Пять минут спустя на спине Тамби поместили хаудах, а затем его подвели к амбарам и кладовым дворца, где нагрузили всякой провизией, чтобы путникам не приходилось останавливаться в дороге.
Они двинулись в путь с наступлением ночи, потому что браматма приказал им ждать захода солнца, чтобы не обратить на себя внимания. Но несмотря на эту предосторожность их заметили. Когда они выехали из развалин Беджапура и направились по старой браминской дороге, третья часть которой тянется вдоль тенистых берегов Кришны, из развалин вышел скороход-туземец из касты богисов и бросился по следам их росным и легким шагом; такой аллюр они могут поддерживать целые месяцы, утомляя самых сильных лошадей; недаром богисов считают самыми знаменитыми скороходами в мире.
IV
Оправданное подозрение. — Шпион. — Остановка в лесу. — Отдых. — Волшебный куст. — Парализованный страхом. — Призрак. — Покража.
Что же случилось? Кто мог отправить богиса по следам послов?
Несмотря на все старания Сердара скрыть свой приезд в Индию, повсюду разнесся слух, что он инкогнито высадился на берег и снова сделался душою готовившегося восстания. Кто мог распространить этот слух? Фредерика де Монморен видели только двое-трое из его близких друзей, которые позволили бы скорее четвертовать себя, чем кому-либо открыть эту тайну. Самые тщательные розыски не могли бы указать источника этих слухов. Но есть вещи, которые носятся в воздухе и которых никто не может объяснить. Весьма возможно, что в этом случае сами индусы, у которых мысль о восстании была всегда неразрывно связана с именем их любимого героя, сказали себе, что общее восстание немыслимо без Сердара… Как бы там ни было, но слух этот носился с таким упорством, что Кишная заявил приверженцам о необходимости иметь этот факт в виду, ибо в одно прекрасное утро они могут проснуться среди пожара, который пожрет их первых. Начальник тугов сообщил также о своих подозрениях сэру Лауренсу, который согласился с ним, что такими слухами не следует пренебрегать и предоставил ему с своей стороны полную свободу действий.
Но как открыть убежище знаменитого авантюриста? Было известно почти достоверно, что он скрывался не в Нухурмуре, потому что оттуда он не мог бы отправлять своих приказаний. Шпионы начальника душителей, которых последний держал постоянно в Вейлуре, не замечали никакого особенного движения в горах, — а они не могли бы не заметить частого появления и исчезновения послов, — что явилось бы следствием присутствия Сердара. Не было его также и в Пондишери, ибо в французском городе он не мог оставаться неизвестным даже и в течение двадцати четырех часов. Не мог он скрываться и у раджей юга, ибо резиденты, от которых ничто не ускользало, официально объявили бы об этом. Даже сам губернатор Бомбея, которому поручено было осторожно навести справки, не нашел ли Сердар приюта у своего зятя полковника Кемпуэлла, отвечал, что хорошо всем известные патриотические чувства полковника ставили его выше всяких подозрений и он ручается за то, что последний никогда не приютит у себя бунтовщика.
И действительно, когда губернатор спросил прямо полковника, как он поступит, если когда-нибудь зять его попросит у него приюта, тот гордо отвечал ему:
— Как англичанин, я запретил бы ему входить в свой дом; как офицер, я знаю свой долг и никому не поручил бы арестовать его.
Фредерик де Монморен второй раз подвергал опасности британское владычество в Индии, а потому полковник Кемпуэлл не мог дать другого ответа.
Проследив таким образом все места, где мог быть Сердар и где его не оказалось, Кишная пришел к весьма логическому заключению, что в том случае, если Сердар находился в Индии, он мог быть только в Беджапуре, где благодаря внутреннему расположению дворца Омра и Джахар-Бауг, ему легко скрыться.
Начальник душителей, несмотря на всю свою хитрость, не мог добыть от браматмы Арджуны точного плана внутреннего устройства обеих резиденций, и в древнем замке Адила-Шаха последний из факиров лучше его знал все потайные ходы. При таком положении дел ему ничего не оставалось, как поручить наблюдение за дворцами своим собственным людям, которым он доверял гораздо больше, чем факирам общества, к которым Кишная питал мало доверия.
