— Из меня так же трудно вытянуть ответ, как из гнома, если я этого захочу.
— А вы хотите?
— Никаких комментариев. Вот видите, я же вам говорила!
— У гнома несложно выпытать ответ. Однако он с помощью всяких уловок заставляет вас отвести от него взгляд, а сам в это время исчезает. Но мне бы этого не хотелось.
— Чего? Чтобы я исчезла?
Но, судя по ее улыбке, она прекрасно поняла, к чему я клоню.
— Нет. Отводить от вас глаза.
Я шагнул к ней ближе, и она меня неверно поняла.
— Тогда смотрите, но не трогайте руками, мистер Драм. Да, Шелл снял этот домик для меня, но не совершайте ошибок. Я же сказала, мы — старые друзья.
— Завидую Шеллу, — сказал я совершенно искренне. Если быть старым другом Келли означает делить с ней один гостиничный номер, тогда я целиком «за».
Я предложил Келли сигарету и дал ей прикурить, а потом закурил сам.
— Я прилетел сюда, чтобы встретиться с Дэном Моуди. Это его жене я звонил. Он уже должен бы быть дома. Но его нет. Он собирал информацию о «Братстве грузоперевозчиков» и, возможно, попал в беду. Вот почему я прошу вас ответить на мои вопросы. Вот почему я хочу, чтобы вы от меня ничего не скрывали.
— Послушайте, мистер, — ответила Келли голосом, охрипшим от возмущения, — не думайте, что я выгораживаю этот профсоюз. Я не знаю, кто такой этот ваш мистер Моуди, и знать не желаю, где он сейчас находится! И вовсе не из любви к «Братству»!
— Это почему же?
— Мое полное имя Келли Торн. Браун Торн был моим братом. Люди из профсоюза убили его... застрелили.
— Простите.
— Все в порядке. Все в порядке.
И неожиданно зеленые глаза Келли стали застилать слезы.
Она судорожно затягивалась сигаретой, словно от этого зависела ее жизнь или, по крайней мере, таким образом она могла удержаться от слез.
— Мисс Торн... Келли... Дэн Моуди говорит, Шелл Скотт по уши увяз в убийстве Брауна Торна.
Ее хриплый и горестный смех поразительно контрастировал с ее хорошеньким невинным личиком.
— Неужели? И это он говорил сейчас? Да, ваш мистер Моуди, видно, еще тот сыщик! Что ж, Шелл Скотт действительно увяз по... — Ее губы задрожали, но она сразу же улыбнулась и продолжила: — Свои ослиные уши в этом дерьме. Они с Брауном были друзьями. Он хочет найти убийц Брауна. Надеюсь, вы с мистером Моуди не станете возражать. Потому что в противном случае я могу забыть о том, что я леди.
И именно в этот момент зазвонил телефон. Келли взяла трубку:
— Да? Алло? Ну да, он здесь.
Она протянула трубку мне.
— Кора? — спросил я.
— Нет, мистер Драм. Это Джуди Джафф. Нянька, помните? Я... нашла ваше имя и номер телефона в блокноте на столике. Случилось что-то ужасное... — Голос ее прервался.
Мне показалось, что она всхлипнула.
— В чем дело, Джуди? Что случилось?
— С... с мистером Моуди. Миссис Моуди позвонили из полиции. И она поехала туда.
— Куда?
— Мистер Моуди в больнице на Лома-Драйв. Он тяжело ранен, мистер Драм. Возможно, умирает. Я не знаю.
— Спокойно, Джуди. Успокойся. Ты ничем уже не можешь помочь. Я еду туда. — И я повесил трубку.
— Что случилось? — спросила у меня Келли.
— Дэн Моуди ранен. Как проехать к больнице на Лома-Драйв?
Келли объяснила мне.
— Подонки! — в сердцах воскликнула она. — Настанет ли когда-нибудь конец их разбою!
