Он выглядел смущенным. Фебе совсем не хотелось продолжать недавний спор, но, как выяснилось, он пришел не за этим.
– Вы, должно быть, проголодались, – сказал Линсли тихим ласковым голосом. – Мне сказали, что вы не спускались ужинать. Я сложил в корзину еду, которую принесли мне в номер. Позвольте оставить ее у вас.
Феба кивнула, в самом деле почувствовав легкий приступ голода.
– Спасибо. Вы очень добры. Поставьте корзину на тот маленький столик.
– Да, хорошо, – отозвался Дэвид, продолжая держать корзину. – Я ходил гулять. Мне надо было подумать над вашими словами. Они меня несколько смутили.
– Понимаю.
– Всегда неприятно сознавать, что кто-то в тебе ошибается. Но похоже, мне не избежать правды. Простите меня, пожалуйста. Я вел себя как собственник и судил вас не по тем меркам, по которым сужу самого себя. Я был не прав.
Феба удивленно смотрела на лорда Линсли. Было видно, что эта маленькая речь далась ему нелегко.
Ей хотелось броситься в его объятия, смеяться от радости, рыдать от облегчения и благословить небеса за его прямоту. Но Феба только улыбнулась:
– Вы необыкновенный человек.
– Значит, вы меня простили?
– Конечно, Дэвид.
Феба аккуратно взяла из рук лорда корзину и поставила ее на стол.
– Вообще-то говоря, – продолжила Феба, – я тоже вела себя как собственница. Куда уж мне, даме не первой молодости, к тому же одетой в немодное платье, состязаться с лондонскими куколками?
Он усмехнулся:
– Вы действительно имеете на меня виды? Страшно рад это слышать. Но неужели такое красивое платье вышло из моды?
– Оно устарело на целых три сезона. Линсли шагнул за порог и закрыл дверь ногой.
– В платье главное, чтобы оно хорошо сидело, а модный фасон – дело десятое. Ты согласна со мной, Феба?
Они молча уставились друг на друга. Дэвид протянул руку и провел указательным пальцем по ее полуобнаженной груди. Феба охнула: его рука была холодной! А может, ее поразила та страсть, с которой он произнес ее имя.
У нее кружилась голова. Чтобы успокоиться, она глубоко и судорожно вздохнула. Дэвид ухватил плечи Фебы грубыми ледяными руками и привлек ее к себе. Его лицо было холодным, а губы и язык – невыносимо жаркими. От него слабо пахло бренди. «Огонь и лед», – пронеслось в голове у Фебы. Ее руки скользнули под его сюртук, и она нащупала стальные мышцы спины, обтянутые льняной рубашкой.
Разомлев от поцелуя, Феба выгнула шею и откинула голову назад. Его губы скользнули по ее шее.
Линсли расстегнул верхние крючки, стянул платье по ее плечам и уткнулся лицом в мягкие округлости, дразня языком затвердевший сосок. По всему телу Фебы прокатывались теплые волны желания. Она принялась тереться животом о его напряженный пах.
Дэвид быстро захватил ее сосок губами, и Феба поняла, что попалась. Из ее горла вырвался сладкий стон. Он сильнее ухватил ее за плечи, и она закричала, содрогаясь от натиска ощущений. Дэвид поднял голову и с интересом заглянул в ее глаза:
– Ты хочешь, чтобы я любил тебя долго?
Феба промолчала, застигнутая этим вопросом врасплох. Да, она была на гребне восторга, но ее страсть осталась неутоленной.
– Скажи мне, Феба!
– Да, – прохрипела она.
– Отлично. Доверься мне, и я тебя не разочарую. Обняв Фебу за талию, он подвел ее креслу, стоявшему у окна, и сел. Она осталась стоять, зажатая между его коленями.
– От тебя вкусно пахнет, – пробормотал Дэвид, вновь уткнувшись в ее грудь. – Я хотел бы тебя раздеть, но мои руки огрубели от холода. Разденься сама. А я тебе помогу.
