Автомобиль на полном ходу промчался мимо нас в каких-нибудь двух или трех футах, изрядно обрызгав.
ШЕЛЛ СКОТТ
Автомобиль, на большой скорости промчавшийся мимо нас с Драмом, наехал на какой-то предмет, но легко преодолел препятствие и помчался дальше. Отброшенный же задними колесами «предмет» оказался лежавшим на дороге человеком, и это был не кто иной, как Рейген.
Колеса машины проехали по его ногам. По мере удаления машины вой двигателя становился слабее. Мы с Драмом расцепили объятия и сели. Посмотрели друг на друга. Он только что спас мне жизнь! Погибнуть под колесами автомобиля — более дурацкой смерти не придумаешь! А я не знал, как его отблагодарить. Впрочем, вряд ли кто-нибудь нашел бы подходящие слова в подобной ситуации.
Я положил руку ему на плечо, и она дрожала, совсем чуть-чуть.
— Драм, — сказал я, запинаясь, — ты даже спасти мою шею не можешь без того, чтобы не сломать мне спину! Ты жутко неуклюжий, бизон эдакий!
Он глубоко вдохнул своей широкой грудью, а потом быстро выдохнул и сказал:
— А какого черта ты стоял там как пень? Любовался пейзажем?
Я кивнул в сторону дверного проема. Там еще продолжалась какая-то возня, слышались вопли, но выстрелов больше не было. Я решил, что у всех закончились боеприпасы.
Драм смотрел на труп у входа в ангар.
— Очкарик, — сказал он.
— Ага. Он целил тебе в пупок или куда-то рядом, когда я пальнул в него.
Драм кивнул и облизнул разбитые губы.
— Это была неплохая идея. Пальнуть в него.
— Ага. И мне тогда тоже так показалось. — Я замолчал.
На улице теперь больше ничего особенного не происходило, и в здании, где до этого находился Драм, тоже было тихо.
Когда я стал подниматься на ноги, у меня в боку боль резанула ножом. Среди многочисленных ушибов, синяков и кровоподтеков я как-то забыл про рану, оставленную пулей Кэнди.
Я осмотрел ее. Пуля задела мышцу, и это не назовешь царапиной, но рана не смертельна.
Из носового платка и клочка ткани, оторванного от рубашки, я смастерил повязку, которую и приложил к ране, закрепив ремнем.
— Чет, конечно же во мне все еще кипит энергия, — сказал я, — но надеюсь, что серьезных физических усилий пока от меня не требуется.
Драм огляделся по сторонам. Повсюду валялись трупы. А двое оставшихся в живых улепетывали от административного крыла, причем почему-то ползком, по-пластунски.
— У меня тоже такое впечатление, — сказал он. — Пойдем посмотрим.
ЧЕСТЕР ДРАМ
Первое, что мы увидели по пути к зданию бывшего аэропорта, был труп Аббамонте. Мы подошли к нему, и Скотт сказал:
— Когда я увидел, как ты несешься ко мне во весь опор, в какой-то момент я подумал, что предстоит очередной раунд борьбы Драма со Скоттом. Чем не сюжет для водевиля!
Скотт опустился на корточки рядом с Аббамонте.
— Что ты с ним сделал? — поинтересовался он. — Пустил под паровой каток?
— Он что, еще жив?
— Челюсть сломана. Нос разбит. Но он дышит.
— А что происходило здесь, снаружи?
— Было похоже на третью мировую войну. А внутри?
— То же самое. Маленькие сошки-блошки разлетелись кто куда, но Абба и раненый Сэнд в наших руках. — Я пнул ногой портфель. — И у нас есть еще вот это. Сенатор Хартселл теперь наверняка победит. Это была безумная затея. Но она сработала.
— Она сработала, — эхом отозвался Скотт.
ШЕЛЛ СКОТТ
Я услышал какой-то скребущий звук. Потом кто-то застонал. В нескольких футах от нас с Драмом слегка зашевелился Рейген.
— Этот еще может двигаться, — сказал я.
— Который на сей раз? — поинтересовался Драм.
— Рейген. — Я понаблюдал за его корчами. — Весельчак Джек.
Мы подошли и присели на корточки рядом с ним. Он отреагировал на нас стоном.
— Ну и ну! Я-то был целиком и полностью уверен, что этот мертв, — сказал я. — Я вырубил его и задушил давным-давно. Правда, давно. А потом на него наехал автомобиль. Он и в самом деле крепкий орешек.
— По его виду я бы не сказал, — заметил Драм.
И правда. Переднее и заднее колеса автомобиля проехались по ногам Рейгена, и они были вывернуты в разные стороны.
Брюки порвались, и моему взгляду открывалась картина кровавого месива с чем-то белым — это было похоже на кость, случайно оказавшуюся в фарше для гамбургера.
Я посмотрел на Рейгена. И на его изуродованные ноги. Потом отыскал свой «кольт-спешиал» там, где он оказался после того, как на меня бросился Драм, перезарядил его, и мы прошлись по приангарной площадке, подсчитывая трупы и подбирая оружие. Потом снова вернулись к Рейгену.
