.. Он с ностальгией вспомнил, как замирало сердце на практических занятиях в университете, когда слой за слоем счищаешь кисточкой грязь на раскопе и ждешь, что после очередного мазка появится пластиковый черепок с яркими рисунками или архаичное электронное приспособление — сломаешь голову, пока поймешь, для чего оно предназначалось.
Аборигены ели с таким аппетитом, что Зоран, следуя их примеру, отложил в сторону вилку и нож, схватил бифштекс пальцами и начал в него вгрызаться.
После еды его быстро разморило. Он заснул прямо в кресле. Оно трансформировалось и приняло горизонтальное положение.
Глава 2
Проснувшись, Зоран увидел перед собой потолок каюты. В расслабленных мышцах не было боли, хотя несколько часов ему пришлось провести в неудобной позе. Он спал весь день, уже начинало темнеть. Руки покрывал слой высохшего жира. Зубы Зоран не почистил. Во рту ощущался противный привкус. Открой он рот, то своим дыханием, наверное, мог бы убить любое живое существо, совсем как дракон из сказок. Оставалось посмотреть в зеркало и убедиться, что за время сна он не превратился в отвратительное чудище. На такую мысль наводило и его отражение на рельефном потолке каюты — с огромными выпученными глазами, вытянутым тяжелым подбородком, который то и дело менял форму, стоило Зорану немного пошевелиться.
Остатки сна не отпускали его. Тело оставалось вялым, расслабленным. Зоран разделся, забрался в душевую кабину и несколько минут стоял под струями воды, закрыв глаза от наслаждения и посасывая ментоловую конфетку. Регенерационная система мгновенно очищала использованную воду. На борту воды было немного, но нежиться под душем Зоран мог сколько угодно.
Расчесав и высушив волосы, переодевшись, Зоран вернулся в кресло. Перед сном он все-таки поручил роботам провести археологическую разведку местности. Выбравшись из корабля, они сложили свои длинные, извивающиеся, как щупальца, конечности в дисковидные корпуса.
Роботы сливались с поверхностью. Зоран не видел их, пока они не зашевелились, двинувшись к заброшенному городу. Даже простейшие из них обладали способностью анализировать собранную информацию, но орда роботов все равно оставалась для Зорана чем-то абстрактным и, общаясь с ней, он испытывал чувство, будто говорит с пустотой.
Пока он не хотел связываться с ними. Пусть роются в старом городе.
Зоран откинулся на спинку кресла. Напротив него возникло точно такое же кресло. В нем сидел старик с копной седых, аккуратно зачесанных назад волос и небольшой эспаньолкой. На нем был очень дорогой элегантный синий костюм. Зоран себе такого позволить не мог. Кожа старика имела желтоватый оттенок, в глазах спокойствие и мудрость. По крайней мере, таким запомнился он Зорану, хотя в реальности они виделись всего один раз, и тогда Зорану было лет двенадцать. Не больше.
Корабельный мозг проецировал любые образы, делая их вполне реальными и ощутимыми. Они умели вести диалог, а не повторяли вложенную в них информацию. Во время нудного многомесячного перелета от порталов до планет Зоран часто беседовал с этим человеком. Не будь у него столь умного собеседника, Зоран от безделья не нашел бы себе места. Пришлось бы улечься в криогенную камеру. Согласно исследованиям, клетки организма при входе и выходе из криогена, независимо от срока пребывания, старели на два-три месяца. Выходило, что при столь непродолжительном перелете выгоды от криогенной камеры никакой нет.