– Ладно, но как быть с твоей одеждой? – спросила она. – Значит, я разденусь, а ты останешься застегнутым на все пуговицы? Так нечестно! Я хочу увидеть твое тело.
– Ты разденешься сама, а потом разденешь меня. Феба засмеялась:
– Чувствуется, что ты привык повелевать. Линсли шутливо шлепнул ее:
– Не забывай, что я лорд. Я стараюсь быть хорошим, честным и благородным человеком, но привычка повелевать сильнее меня. Встань у камина. Там самое светлое место.
Он разжал колени, и Феба медленно подошла к огню.
Она вспомнила свою первую ночь с Билли. Когда он пришел, она приказала ему раздеться. Он кротко повиновался, но в его движениях чувствовалась смелость. Он сознавал свою красоту и купался в ее желании.
Феба взглянула на Дэвида. Он смотрел на ее обнаженную грудь, и в его глазах читался неприкрытый восторг.
Она вскинула подбородок и медленно, точно ленивая кошка, выгнула спину. Дэвид опустил взгляд и криво усмехнулся, заметив черные подвязки, просвечивающие сквозь белую юбку. Его усмешка стала шире, когда он наткнулся глазами на темно-красные ленточки, перекрещивающиеся на ее лодыжках.
– Я любовался вашими узкими лодыжками, пока вы вальсировали в «Олмаке», мистер Марстон, – сказал Дэвид. – Они слишком изящны и благородны для джентльмена.
– Сегодня вечером я избавилась от личины Марстона. – Она обхватила ладонями свои груди. – Или вы не заметили?
– Возможно, вы просто… необычно грудастый молодой человек. – Он обвел глазами бедра и живот Фебы, сосредоточив взгляд в той точке, где смыкались ее ноги. – Если вы не Марстон, вам придется предоставить мне неопровержимое доказательство.
– Легко!
Феба завела руки за спину, расстегнула крючки и быстро скинула платье, сорочку и нижнюю юбку. Она принялась возиться с завязками и пуговицами на панталонах, не отрывая глаз от больших сильных рук Дэвида, лежавших на коленях. Она надеялась, что они уже согрелись.
Панталоны скользнули по ее ногам и упали на пол.
– Вот вам и доказательство, милорд, – объявила Феба, бесстыдно хихикнув.
Дэвид невольно охнул, увидев треугольник каштановых завитков.
Фебе понравилась его реакция.
– Раздвинь ножки, – хриплЬ попросил он.
Она и сама начала испытывать нетерпение. Кажется, их игра чересчур затянулась.
Ей осталось снять корсет, туфли и чулки. Нахмурившись, она потянула за тесемку.
– Милорд.
– Ум-м?
– Кажется, там завязался узел. Вы не поможете мне…
– Скорее иди сюда!
Феба послушно подошла к креслу. Но вместо того чтобы повернуть ее спиной к себе и начать развязывать корсет, лорд уткнулся лицом в мягкие груди, рассеянно нащупывая шнуровку.
Никакого узла не было. Корсет упал на пол, стоило Дэвиду потянуть за тесемки. Воспользовавшись его замешательством, Феба развязала на нем галстук.
Он покачал головой:
– А ты упрямая!
– Я целых три года была мужчиной и невольно переняла мужские привычки.
Его пальцы прошлись по ее ягодицам и нырнули в теплое влажное лоно.
– Ладно, раздень меня, если тебе так хочется.
– Н-не знаю, смогу ли я тебя раздеть, Дэвид, п-пока ты делаешь это.
– Конечно, сможешь.