Он был в сознании, скрипел зубами от боли и стонал. Но пока находился в шоке. Настоящую боль он почувствует потом. Сейчас наступил самый подходящий момент. Мне нужно переговорить с ним до того, как его начнут допрашивать.
Ему была необходима помощь, медицинская помощь, и я сказал ему, что он получит ее, если наш с ним разговор будет удачным.
Рейген сразу же захотел меня осчастливить. Он был готов выложить мне все. Я спросил:
— Где сейчас доктор Фрост и Алексис?
— В... в самолете.
— Какого черта ты притащил их с собой сюда?
— Я сперва не хотел, во-первых, не думал, что о них комуто еще известно. Но кто мог себе представить, как все обернется в Блю-Джей? Что нам оставалось делать? Раз начал, нужно продолжать. Мы не могли оставить их после всего там, а мне нужно было отправляться сюда. Во-вторых, я посчитал, что они смогут мне пригодиться, если все сложится, как я планировал.
Рейген замолк. Его голос теперь уже не был таким оглушающим и пронзительным, как прежде, однако он говорил довольно легко, если не считать продолжительных пауз и внезапных стонов.
— Что тут произошло? — спросил Рейген у меня. — Почему они на нас набросились?
Я проигнорировал его вопрос и в свою очередь спросил:
— С Фростом и Алексис все в порядке?
— Угу. Не в моих правилах портить товар. Я решил взять их с собой, чтобы они не подняли никакой шумихи.
— Ты просто похитил их обоих и насильно привез сюда, а ведь похищение карается законом. Так как же им не поднимать.
— У Фроста я отобрал несколько магнитофонных записей. За них доктор и барышня Сэнда готовы были заявить под присягой, что приехали сюда по собственной воле. Поэтому федеральные власти не могли бы привлечь меня к ответственности за похищение.
Опять эти злополучные пленки! Те, которые выкрал Браун у Рейгена, за что и поплатился жизнью. За ними же Рейген отправился в Блю-Джей.
— Я знаю, что Браун взорвал твой сейф, чтобы заполучить эти пленки. Что же в них такого важного?
— Я записывал частные разговоры Сэнда, которые он вел из телефонной будки... Все разговоры за последние пять недель. Компромата достаточно, чтобы повесить и его, и многих других.
— И что же это за компроматы?
— Инсценированные забастовки, стычки, бойкоты с целью привлечения новых членов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
ШЕЛЛ СКОТТ
Автомобиль, на большой скорости промчавшийся мимо нас с Драмом, наехал на какой-то предмет, но легко преодолел препятствие и помчался дальше. Отброшенный же задними колесами «предмет» оказался лежавшим на дороге человеком, и это был не кто иной, как Рейген.
Колеса машины проехали по его ногам. По мере удаления машины вой двигателя становился слабее. Мы с Драмом расцепили объятия и сели. Посмотрели друг на друга. Он только что спас мне жизнь! Погибнуть под колесами автомобиля — более дурацкой смерти не придумаешь! А я не знал, как его отблагодарить. Впрочем, вряд ли кто-нибудь нашел бы подходящие слова в подобной ситуации.
Я положил руку ему на плечо, и она дрожала, совсем чуть-чуть.
— Драм, — сказал я, запинаясь, — ты даже спасти мою шею не можешь без того, чтобы не сломать мне спину! Ты жутко неуклюжий, бизон эдакий!
Он глубоко вдохнул своей широкой грудью, а потом быстро выдохнул и сказал:
— А какого черта ты стоял там как пень? Любовался пейзажем?
Я кивнул в сторону дверного проема. Там еще продолжалась какая-то возня, слышались вопли, но выстрелов больше не было. Я решил, что у всех закончились боеприпасы.
Драм смотрел на труп у входа в ангар.
— Очкарик, — сказал он.
— Ага. Он целил тебе в пупок или куда-то рядом, когда я пальнул в него.
Драм кивнул и облизнул разбитые губы.
— Это была неплохая идея. Пальнуть в него.
— Ага. И мне тогда тоже так показалось. — Я замолчал.
На улице теперь больше ничего особенного не происходило, и в здании, где до этого находился Драм, тоже было тихо.
Когда я стал подниматься на ноги, у меня в боку боль резанула ножом. Среди многочисленных ушибов, синяков и кровоподтеков я как-то забыл про рану, оставленную пулей Кэнди.
Я осмотрел ее. Пуля задела мышцу, и это не назовешь царапиной, но рана не смертельна.
Из носового платка и клочка ткани, оторванного от рубашки, я смастерил повязку, которую и приложил к ране, закрепив ремнем.
— Чет, конечно же во мне все еще кипит энергия, — сказал я, — но надеюсь, что серьезных физических усилий пока от меня не требуется.
