Он вспомнил ее обтягивающие брюки, элегантный сюртук и циничную усмешку. Многие лондонские джентльмены находили Марстона привлекательным и мечтали увидеть его обнаженным…
Дэвид поморщился. Нет, он не хочет быть любовником Фица.
Впрочем, да! Он согласен на все, лишь бы быть с ней рядом.
Черт возьми, ведь они любят друг друга! Было бы богохульством свести их отношения к серии коротких свиданий, тогда как он желал провести с Фебой целую жизнь.
Но в этой жизни не будет детей. Сможет ли он отказаться от своей самой сокровенной мечты? Дэвид не знал ответа.
Он послал мистера Дикерсона за лошадью. Феба написала, что поставит Оберона в линкольнскую конюшню рядом с гостиницей и там же пересядет в почтовый экипаж, идущий в Лондон.
Сначала Дэвид хотел сам поехать за Фебой. Его быстрая карета наверняка догнала бы неуклюжий почтовый экипаж. Он представлял себя в роли разбойника: вот он распахивает дверцу, подхватывает Фебу на руки и выносит ее из салона.
– Поедем домой. Немедленно. Я люблю тебя. И не важно…
Но на самом деле это было важно. В своих мечтах он вынашивал образ Фебы с его ребенком на руках. Ему хотелось, чтобы из его семени зародилась новая жизнь.
Он понимал ту боль, которая владела сердцем Фебы. Но с каждым мгновением его собственное сердце наполнялось горечью разочарования.
Возможно, это и к лучшему, что он не погнался за ней сегодня.
Он просто не мог оставить поместье. Вчера в парадном холле его особняка была совершена попытка убийства. Гости графа и его подчиненные находились под угрозой – так же, как и он сам. В такой ответственный момент граф Линсли не имел права уезжать. Ему надо было остаться и провести расследование. Найти злоумышленника и отправить его под суд. Прежде всего ему надлежало навести порядок в своих владениях, а уж потом думать о себе самом.
Он позвал себе в помощь мистера Невилла и нескольких очень проворных юношей. Все вместе они осмотрели каждую люстру по очереди. Тридцать семь железных обручей свисали с потолка, закрепленные мощными цепями и прочными крючьями. На их фоне единственная упавшая люстра выглядела еще более зловещей.
– Вот оно что, милорд!
Зоркий молодой человек достал что-то из-под скамьи. Это было звено цепи, которое выглядело как все остальные звенья. Покрашенное в темный серо-коричневый цвет, оно было сделано не из железа, а из тонкой мягкой меди. Под действием жара от свечей медь разогнулась, и цепь распалась. Они нашли на полу несколько таких же звеньев. Пока бригада парней счищала с люстр вековой налет свечного жира, кто-то заменил хорошие звенья на слабые.
– Неплохо придумано, – пробормотал Дэвид.
Где же искать злоумышленника? За это время он мог уехать далеко от поместья.
– Вы знаете, как зовут мужчин из бригады, мистер Невилл?
– Не всех, – признался управляющий. Разумеется, по большей части это были местные парни.
Начальник бригады, Джереми Патерностер, играл Даму в праздничном спектакле. Это он нанял людей со стороны. Возможно, ему известны их имена.
Но Патерностер (его белокурые локоны были коротко острижены, а на лице уже пробивалась симпатичная бородка) не смог сказать ничего нового. По его словам, в бригаде было несколько чужаков, но он не спрашивал их имен, потому что был занят репетицией роли…
– Хотя… погодите-ка, милорд. Я кое-что вспомнил. Там был один высокий парень с лондонским акцентом… Этот тип сказал, что ему надоела городская суета. Он ехал домой, в Дербишир, и в пути поиздержался. Я с радостью помог ему заработать. Как его звали? Хм-м, дайте вспомнить… Уильям Смит? Уильям Джонс? Уильям. Берд? Одним словом, что-то в этом духе, милорд.
Незнакомец оказался мастеровитым малым. У него был навык работы с металлами. Он вполне мог незаметно подменить звенья цепи.
– Нет, милорд, – ответил Джереми на очередной вопрос Дэвида. – Я не видел этого парня с тех пор, как заплатил ему за работу. Он сказал, что хочет вернуться домой и принять участие в праздновании пахотного понедельника у себя в деревне.
Дэвид нахмурился.
– А мы не искали подозрительных личностей в нашем поместье до пахотного понедельника, не так ли, Невилл? – спросил он.
Управляющий печально кивнул.
– Он от нас ускользнул, – подытожил Дэвид. – Мы могли бы послать человека в Дербишир, чтобы он разыскал там всех Смитов, Джонсов и Бердов, но я сомневаюсь, что это поможет. Этот парень наверняка уже вернулся к своему работодателю и сообщил, что план не сработал: люстра обрушилась, но все остались целы и невредимы.
Интересно, кто же послал сюда злоумышленника? Крашоу? Может быть, Смит или Джонс сидит сейчас в какой-нибудь гостинице и ждет лорда Крашоу, чтобы сообщить ему о случившемся?
Дэвид мрачно усмехнулся, представив себе гнев и досаду Крашоу. Завтра этот джентльмен приедет к нему с визитом. Если повезет, он, Дэвид, узнает у него всю правду.
«Но способен ли Крашоу на такую жестокость? – думал Линсли, сидя в пустой столовой и в одиночестве поедая холодный ужин. – Да, этот человек ценит деньги и членство в элитном клубе превыше всего остального. Да, он издевается над юношами, которые призваны ублажать его низменные инстинкты. Да, он подлец и развратник. Но можно ли назвать его убийцей?»
В глубине души Дэвида шевельнулось сомнение.
Ничего, он заставит Крашоу раскрыть свою сущность, даже если для этого ему придется прибегнуть к помощи кулаков.
Он на мгновение представил себе, что могло случиться, если бы Феба не сумела вовремя почуять опасность. Тяжелая груда железа просто погребла бы ее под собой.
Лорд приложил салфетку к губам, отодвинул тарелку и закрыл лицо руками, пытаясь стереть из своего воображения образ раздавленной, окровавленной Фебы.
Он долго сидел в такой позе, пока лакей не тронул его за плечо, думая, что хозяин уснул за кружкой эля.
– Спасибо, Харпер, – сказал Дэвид. – Со мной все в порядке. Я не сплю. Пожалуй, я допью эль в своей спальне, перед камином. И тебе тоже спокойной ночи.
«Самое главное – не думать о том, что с ней может произойти что-то плохое», – сказал он себе, устроившись в кресле.
Лучше сосредоточиться на завтрашней встрече с Крашоу и заранее спланировать разговор.
Может быть, этот человек – и впрямь настоящий злодей, придумавший дьявольски хитрый план?
Он подстраивает несчастный случай, в результате которого Линсли и Марстон (или юная дама, рядившаяся в одежды Марстона) должны быть убиты.
Потом как ни в чем не бывало приезжает в Линкольншир – как раз к похоронам.
И наконец, воспользовавшись ситуацией, забирает себе все те земли, на которые зарился.
Кто заподозрит неладное? Разумеется, Крашоу изобразил бы шок, удивление и даже скорбь, услышав о печальной участи аристократа-парламентария, погибшего в самом расцвете сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61