В памяти корабельного мозга хранились сотни образов. Некоторые программы были полностью контрафактными. Они не имели лицензированного аналога, поэтому представители правоохранительных органов, изучи они поподробнее данные в корабельном мозгу и наткнись на пиратскую продукцию, должны были уничтожить ее без следа, а Зорана — оштрафовать. Мию Альбину — победительницу последнего конкурса красоты — иметь спутницей на корабле хотели многие. Зоран мог побиться об заклад, что на доброй четверти кораблей есть ее фантом, а то и клон. И то и другое, разумеется, пиратское. Сколько бы Мия Альбина ни тревожилась о соблюдении авторских прав и сколько бы она ни утверждала, что никогда не давала официального разрешения на использование ее образа для создания осязаемых фантомов, а уж тем более клонов, и делать подобное по меньшей мере неэтично, — плевать на это было всем с высокой колокольни. В том числе и разного рода спецслужбам, в обязанности которых входило следить за соблюдением авторских прав. Они не штрафовали за каждую мелочь экипажи кораблей при досмотре. Было много других способов собирать с них мзду. Таможенники, оказавшись на борту, спрашивали: «Мия Альбина — есть?» и кривились в ехидной ухмылке, поскольку знали, что им ответят. По их поведению было понятно, что осязаемый фантом Мии Альбины был нужен кому-то из них для внутреннего пользования. В этом случае, если добровольно сообщить о наличии соответствующей программы в базах данных, стирать их правоохранители не будут. Отделаешься тем, что перепишешь им приличную копию... Но если у тебя не будет фантома Мии Альбины... О, тогда ты сам виноват. Надо готовиться к таможенной проверке по полной программе. Мозги у многих представителей спецслужб недалеко ушли по объему и способностям от тех, какими оснащались динозавры. Они никогда не верили тому, кто скажет, что у него нет Мии Альбины. Даже если ты никогда не воспользуешься этой программой, ее все равно лучше иметь на борту для таких вот случаев. Пока Зоран этого не понял, он очень мучился с таможенными досмотрами. Хорошо, что случайные знакомые, с которыми он разговорился в портовом баре Альбукирке, открыли ему глаза. Они сказали, что лучше установить в корабельных данных фантом Мии Альбины и всегда говорить о нем таможенникам. В течение года, до тех пор, пока конкурс красоты не выиграет новая девушка, проблем не будет.
Зоран копировал ее дважды. В первый раз ему показалось, что программа была при копировании частично утеряна, да и сама она не в точности передает Мию Альбину, а как бы в отретушированном варианте. Такое впечатление сложилось оттого, что Мия Альбина была очень красивой пустышкой, очень похожей на тех, которых делали в подпольных генных лабораториях и поставляли на черный рынок. На конкурсе существовало строгое ограничение для генных и косметохирургических изменений. Если его переступить — в конкурсе участвовать запрещается. Мия Альбина была натуральной представительницей воистину прекрасного пола с минимальными изменениями.
Периодически на ток-шоу бурно обсуждались проблемы, связанные с осязаемыми фантомами. Приглашались специалисты, темы «Является ли секс с фантомом супружеской изменой?» или «Кто занимается сексом с фантомом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Аборигены ели с таким аппетитом, что Зоран, следуя их примеру, отложил в сторону вилку и нож, схватил бифштекс пальцами и начал в него вгрызаться.
После еды его быстро разморило. Он заснул прямо в кресле. Оно трансформировалось и приняло горизонтальное положение.
Глава 2
Проснувшись, Зоран увидел перед собой потолок каюты. В расслабленных мышцах не было боли, хотя несколько часов ему пришлось провести в неудобной позе. Он спал весь день, уже начинало темнеть. Руки покрывал слой высохшего жира. Зубы Зоран не почистил. Во рту ощущался противный привкус. Открой он рот, то своим дыханием, наверное, мог бы убить любое живое существо, совсем как дракон из сказок. Оставалось посмотреть в зеркало и убедиться, что за время сна он не превратился в отвратительное чудище. На такую мысль наводило и его отражение на рельефном потолке каюты — с огромными выпученными глазами, вытянутым тяжелым подбородком, который то и дело менял форму, стоило Зорану немного пошевелиться.
Остатки сна не отпускали его. Тело оставалось вялым, расслабленным. Зоран разделся, забрался в душевую кабину и несколько минут стоял под струями воды, закрыв глаза от наслаждения и посасывая ментоловую конфетку. Регенерационная система мгновенно очищала использованную воду. На борту воды было немного, но нежиться под душем Зоран мог сколько угодно.
Расчесав и высушив волосы, переодевшись, Зоран вернулся в кресло. Перед сном он все-таки поручил роботам провести археологическую разведку местности. Выбравшись из корабля, они сложили свои длинные, извивающиеся, как щупальца, конечности в дисковидные корпуса.
Роботы сливались с поверхностью. Зоран не видел их, пока они не зашевелились, двинувшись к заброшенному городу. Даже простейшие из них обладали способностью анализировать собранную информацию, но орда роботов все равно оставалась для Зорана чем-то абстрактным и, общаясь с ней, он испытывал чувство, будто говорит с пустотой.