Драм огляделся по сторонам. Повсюду валялись трупы. А двое оставшихся в живых улепетывали от административного крыла, причем почему-то ползком, по-пластунски.
— У меня тоже такое впечатление, — сказал он. — Пойдем посмотрим.
ЧЕСТЕР ДРАМ
Первое, что мы увидели по пути к зданию бывшего аэропорта, был труп Аббамонте. Мы подошли к нему, и Скотт сказал:
— Когда я увидел, как ты несешься ко мне во весь опор, в какой-то момент я подумал, что предстоит очередной раунд борьбы Драма со Скоттом. Чем не сюжет для водевиля!
Скотт опустился на корточки рядом с Аббамонте.
— Что ты с ним сделал? — поинтересовался он. — Пустил под паровой каток?
— Он что, еще жив?
— Челюсть сломана. Нос разбит. Но он дышит.
— А что происходило здесь, снаружи?
— Было похоже на третью мировую войну. А внутри?
— То же самое. Маленькие сошки-блошки разлетелись кто куда, но Абба и раненый Сэнд в наших руках. — Я пнул ногой портфель. — И у нас есть еще вот это. Сенатор Хартселл теперь наверняка победит. Это была безумная затея. Но она сработала.
— Она сработала, — эхом отозвался Скотт.
ШЕЛЛ СКОТТ
Я услышал какой-то скребущий звук. Потом кто-то застонал. В нескольких футах от нас с Драмом слегка зашевелился Рейген.
— Этот еще может двигаться, — сказал я.
— Который на сей раз? — поинтересовался Драм.
— Рейген. — Я понаблюдал за его корчами. — Весельчак Джек.
Мы подошли и присели на корточки рядом с ним. Он отреагировал на нас стоном.
— Ну и ну! Я-то был целиком и полностью уверен, что этот мертв, — сказал я. — Я вырубил его и задушил давным-давно. Правда, давно. А потом на него наехал автомобиль. Он и в самом деле крепкий орешек.
— По его виду я бы не сказал, — заметил Драм.
И правда. Переднее и заднее колеса автомобиля проехались по ногам Рейгена, и они были вывернуты в разные стороны.
Брюки порвались, и моему взгляду открывалась картина кровавого месива с чем-то белым — это было похоже на кость, случайно оказавшуюся в фарше для гамбургера.
Я посмотрел на Рейгена. И на его изуродованные ноги. Потом отыскал свой «кольт-спешиал» там, где он оказался после того, как на меня бросился Драм, перезарядил его, и мы прошлись по приангарной площадке, подсчитывая трупы и подбирая оружие. Потом снова вернулись к Рейгену.
Он был в сознании, скрипел зубами от боли и стонал. Но пока находился в шоке. Настоящую боль он почувствует потом. Сейчас наступил самый подходящий момент. Мне нужно переговорить с ним до того, как его начнут допрашивать.
Ему была необходима помощь, медицинская помощь, и я сказал ему, что он получит ее, если наш с ним разговор будет удачным.
Рейген сразу же захотел меня осчастливить. Он был готов выложить мне все. Я спросил:
— Где сейчас доктор Фрост и Алексис?
— В... в самолете.
— Какого черта ты притащил их с собой сюда?
— Я сперва не хотел, во-первых, не думал, что о них комуто еще известно. Но кто мог себе представить, как все обернется в Блю-Джей? Что нам оставалось делать? Раз начал, нужно продолжать. Мы не могли оставить их после всего там, а мне нужно было отправляться сюда. Во-вторых, я посчитал, что они смогут мне пригодиться, если все сложится, как я планировал.
Рейген замолк. Его голос теперь уже не был таким оглушающим и пронзительным, как прежде, однако он говорил довольно легко, если не считать продолжительных пауз и внезапных стонов.
— Что тут произошло? — спросил Рейген у меня. — Почему они на нас набросились?
Я проигнорировал его вопрос и в свою очередь спросил:
— С Фростом и Алексис все в порядке?
— Угу. Не в моих правилах портить товар. Я решил взять их с собой, чтобы они не подняли никакой шумихи.
— Ты просто похитил их обоих и насильно привез сюда, а ведь похищение карается законом. Так как же им не поднимать.
— У Фроста я отобрал несколько магнитофонных записей. За них доктор и барышня Сэнда готовы были заявить под присягой, что приехали сюда по собственной воле. Поэтому федеральные власти не могли бы привлечь меня к ответственности за похищение.
Опять эти злополучные пленки! Те, которые выкрал Браун у Рейгена, за что и поплатился жизнью. За ними же Рейген отправился в Блю-Джей.
— Я знаю, что Браун взорвал твой сейф, чтобы заполучить эти пленки. Что же в них такого важного?
— Я записывал частные разговоры Сэнда, которые он вел из телефонной будки... Все разговоры за последние пять недель. Компромата достаточно, чтобы повесить и его, и многих других.
— И что же это за компроматы?
— Инсценированные забастовки, стычки, бойкоты с целью привлечения новых членов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86