В самый день бегства Утсары Кишнае сообщили, что любимый факир браматмы вышел около полудня из колодца, куда он неизвестно почему спрятался, и затем исчез среди кустов на дне рва, который окружает дворец; но следов его нигде не нашли. При этом известии Кишная, который боялся, чтобы факир не содействовал бегству его пленников, отправился немедленно в зал, где находился вход в Колодец Молчания, и пришел туда спустя несколько минут после того, как Утсара оттуда вышел. Он успокоился, видя плиту нетронутой; но прежде чем уйти, он оставил одного из своих слуг с приказанием немедленно уведомить его, если произойдет что-нибудь особенное.
Факира, как видите, могли застать в самый момент освобождения им падиала: он находился еще в зале, когда шум шагов одного из товарищей Кишнаи привлек его внимание и заставил броситься в один из потайных ходов. Здесь, в этой борьбе хитростей и уловок между двумя партиями, играл большую роль случай, которого никогда нельзя отвергать, как участника дел человеческих. Появись только на лестнице в известный момент один из товарищей Кишнаи — и дела приняли бы совсем другой оборот. Утсара был бы захвачен во время своих размышлений, арестован, а так как он защищался бы, то его убили бы на месте. Последствия же были бы таковы: падиал умер бы от голода в мрачной тюрьме, и — в чем вы убедитесь в свое время — сэр Джон Лауренс, вице-король Индии, был бы спасен. В жизни нередко случается, что самые ничтожные события становятся необыкновенно важными по своим неожиданным результатам.
Спустя несколько минут после того, как Кишная вернулся к себе, ему доложили, что Утсара и падиал отправились в Джахара-Бауг, остановившись по дороге на несколько минут в избушке падиала.
На этот раз начальник душителей отказался верить сделанному донесению, пока сам не убедился в этом собственными глазами… Каким образом падиал, всего дня два тому назад бежавший из Колодца Молчания, — так думал он по крайней мере, судя по донесению факиров, которые нашли колодец открытым, — осмелился свободно ходить по улицам Беджапура? Это так мало согласовалось с известной трусостью Дислад-Хамеда, что недоверие Кишнаи было вполне извинительно. Убедиться в верности донесения было не трудно, — стоило только спрятаться в развалинах, находившихся ближе к дворцу. Так и сделал душитель, — убедившись самолично, что с доверенным человеком браматмы ходит его пленник во плоти и крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
Они двинулись в путь с наступлением ночи, потому что браматма приказал им ждать захода солнца, чтобы не обратить на себя внимания. Но несмотря на эту предосторожность их заметили. Когда они выехали из развалин Беджапура и направились по старой браминской дороге, третья часть которой тянется вдоль тенистых берегов Кришны, из развалин вышел скороход-туземец из касты богисов и бросился по следам их росным и легким шагом; такой аллюр они могут поддерживать целые месяцы, утомляя самых сильных лошадей; недаром богисов считают самыми знаменитыми скороходами в мире.
IV
Оправданное подозрение. — Шпион. — Остановка в лесу. — Отдых. — Волшебный куст. — Парализованный страхом. — Призрак. — Покража.
Что же случилось? Кто мог отправить богиса по следам послов?
Несмотря на все старания Сердара скрыть свой приезд в Индию, повсюду разнесся слух, что он инкогнито высадился на берег и снова сделался душою готовившегося восстания. Кто мог распространить этот слух? Фредерика де Монморен видели только двое-трое из его близких друзей, которые позволили бы скорее четвертовать себя, чем кому-либо открыть эту тайну. Самые тщательные розыски не могли бы указать источника этих слухов. Но есть вещи, которые носятся в воздухе и которых никто не может объяснить. Весьма возможно, что в этом случае сами индусы, у которых мысль о восстании была всегда неразрывно связана с именем их любимого героя, сказали себе, что общее восстание немыслимо без Сердара… Как бы там ни было, но слух этот носился с таким упорством, что Кишная заявил приверженцам о необходимости иметь этот факт в виду, ибо в одно прекрасное утро они могут проснуться среди пожара, который пожрет их первых. Начальник тугов сообщил также о своих подозрениях сэру Лауренсу, который согласился с ним, что такими слухами не следует пренебрегать и предоставил ему с своей стороны полную свободу действий.
