Он потребовал завтрак, ему сейчас же подали и он с обыкновенным аппетитом съел его; затем он написал пять или шесть писем: одно Барнету-отцу, которого уведомлял, что по случаю революции он лишился генеральского чина и будет повешен через семь с половиной минут; второе капитану Максуэллу, сообщая ему, что к великому сожалению своему ему удастся свести с ним счеты только в долине Иосафата в день Страшного Суда; отрезал пять или шесть прядей волос, разложил их по конвертам и передал одному из сторожей, чтобы тот немедленно снес их на почту.
Сердар тем временем спокойно ходил взад и вперед по тюрьме, когда через решетчатое окно к ногам его упала крошечная записка; он поднял ее и быстро пробежал глазами. В ней было всего несколько слов:
«Не бойся… мы здесь!
«Духи Вод».
Радостная улыбка осветил его лицо, но он сейчас же прогнал ее, не желая, чтобы кто-нибудь заметил это.
Название «Духи Вод» было присвоено себе членами многочисленного тайного общества, приверженцы которого были рассыпаны по всей Индии и Цейлону и цель которого была стремиться к ниспровержению власти чужеземцев в древней стране браминов; благодаря деятельности этого общества явилось то единодушие, с которым в один и тот же день и час перешли индусы на сторону революции. Сердар был душою и руководителем этого общества еще до начала восстания и не переставал быть его начальником даже и теперь, хотя с осуществлением всякого заговора узы, соединяющие всех членов, ослабели, само собою разумеется, ибо для успеха дела не оказывалось больше нужным хранить тайны собраний.
У них не было, разумеется, приверженцев среди местного населения сингалезов, между которыми и членами общества существовала рознь на почве религиозной ненависти, начавшейся после буддистских реформ; но на Цейлоне живет известное количество малабарских колонистов, составляющих третью часть всех жителей. Все они живут в городах, где занимают профессии купцов, банкиров, судохозяев, золотых и серебряных дел мастеров, кузнецов, токарей и резчиков, горшечников и т.д., потому все города, и преимущественно Пуант де Галль, Коломбо, Джафнапатрам почти исключительно населены индусами Малабарского и Коромандельского берегов.
Все они без исключения принадлежали к обществу «Духов Вод», и вот что произошло после ареста Сердара и его двух спутников. Арест видели молодой Сами и Рама-Модели с верхнего плато Соманто-Кунта, где они притаились в чаще бурао, готовясь каждую минуту бежать на спине Ауджали к долине Ауноудхарапура, если бы сингалезские сипаи вздумали подняться на верхние склоны горы. Но потому ли, что присутствие их было никому неизвестно, или аресту их придавали мало значения, офицер, командующий отрядом, удовольствовался, как мы видели, арестом главных пленников, которых поймали благодаря хитрой уловке шпионов.
Как только отряд скрылся из виду, Рама-Модели взобрался вместе с Сами на спину Ауджали и погнал его со всею скоростью, на какую тот был способен, к Пуант де Галль, держась лощины, которая была известна ему одному и шла по горе, сокращая спуск наполовину.
Он прибыл в город раньше отряда и тотчас же созвал к себе в доме группу друзей; он сообщил им о том, какой опасности подвергается Сердар, принесший столько незаменимых услуг их общему делу, а затем предложил составить совещание, чтобы выработать главные основы плана для спасения Сердара и его товарищей.
В Пуанте де Галль находилось восемьсот членов общества, которых решили немедленно уведомить о случившемся, поручив каждому из присутствующих передать это известие своим знакомым, которое поручил передать следующим. При таком количестве послов достигнуть цели можно было менее, чем в полчаса.