Теперь в ее глазах стояли слезы, потому что ранение Дэна Моуди и его возможная смерть напомнили ей о потере родного человека. Я мысленно подивился: как такой персик мог связаться с таким гнилым яблоком, как Скотт?
— До свидания, — сказал я, открывая дверь. — И спасибо.
— За что? Я ведь вам ничем не помогла... Удачи вам, мистер Драм! Если, конечно, вы на нашей стороне.
Я спустился к машине Коры Моуди и поехал в сияющую неоновым светом ночь, туда, где раненый человек, возможно, уже умер.
Широкий кругозор Скотта
Вашингтон, 14 ч. 55 мин., четверг, 17 декабря
У меня едва хватило времени подумать, что с того момента, как я оказался в штаб-квартире «Братства» в Вашингтоне, тут происходят странные вещи, а это, возможно, самое странное.
Затем Ровер отошел вправо, чтобы Очкарик не оказался между нами, когда возьмет у меня пистолет.
Я медленно поднял руки перед собой и напряг мышцы ног.
Очкарик остановился в паре футов от меня и сказал:
— Эй, Ровер! У меня есть идея.
— Что еще за идея? — Ровер, похоже, испугался.
Очкарик продолжал:
— Пусть этот гад повернется к стене. Тогда я отберу у него пушку.
Если бы Ровер согласился, то наверняка они смогли бы заполучить мой пистолет. Я не собирался подчиняться, но теперь они были ближе к осуществлению своего намерения.
К счастью, возникла заминка. Дверь в кабинет Аббамонте открылась, и он сам вышел в коридор. Я его не видел, я смотрел на Очкарика и Ровера. Но я услышал его хриплый рык:
— Вы, бездельники! Какого черта вы тут сшиваетесь?!
Те слегка присмирели.
— Но... — начал было робко Ровер.
— Убери ствол, тупица!
Ровер нехотя убрал свой пистолет, и я посмотрел на Аббамонте. Он был мрачнее тучи, зубы сжаты. С таким мне не хотелось бы встретиться на узенькой дорожке. Да и вообще где бы то ни было. Аббамонте медленно, с трудом раздвинул челюсти и скосил глаза с громилы на коротышку.
— Я вам уже говорил, мерзавцы, — изрек он, — делайте только то, что я вам прикажу, а не то, что вам заблагорассудится. — Он посмотрел на меня и попытался изобразить приятную мину. — Простите, Скотт. Ребята не любят... незнакомых, которые шныряют тут. Обычная оплошность, но пусть это останется между нами.
— Конечно, — небрежно сказал я. — Понимаю. Они, вероятно, приняли меня за кого-то другого, кого они хотели пристрелить. — Я посмотрел на Очкарика и продолжал непринужденным тоном: — Эй, вы, наверное, думали, что я Шелл Скотт?
Он моргнул:
— А разве не так?
Я широко ему улыбнулся:
— Конечно. Шелл Скотт — это я.
Минуту он недоуменно взирал на меня, потом недоумение сменилось досадой.
— Идите в мой кабинет, — сказал Аббамонте, едва сдерживая ярость. — Вы... — Он осекся.
Парочка прошествовала мимо меня в кабинет Аббамонте.
Теперь он обратился ко мне, уже более спокойным тоном:
— И что вас привело сюда из Лос-Анджелеса, Скотт? Поиски Драма?
— Нет. Хотя, возможно, отчасти и это.
— Отчасти?
Я промолчал. Аббамонте бросил на меня горящий взгляд, потом высокомерно развернулся и шагнул в свой кабинет, захлопнув за собой дверь у меня перед носом. Я прошел дальше по коридору и остановился перед дверью, на которой была табличка: «Майк Сэнд. Президент».
Я постучал. Сразу же отозвался мужской голос:
— Входите!
Я вошел, прикрыв за собой дверь. В комнате находился человек.
Это был Майк Сэнд.
«Добрый старый Аббамонте, — подумал я. — Честнейший Абба. Что-то уж очень странное тут происходит».
Сэнд сидел за массивным черным столом, скрестив руки на широкой груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86