Но как открыть убежище знаменитого авантюриста? Было известно почти достоверно, что он скрывался не в Нухурмуре, потому что оттуда он не мог бы отправлять своих приказаний. Шпионы начальника душителей, которых последний держал постоянно в Вейлуре, не замечали никакого особенного движения в горах, — а они не могли бы не заметить частого появления и исчезновения послов, — что явилось бы следствием присутствия Сердара. Не было его также и в Пондишери, ибо в французском городе он не мог оставаться неизвестным даже и в течение двадцати четырех часов. Не мог он скрываться и у раджей юга, ибо резиденты, от которых ничто не ускользало, официально объявили бы об этом. Даже сам губернатор Бомбея, которому поручено было осторожно навести справки, не нашел ли Сердар приюта у своего зятя полковника Кемпуэлла, отвечал, что хорошо всем известные патриотические чувства полковника ставили его выше всяких подозрений и он ручается за то, что последний никогда не приютит у себя бунтовщика.
И действительно, когда губернатор спросил прямо полковника, как он поступит, если когда-нибудь зять его попросит у него приюта, тот гордо отвечал ему:
— Как англичанин, я запретил бы ему входить в свой дом; как офицер, я знаю свой долг и никому не поручил бы арестовать его.
Фредерик де Монморен второй раз подвергал опасности британское владычество в Индии, а потому полковник Кемпуэлл не мог дать другого ответа.
Проследив таким образом все места, где мог быть Сердар и где его не оказалось, Кишная пришел к весьма логическому заключению, что в том случае, если Сердар находился в Индии, он мог быть только в Беджапуре, где благодаря внутреннему расположению дворца Омра и Джахар-Бауг, ему легко скрыться.
Начальник душителей, несмотря на всю свою хитрость, не мог добыть от браматмы Арджуны точного плана внутреннего устройства обеих резиденций, и в древнем замке Адила-Шаха последний из факиров лучше его знал все потайные ходы. При таком положении дел ему ничего не оставалось, как поручить наблюдение за дворцами своим собственным людям, которым он доверял гораздо больше, чем факирам общества, к которым Кишная питал мало доверия.
В самый день бегства Утсары Кишнае сообщили, что любимый факир браматмы вышел около полудня из колодца, куда он неизвестно почему спрятался, и затем исчез среди кустов на дне рва, который окружает дворец; но следов его нигде не нашли. При этом известии Кишная, который боялся, чтобы факир не содействовал бегству его пленников, отправился немедленно в зал, где находился вход в Колодец Молчания, и пришел туда спустя несколько минут после того, как Утсара оттуда вышел. Он успокоился, видя плиту нетронутой; но прежде чем уйти, он оставил одного из своих слуг с приказанием немедленно уведомить его, если произойдет что-нибудь особенное.
Факира, как видите, могли застать в самый момент освобождения им падиала: он находился еще в зале, когда шум шагов одного из товарищей Кишнаи привлек его внимание и заставил броситься в один из потайных ходов. Здесь, в этой борьбе хитростей и уловок между двумя партиями, играл большую роль случай, которого никогда нельзя отвергать, как участника дел человеческих. Появись только на лестнице в известный момент один из товарищей Кишнаи — и дела приняли бы совсем другой оборот. Утсара был бы захвачен во время своих размышлений, арестован, а так как он защищался бы, то его убили бы на месте. Последствия же были бы таковы: падиал умер бы от голода в мрачной тюрьме, и — в чем вы убедитесь в свое время — сэр Джон Лауренс, вице-король Индии, был бы спасен. В жизни нередко случается, что самые ничтожные события становятся необыкновенно важными по своим неожиданным результатам.
Спустя несколько минут после того, как Кишная вернулся к себе, ему доложили, что Утсара и падиал отправились в Джахара-Бауг, остановившись по дороге на несколько минут в избушке падиала.
На этот раз начальник душителей отказался верить сделанному донесению, пока сам не убедился в этом собственными глазами… Каким образом падиал, всего дня два тому назад бежавший из Колодца Молчания, — так думал он по крайней мере, судя по донесению факиров, которые нашли колодец открытым, — осмелился свободно ходить по улицам Беджапура? Это так мало согласовалось с известной трусостью Дислад-Хамеда, что недоверие Кишнаи было вполне извинительно. Убедиться в верности донесения было не трудно, — стоило только спрятаться в развалинах, находившихся ближе к дворцу. Так и сделал душитель, — убедившись самолично, что с доверенным человеком браматмы ходит его пленник во плоти и крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182