План, предложенный Рамой-Модели своим друзьям, был принят им с восторгом, и все они тотчас же рассыпались по городу, чтобы предупредить всех членов общества и исполнить первую часть плана. Что касается второй, то мы на месте действия сами увидим, каким образом скомбинировал ее заговорщик пантер для более легкого и быстрого успеха. Быстрого особенно, так как пушки Королевского форта, находившиеся в двадцати пяти шагах от экспланады, где должна была совершиться казнь, всегда стояли с открытым и начиненным картечью жерлом с самого начала восстания сипаев-индусов.
Что касается записки, полученной Сердаром, то ее передал сторож Тхава, приятель Рамы-Модели, бросив в камеру заключенных.
Как только Сердар прочитал ее, первою мыслью его было сообщить генералу, но тот был так поглощен исполнением классических обязанностей в таких случаях, как письма к родным, завещание, распределение прядей волос и других маленьких подарков на память, — священные обычаи, от которых осужденные на смерть никогда не отступают, — что боялся, помешав ему в этих интересных занятиях, вызвать какое-нибудь восклицание и тем внушить подозрение относительно планов, затеваемых для их спасения.
Честный Барнет писал с таким спокойствием, что беспристрастный свидетель этой странной сцены, где комизм так тесно соединялся с драматизмом, что их нельзя было отделить друг от друга, возымел бы самое лестное мнение относительно его мужества. Он решил пожертвовать своею жизнью и умереть, как джентльмен, не забыв ни одного из обычаев, установленных бесконечным рядом осужденных.
Особенно замечательно было его завещание; он не имел никакого решительно имущества, но как уйти из этого мира, не сделав никакого завещания!
Он взял последний лист бумаги и написал:
«Это мое завещание.
«Сегодня я, здравый телом и душою, готовясь умереть нежелательным для меня способом по вине этого негодяя Максуэлла — да будет на нем проклятие Божие — завещаю своей семье…»
Смущенный остановился он на этом слове.
— Что мне завещать своей семье, Фред?
— Свои последние мысли, — отвечал, улыбаясь, Сердар.
— Правда ведь, а я не подумал об этом.
И он продолжал:
«Завещаю своей семье мои последние мысли и четыре пряди волос, приложенные здесь. Передаю младшему брату своему Вилли Барнету все мои права на дворцы, рабов и огромные богатства, конфискованные у меня англичанами в королевстве Аудском, и разрешаю делать с ними, что он пожелает.»
«Я умираю американцем, как и родился им; я прощаю всех, кого ненавидел в этом мире, за исключением этого негодяя Максуэлла, без которого я, наверное, достиг бы самых верхних пределов старости».
Он прочитал все это вслух.
— Все, не правда ли, Фред?
— Превосходно! — отвечал Сердар, который, вопреки всей торжественности этой минуты, еле удерживался от того, чтобы не засмеяться.
Боб Барнет, довольный его одобрением, подписал завещание и запечатал, а затем встал и позвал одного из сторожей, которому и вручил запечатанный конверт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
Сердар тем временем спокойно ходил взад и вперед по тюрьме, когда через решетчатое окно к ногам его упала крошечная записка; он поднял ее и быстро пробежал глазами. В ней было всего несколько слов:
«Не бойся… мы здесь!
«Духи Вод».
Радостная улыбка осветил его лицо, но он сейчас же прогнал ее, не желая, чтобы кто-нибудь заметил это.
Название «Духи Вод» было присвоено себе членами многочисленного тайного общества, приверженцы которого были рассыпаны по всей Индии и Цейлону и цель которого была стремиться к ниспровержению власти чужеземцев в древней стране браминов; благодаря деятельности этого общества явилось то единодушие, с которым в один и тот же день и час перешли индусы на сторону революции. Сердар был душою и руководителем этого общества еще до начала восстания и не переставал быть его начальником даже и теперь, хотя с осуществлением всякого заговора узы, соединяющие всех членов, ослабели, само собою разумеется, ибо для успеха дела не оказывалось больше нужным хранить тайны собраний.