Охая и постанывая от удовольствия, она неуклюже сняла с него сюртук, жилет, рубашку и галстук и раскидала одежду по полу, потом провела губами по его мускулистой груди, покручивая в пальцах затвердевшие соски и чувствуя щекой дорожку густых черных волос, которая делила пополам его торс и убегала под пояс брюк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Вы, должно быть, проголодались, – сказал Линсли тихим ласковым голосом. – Мне сказали, что вы не спускались ужинать. Я сложил в корзину еду, которую принесли мне в номер. Позвольте оставить ее у вас.
Феба кивнула, в самом деле почувствовав легкий приступ голода.
– Спасибо. Вы очень добры. Поставьте корзину на тот маленький столик.
– Да, хорошо, – отозвался Дэвид, продолжая держать корзину. – Я ходил гулять. Мне надо было подумать над вашими словами. Они меня несколько смутили.
– Понимаю.
– Всегда неприятно сознавать, что кто-то в тебе ошибается. Но похоже, мне не избежать правды. Простите меня, пожалуйста. Я вел себя как собственник и судил вас не по тем меркам, по которым сужу самого себя. Я был не прав.
Феба удивленно смотрела на лорда Линсли. Было видно, что эта маленькая речь далась ему нелегко.
Ей хотелось броситься в его объятия, смеяться от радости, рыдать от облегчения и благословить небеса за его прямоту. Но Феба только улыбнулась:
– Вы необыкновенный человек.
– Значит, вы меня простили?
– Конечно, Дэвид.
Феба аккуратно взяла из рук лорда корзину и поставила ее на стол.
– Вообще-то говоря, – продолжила Феба, – я тоже вела себя как собственница. Куда уж мне, даме не первой молодости, к тому же одетой в немодное платье, состязаться с лондонскими куколками?
Он усмехнулся:
– Вы действительно имеете на меня виды? Страшно рад это слышать. Но неужели такое красивое платье вышло из моды?
– Оно устарело на целых три сезона. Линсли шагнул за порог и закрыл дверь ногой.
– В платье главное, чтобы оно хорошо сидело, а модный фасон – дело десятое. Ты согласна со мной, Феба?
Они молча уставились друг на друга. Дэвид протянул руку и провел указательным пальцем по ее полуобнаженной груди. Феба охнула: его рука была холодной! А может, ее поразила та страсть, с которой он произнес ее имя.
У нее кружилась голова. Чтобы успокоиться, она глубоко и судорожно вздохнула. Дэвид ухватил плечи Фебы грубыми ледяными руками и привлек ее к себе. Его лицо было холодным, а губы и язык – невыносимо жаркими. От него слабо пахло бренди. «Огонь и лед», – пронеслось в голове у Фебы. Ее руки скользнули под его сюртук, и она нащупала стальные мышцы спины, обтянутые льняной рубашкой.
Разомлев от поцелуя, Феба выгнула шею и откинула голову назад. Его губы скользнули по ее шее.
Линсли расстегнул верхние крючки, стянул платье по ее плечам и уткнулся лицом в мягкие округлости, дразня языком затвердевший сосок. По всему телу Фебы прокатывались теплые волны желания. Она принялась тереться животом о его напряженный пах.
Дэвид быстро захватил ее сосок губами, и Феба поняла, что попалась. Из ее горла вырвался сладкий стон. Он сильнее ухватил ее за плечи, и она закричала, содрогаясь от натиска ощущений. Дэвид поднял голову и с интересом заглянул в ее глаза:
– Ты хочешь, чтобы я любил тебя долго?
Феба промолчала, застигнутая этим вопросом врасплох. Да, она была на гребне восторга, но ее страсть осталась неутоленной.
– Скажи мне, Феба!
– Да, – прохрипела она.
– Отлично. Доверься мне, и я тебя не разочарую. Обняв Фебу за талию, он подвел ее креслу, стоявшему у окна, и сел. Она осталась стоять, зажатая между его коленями.
– От тебя вкусно пахнет, – пробормотал Дэвид, вновь уткнувшись в ее грудь. – Я хотел бы тебя раздеть, но мои руки огрубели от холода. Разденься сама. А я тебе помогу.
