— Ты не виноват ни в чем, — успокоил его Лю Чен, — ни в чем. Ты понял?
— Да, — служащий кивнул, как кукла.
— Сегодня кое-кто должен прийти в наш отель, — он сказал «наш», хотя все здесь, включая и служащего, хотя формально он и был свободен, принадлежало Лю Чену, — я хочу встретить их сам, а ты посиди здесь.
— Слушаюсь, — это объяснение служащего вполне устроило.
В глазах его светилась такая благодарность, будто Лю Чен подарил ему жизнь или даже нечто большее — надежду. Он уже не помышлял о самоубийстве. Лю Чен давно приглядывался к этому человеку, но все не было случая проверить, насколько тот предан, и вот теперь он понял, что на администратора можно положиться и со временем стоит его приблизить к себе и возвысить. Объяснять ему что-либо сейчас сложно и долго. Да и сам Лю Чен не все понимал. Искусство смотреть в будущее через хрустальный шар передавалось в его роду из поколения в поколение. Не всегда предсказания сбывались. Не все он мог увидеть. Скажем, он никогда бы не узнал, какие акции на бирже пойдут вверх, а какие обрушатся. И хоть ему не удастся сколотить состояние на биржевых спекуляциях, но он видел какие-то фрагменты, которые позволяли подготовиться к наступлению этого будущего.
В видениях Лю Чену явились шесть человеческих силуэтов. Но последний из них появится попозже в дыму и пламени, как падший ангел, и именно он нарушит равновесие, в котором сейчас пребывают эти пятеро. Они и так подошли к краю пропасти. Падший ангел столкнет их вниз. И его он тоже столкнет. Изменит его жизнь до неузнаваемости, и прежде чем это произойдет, надо оставить на кого-то дело.
Лю Чен улыбнулся, вспомнив об администраторе.
Падшего ангела нужно будет спасать от большой беды, а их самих — от малой.
Ему понадобится космический корабль, землеройное оборудование и криогенные камеры.
Об этом Лю Чен уже позаботился.
Осталось только ждать.
Глава 6
Они прорастили на стенах холла дополнительное окно, расположив за ним вид густого, подступающего почти к зданию леса. Казалось, что номер соединен порталом с другой планетой. Дизайнерскими изысками занималась Суок.
— Может, зверушку какую там изобразить, — посоветовал Александр.
— Не мешай, — бросила ему Суок.
Второе окно — настоящее, то, что выходило на улицы города, Суок затемнила.
— Тебе не нравится этот город, — прокомментировал Вацлав, — раньше он тебе нравился.
— Раньше я его не знала. Теперь знаю. А тебе он, что, нравится?
— Не очень. Теперь не очень. Правильно, что затемнила окно.
Стены были пропитаны хамелеонным трансформирующимся раствором. Суок приказала им окраситься в синее, сделав их чуть шероховатыми, словно окаменевшая рябь на воде.
— Лес хорошо. Но к таким стенам больше подошли бы море и атомная яхта на подводных крыльях, — тихо стал мечтать Александр.
— И чтобы все это было настоящим, а не виртуальным, — добавил Вацлав.
— Да.
— Хочется отдохнуть. Суок, ты бы лучше занялась мебелью, а стенами потом. Когда отдохнем. Не увлекайся. Может, завтра нам придется съезжать отсюда. Все твои труды пропадут зря, — сказал Капитан.
— Хорошо.
Она прорастила из метаморфозных комочков кресла, диваны и стол, потом из стен проступили шкафы. Суок делала это без энтузиазма. Она посмотрела на левое запястье, где у нее в декоративный браслет с псевдобриллиантами был вставлен определитель подслушивающих и подглядывающих устройств.
— Все чисто, — сказала она с некоторым удивлением в голосе, очевидно, ожидая, что в номере обязательно окажется телекамера, транслирующая все, что здесь происходит, на один из мониторов, установленных в комнате администратора или охраны, — можем откровенничать.
— Попозже. Пока надо раздобыть наличные, — сказал Капитан.
— Без денег чувствуешь себя очень некомфортно, будто голой посреди людной улицы, — сказала Суок.
— Bay, — проронил Александр. На лице он изобразил нечто схожее с тем, что должно появиться у кота, почуявшего запах валерьянки.
Суок только хмыкнула и демонстративно отвернулась от Александра. Тот вывалил на стол и пол содержимое рюкзаков, разложил все, стал перебирать, раскладывая на две неравные кучки — в одной оказались все шлемы, упрятанные в вакуумный пакет скафандры, какие-то измерительные приборы. Это Бастиан подумал, что они измерительные, на самом-то деле он не знал, каковы их функции, а спрашивать было неудобно. В другую сторону Александр откладывал одежду и легкое снаряжение.
— Дорогая Суок, — сказал Александр, — очень ли тебе дорого вечернее платье?
— Очень.
— Жаль. Это ведь MARK OFF?
— Там написано.
— Куда ты в нем пойдешь? — спросил Александр, посмотрев на черный лейбл с белыми буквами. — За него прилично можно выручить.
— Хорошо, попробуй, — согласилась Суок, — что-нибудь выручи. — Ей тяжело дались эти слова.
Александр переложил платье в кучку, предназначенную для продажи.
— Знать бы заранее, что в таком дерьме... хм... пардон, окажемся. С «Коршуна» бы чего ценного тогда прихватили, — размышлял вслух Александр. — Вакуум-двигатель и легкий, и в хозяйстве пригодится, и на любом черном рынке его с руками оторвут, и снимается он легко. Вжик — и готово.
— Чего жалеть об этом? Теперь будем опытнее, — откликнулась Суок. Ее порывало как-то поддеть Александра. Платье она ему не простит. Долго не простит.
— Не дай бог еще раз в таком дерь... хм... в такой ситуации оказаться. Пусть это будут теоретические знания, — сказал Александр.
Бастиан вместе с Суок спустились к Лю Чену, оплатили номер, как и обещали, на два дня, потом вместе с ним поднялись обратно, показали вещи, чтобы тот посоветовал, кому их можно повыгоднее продать. Лю Чен, быстро осмотрев предложенное, сказал, что поищет покупателей. Он действовал очень расторопно. Бастиан и его спутники не ожидали, что старьевщики придут через десять минут. Очевидно, квартировались они где-то поблизости — два типа, с ног до головы завернутые в серые хламиды, скрывающие их фигуры и лица. Бастиан, встреть он их на улице, принял бы, скорее всего, за последователей какой-то религиозной секты и поспешил бы побыстрее обойти стороной, потому что под этими хламидами могли оказаться полностью трансформированные тела.
Бастиан не принимал участия в торге, не представляя, сколько можно выручить за выставленные на продажу товары. Никакой ценности он в них не видел. Хлам. Он развалился на кровати у себя в комнатушке, которую ему предстояло делить с Александром. Но дверь, убирающуюся в стену, прикрыл неплотно, так что слышал, как из холла доносятся возбужденные голоса, которые часто срывались на незнакомый ему язык.
До противоположной стены он мог дотянуться рукой, не вставая с кровати. Это походило на репетицию того, как он когда-нибудь будет лежать в гробу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96