Пока он не хотел связываться с ними. Пусть роются в старом городе.
Зоран откинулся на спинку кресла. Напротив него возникло точно такое же кресло. В нем сидел старик с копной седых, аккуратно зачесанных назад волос и небольшой эспаньолкой. На нем был очень дорогой элегантный синий костюм. Зоран себе такого позволить не мог. Кожа старика имела желтоватый оттенок, в глазах спокойствие и мудрость. По крайней мере, таким запомнился он Зорану, хотя в реальности они виделись всего один раз, и тогда Зорану было лет двенадцать. Не больше.
Корабельный мозг проецировал любые образы, делая их вполне реальными и ощутимыми. Они умели вести диалог, а не повторяли вложенную в них информацию. Во время нудного многомесячного перелета от порталов до планет Зоран часто беседовал с этим человеком. Не будь у него столь умного собеседника, Зоран от безделья не нашел бы себе места. Пришлось бы улечься в криогенную камеру. Согласно исследованиям, клетки организма при входе и выходе из криогена, независимо от срока пребывания, старели на два-три месяца. Выходило, что при столь непродолжительном перелете выгоды от криогенной камеры никакой нет.
В памяти корабельного мозга хранились сотни образов. Некоторые программы были полностью контрафактными. Они не имели лицензированного аналога, поэтому представители правоохранительных органов, изучи они поподробнее данные в корабельном мозгу и наткнись на пиратскую продукцию, должны были уничтожить ее без следа, а Зорана — оштрафовать. Мию Альбину — победительницу последнего конкурса красоты — иметь спутницей на корабле хотели многие. Зоран мог побиться об заклад, что на доброй четверти кораблей есть ее фантом, а то и клон. И то и другое, разумеется, пиратское. Сколько бы Мия Альбина ни тревожилась о соблюдении авторских прав и сколько бы она ни утверждала, что никогда не давала официального разрешения на использование ее образа для создания осязаемых фантомов, а уж тем более клонов, и делать подобное по меньшей мере неэтично, — плевать на это было всем с высокой колокольни. В том числе и разного рода спецслужбам, в обязанности которых входило следить за соблюдением авторских прав. Они не штрафовали за каждую мелочь экипажи кораблей при досмотре. Было много других способов собирать с них мзду. Таможенники, оказавшись на борту, спрашивали: «Мия Альбина — есть?» и кривились в ехидной ухмылке, поскольку знали, что им ответят. По их поведению было понятно, что осязаемый фантом Мии Альбины был нужен кому-то из них для внутреннего пользования. В этом случае, если добровольно сообщить о наличии соответствующей программы в базах данных, стирать их правоохранители не будут. Отделаешься тем, что перепишешь им приличную копию... Но если у тебя не будет фантома Мии Альбины... О, тогда ты сам виноват. Надо готовиться к таможенной проверке по полной программе. Мозги у многих представителей спецслужб недалеко ушли по объему и способностям от тех, какими оснащались динозавры. Они никогда не верили тому, кто скажет, что у него нет Мии Альбины. Даже если ты никогда не воспользуешься этой программой, ее все равно лучше иметь на борту для таких вот случаев. Пока Зоран этого не понял, он очень мучился с таможенными досмотрами. Хорошо, что случайные знакомые, с которыми он разговорился в портовом баре Альбукирке, открыли ему глаза. Они сказали, что лучше установить в корабельных данных фантом Мии Альбины и всегда говорить о нем таможенникам. В течение года, до тех пор, пока конкурс красоты не выиграет новая девушка, проблем не будет.
Зоран копировал ее дважды. В первый раз ему показалось, что программа была при копировании частично утеряна, да и сама она не в точности передает Мию Альбину, а как бы в отретушированном варианте. Такое впечатление сложилось оттого, что Мия Альбина была очень красивой пустышкой, очень похожей на тех, которых делали в подпольных генных лабораториях и поставляли на черный рынок. На конкурсе существовало строгое ограничение для генных и косметохирургических изменений. Если его переступить — в конкурсе участвовать запрещается. Мия Альбина была натуральной представительницей воистину прекрасного пола с минимальными изменениями.
Периодически на ток-шоу бурно обсуждались проблемы, связанные с осязаемыми фантомами. Приглашались специалисты, темы «Является ли секс с фантомом супружеской изменой?» или «Кто занимается сексом с фантомом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96