– Таким доказательством служит его безупречная жизнь на протяжении последних двадцати трех лет, заслужившая всеобщее уважение, а также сделанный им шаг: он сам отправился к судье, чтобы сказать: «Я тут! Я не хочу больше вести это двойное существование. Я не хочу прятаться под вымышленным именем. Вы осудили невиновного! Восстановите его доброе имя!»
– А ты… когда отец рассказал тебе… Ты ни на минуту не усомнился в нем?
– Ни на минуту, брат мой!
И молодые люди крепко пожали друг другу руки.
Затем Бенито подошел к отцу Пассанья.
– Отец, – сказал он, – уведите матушку и сестру в их комнаты. Пожалуйста, не покидайте их до конца дня! Никто здесь не сомневается в невиновности моего отца… никто! Вы это знаете. Завтра мы с матушкой пойдем к начальнику полиции. Нам не откажут в разрешении посетить заключенного. Нет, это было бы слишком жестоко! Мы повидаемся с отцом и решим, что нам делать, чтобы снять с него обвинение!
Сначала Якита, сраженная внезапно обрушившимся на нее ударом, была в каком-то оцепенении, но вскоре эта отважная женщина оправилась. Якита Дакоста будет такой же стойкой, какой была Якита Гарраль. Она не сомневалась в невиновности мужа. Ей даже не приходило в голову, что Жоама Дакосту можно упрекнуть за то, что он женился на ней, скрыв свое имя. Она помнила только о долгой счастливой жизни, которую создал ей этот великодушный человек, сейчас безвинно брошенный в тюрьму. Завтра же она будет у тюремных ворот и не отойдет от них, пока ее не впустят.
Отец Пассанья увел ее вместе с дочерью, которая не могла сдержать слез, и все трое заперлись в доме.
Молодые люди остались одни.
– А теперь, Маноэль, – сказал Бенито, – я должен знать все, что рассказал тебе отец.
– Мне нечего скрывать от тебя, Бенито.
– Зачем пришел Торрес на жангаду?
– Чтобы продать Жоаму Дакосте тайну о его прошлом.
– Значит, когда мы встретили Торреса в лесу возле Икитоса, он уже собирался вступить в переговоры с моим отцом?
– Несомненно, – ответил Маноэль. – Негодяй направлялся к фазенде, чтобы осуществить давно задуманный план и с помощью гнусного шантажа выманите деньги у твоего отца.
– А когда мы сообщили ему, что отец со всей семьей собирается пересечь границу, он сразу изменил свой план?
– Вот именно, потому что Жоам Дакоста, оказавшись на бразильской земле, был бы скорее в его власти, чем когда жил по ту сторону перуанской границы. Вот почему мы встретили Торреса в Табатинге, где он ждал, вернее, подкарауливал нас.
– А я-то предложил ему плыть с нами на жангаде! – в отчаянии воскликнул Бенито.
– Не упрекай себя напрасно, брат! – проговорил Маноэль. – Рано или поздно Торрес все равно добрался бы до нас. Не такой он человек, чтобы отказаться от богатой добычи! Если бы он разминулся с нами в Табатинге, он разыскал бы нас в Манаусе.
– Да, Маноэль, ты прав! Но теперь незачем думать о прошлом… надо подумать о настоящем! К чему бесплодные сожаления! Надо действовать!
И Бенито провел рукою по лбу, стараясь представить себе все подробности этого преступления.
– Послушай, – спросил он, – как мог Торрес узнать, что отец двадцать три года назад был осужден по этому странному делу в Тижоке?
– Понятия не имею, – ответил Маноэль, – и, судя по всему, твой отец тоже не знает.
– Однако Торрес знал, что Жоам Дакоста скрывается под именем Жоама Гарраля?
– Очевидно.
– И знал, что мой отец живет в Перу, в Икитосе, куда бежал много лет назад?
– Да, знал. Но как он об этом узнал, я не могу понять!
– Последний вопрос, – продолжал Бенито. – Какую сделку предложил Торрес отцу во время короткого разговора, после которого отец его выгнал?
– Он грозился донести на Жоама Гарраля и сообщить его настоящую фамилию, если тот откажется заплатить ему за молчание, чтобы спасти себя.
– А какой ценой?
– Ценой руки его дочери! – побледнев от гнева, ответил Маноэль.
– Как?! Этот мерзавец осмелился!..
– Ты видел, Бенито, как ответил твой отец на это гнусное предложение?
– Да, видел! Он ответил, как честный человек в порыве негодования. Он выгнал Торреса. Но этого еще мало. Да, для меня этого мало. Ведь отца арестовали по доносу Торреса, правда?
– Да, по его доносу.
– Так вот, я должен его разыскать! – воскликнул Бенито, грозя рукой вдаль, туда, где скрылся Торрес. – Я должен выяснить, как он добыл эту тайну! Пусть скажет мне, узнал ли он ее от истинного виновника преступления. Он заговорит… А если откажется говорить, я знаю, что мне делать!
– Что делать нам обоим, – сказал не столь пылко, но не менее решительно Маноэль.
– Нет, Маноэль… нет! Мне одному!
– Мы братья, Бенито, и долг отмщения возложен на нас обоих!
Бенито не возражал. Как видно, на этот счет он уже принял твердое решение.
В эту минуту лоцман Араужо, внимательно наблюдавший за течением реки, подошел к молодым людям.
– Как вы решили, – спросил он, – должна ли жангада оставаться на якоре у острова Мурас или войти в гавань Манауса?
Вопрос этот нужно было обдумать и решить до ночи.
Конечно, известие об аресте Жоама Гарраля уже успело распространиться по городу. Несомненно, оно возбудило любопытство его жителей. А что, если оно вызвало не только любопытство, но и враждебность к осужденному, главному виновнику преступления в Тижоке, которое когда-то наделало столько шуму? Что, если можно опасаться какого-нибудь выступления толпы, возмущенной злодеянием, которое до сих пор не было наказано? Если так, не лучше ли оставить жангаду на якоре у острова Мурас, на правом берегу реки, в нескольких милях от Манауса?
Вопрос обсудили, взвесив все «за» и «против».
– Нет! – воскликнул Бенито. – Если мы останемся здесь, могут подумать, что мы покинули отца и сомневаемся в его невиновности, что мы боимся, как бы нас не сочли его соучастниками! Мы должны немедленно отправиться в Манаус!
– Ты прав, Бенито, – поддержал его Маноэль. – Трогаемся!
Араужо одобрительно кивнул головой и приказал команде готовиться к отплытию. Маневрировать в этом месте было не так просто. Предстояло пересечь наискось течение Амазонки, сливавшееся с течением Риу-Негру, и войти в устье этого притока, открывавшееся в двенадцати милях на левом берегу.
Лоцман велел отдать швартовы, и жангада, подхваченная течением, двинулась по диагонали к другому берегу. Араужо, пользуясь течением, огибавшим выступы берегов, искусно вел громадный плот в нужном направлении с помощью команды, орудовавшей длинными баграми.
Два часа спустя жангада подошла к другому берегу Амазонки, немного выше устья Риу-Негру, и течение само отнесло ее в широкую бухту, открывшуюся на левом берегу притока.
Наконец, к пяти часам вечера, жангада крепко пришвартовалась к этому берегу, но не в самой гавани Манауса, войти куда можно было, лишь преодолев довольно сильное течение, а на полмили пониже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70