.
Он сделал еще шаг и протянул руки, чтобы схватить меня.
Его плечи бугрились мускулами, и я понял, что все то время, пока изголодавшиеся твари ходили по безжизненной пустыне, этот вампир питался кровью собратьев.
Я отступил назад, и бугристые пальцы человека сомкнулись на пустоте.
Он посмотрел на меня, из его широкой груди вырвалось приглушенное рычание.
За мгновение перед тем, как его члены пришли в движение, я понял, что он собирается прыгнуть.
Я перекатился, пройдя сквозь бушующий столб адского пламени. Я слышал, что одно прикосновение к нему навсегда калечит человеческую душу, но меня это не волновало.
Человек стоял, наклонившись вперед; не поднимаясь на ноги, я сильно ударил его коленом, и он растянулся на камнях, теряя зубы.
Серые люди, шепчущим кругом обступившие нас, заговорили громче.
Мой противник встал на колени, упираясь в землю руками. Его голова оглушенно покачивалась, он пытался подняться на ноги.
Я вскочил; он стоял уж очень удобно для меня, и я единым ударом ноги сломал ему хребет.
Парализованная тварь закричала, вновь падая на камни. Я пнул его по обоим плечам и услышал, как хрустят, ломаясь, его ключицы.
Боль придала человеку силы, и он поднялся; его тело извивалось, ибо сломанный позвоночник больше не мог удерживать его.
Я отступил назад, приглашая его последовать за мной.
Он заревел от боли – такое бывает, если вслед за раздробленным хребтом рвутся один за другим нервные волокна.
Я знал, что его позвоночник не срастется, пока он стоит. Или срастется не правильно.
Он ринулся вперед, стараясь ухватить меня. Я уклонился, но не смог правильно рассчитать движения. Переломанные плечи заставляли руки твари двигаться под неестественными углами. Грубые пальцы схватили меня и оторвали от земли.
Я сложил вместе руки и несильно ударил его в грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90