– Ладно, но как быть с твоей одеждой? – спросила она. – Значит, я разденусь, а ты останешься застегнутым на все пуговицы? Так нечестно! Я хочу увидеть твое тело.
– Ты разденешься сама, а потом разденешь меня. Феба засмеялась:
– Чувствуется, что ты привык повелевать. Линсли шутливо шлепнул ее:
– Не забывай, что я лорд. Я стараюсь быть хорошим, честным и благородным человеком, но привычка повелевать сильнее меня. Встань у камина. Там самое светлое место.
Он разжал колени, и Феба медленно подошла к огню.
Она вспомнила свою первую ночь с Билли. Когда он пришел, она приказала ему раздеться. Он кротко повиновался, но в его движениях чувствовалась смелость. Он сознавал свою красоту и купался в ее желании.
Феба взглянула на Дэвида. Он смотрел на ее обнаженную грудь, и в его глазах читался неприкрытый восторг.
Она вскинула подбородок и медленно, точно ленивая кошка, выгнула спину. Дэвид опустил взгляд и криво усмехнулся, заметив черные подвязки, просвечивающие сквозь белую юбку. Его усмешка стала шире, когда он наткнулся глазами на темно-красные ленточки, перекрещивающиеся на ее лодыжках.
– Я любовался вашими узкими лодыжками, пока вы вальсировали в «Олмаке», мистер Марстон, – сказал Дэвид. – Они слишком изящны и благородны для джентльмена.
– Сегодня вечером я избавилась от личины Марстона. – Она обхватила ладонями свои груди. – Или вы не заметили?
– Возможно, вы просто… необычно грудастый молодой человек. – Он обвел глазами бедра и живот Фебы, сосредоточив взгляд в той точке, где смыкались ее ноги. – Если вы не Марстон, вам придется предоставить мне неопровержимое доказательство.
– Легко!
Феба завела руки за спину, расстегнула крючки и быстро скинула платье, сорочку и нижнюю юбку. Она принялась возиться с завязками и пуговицами на панталонах, не отрывая глаз от больших сильных рук Дэвида, лежавших на коленях. Она надеялась, что они уже согрелись.
Панталоны скользнули по ее ногам и упали на пол.
– Вот вам и доказательство, милорд, – объявила Феба, бесстыдно хихикнув.
Дэвид невольно охнул, увидев треугольник каштановых завитков.
Фебе понравилась его реакция.
– Раздвинь ножки, – хриплЬ попросил он.
Она и сама начала испытывать нетерпение. Кажется, их игра чересчур затянулась.
Ей осталось снять корсет, туфли и чулки. Нахмурившись, она потянула за тесемку.
– Милорд.
– Ум-м?
– Кажется, там завязался узел. Вы не поможете мне…
– Скорее иди сюда!
Феба послушно подошла к креслу. Но вместо того чтобы повернуть ее спиной к себе и начать развязывать корсет, лорд уткнулся лицом в мягкие груди, рассеянно нащупывая шнуровку.
Никакого узла не было. Корсет упал на пол, стоило Дэвиду потянуть за тесемки. Воспользовавшись его замешательством, Феба развязала на нем галстук.
Он покачал головой:
– А ты упрямая!
– Я целых три года была мужчиной и невольно переняла мужские привычки.
Его пальцы прошлись по ее ягодицам и нырнули в теплое влажное лоно.
– Ладно, раздень меня, если тебе так хочется.
– Н-не знаю, смогу ли я тебя раздеть, Дэвид, п-пока ты делаешь это.
– Конечно, сможешь.
Охая и постанывая от удовольствия, она неуклюже сняла с него сюртук, жилет, рубашку и галстук и раскидала одежду по полу, потом провела губами по его мускулистой груди, покручивая в пальцах затвердевшие соски и чувствуя щекой дорожку густых черных волос, которая делила пополам его торс и убегала под пояс брюк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61