У них не было, разумеется, приверженцев среди местного населения сингалезов, между которыми и членами общества существовала рознь на почве религиозной ненависти, начавшейся после буддистских реформ; но на Цейлоне живет известное количество малабарских колонистов, составляющих третью часть всех жителей. Все они живут в городах, где занимают профессии купцов, банкиров, судохозяев, золотых и серебряных дел мастеров, кузнецов, токарей и резчиков, горшечников и т.д., потому все города, и преимущественно Пуант де Галль, Коломбо, Джафнапатрам почти исключительно населены индусами Малабарского и Коромандельского берегов.
Все они без исключения принадлежали к обществу «Духов Вод», и вот что произошло после ареста Сердара и его двух спутников. Арест видели молодой Сами и Рама-Модели с верхнего плато Соманто-Кунта, где они притаились в чаще бурао, готовясь каждую минуту бежать на спине Ауджали к долине Ауноудхарапура, если бы сингалезские сипаи вздумали подняться на верхние склоны горы. Но потому ли, что присутствие их было никому неизвестно, или аресту их придавали мало значения, офицер, командующий отрядом, удовольствовался, как мы видели, арестом главных пленников, которых поймали благодаря хитрой уловке шпионов.
Как только отряд скрылся из виду, Рама-Модели взобрался вместе с Сами на спину Ауджали и погнал его со всею скоростью, на какую тот был способен, к Пуант де Галль, держась лощины, которая была известна ему одному и шла по горе, сокращая спуск наполовину.
Он прибыл в город раньше отряда и тотчас же созвал к себе в доме группу друзей; он сообщил им о том, какой опасности подвергается Сердар, принесший столько незаменимых услуг их общему делу, а затем предложил составить совещание, чтобы выработать главные основы плана для спасения Сердара и его товарищей.
В Пуанте де Галль находилось восемьсот членов общества, которых решили немедленно уведомить о случившемся, поручив каждому из присутствующих передать это известие своим знакомым, которое поручил передать следующим. При таком количестве послов достигнуть цели можно было менее, чем в полчаса.
План, предложенный Рамой-Модели своим друзьям, был принят им с восторгом, и все они тотчас же рассыпались по городу, чтобы предупредить всех членов общества и исполнить первую часть плана. Что касается второй, то мы на месте действия сами увидим, каким образом скомбинировал ее заговорщик пантер для более легкого и быстрого успеха. Быстрого особенно, так как пушки Королевского форта, находившиеся в двадцати пяти шагах от экспланады, где должна была совершиться казнь, всегда стояли с открытым и начиненным картечью жерлом с самого начала восстания сипаев-индусов.
Что касается записки, полученной Сердаром, то ее передал сторож Тхава, приятель Рамы-Модели, бросив в камеру заключенных.
Как только Сердар прочитал ее, первою мыслью его было сообщить генералу, но тот был так поглощен исполнением классических обязанностей в таких случаях, как письма к родным, завещание, распределение прядей волос и других маленьких подарков на память, — священные обычаи, от которых осужденные на смерть никогда не отступают, — что боялся, помешав ему в этих интересных занятиях, вызвать какое-нибудь восклицание и тем внушить подозрение относительно планов, затеваемых для их спасения.
Честный Барнет писал с таким спокойствием, что беспристрастный свидетель этой странной сцены, где комизм так тесно соединялся с драматизмом, что их нельзя было отделить друг от друга, возымел бы самое лестное мнение относительно его мужества. Он решил пожертвовать своею жизнью и умереть, как джентльмен, не забыв ни одного из обычаев, установленных бесконечным рядом осужденных.
Особенно замечательно было его завещание; он не имел никакого решительно имущества, но как уйти из этого мира, не сделав никакого завещания!
Он взял последний лист бумаги и написал:
«Это мое завещание.
«Сегодня я, здравый телом и душою, готовясь умереть нежелательным для меня способом по вине этого негодяя Максуэлла — да будет на нем проклятие Божие — завещаю своей семье…»
Смущенный остановился он на этом слове.
— Что мне завещать своей семье, Фред?
— Свои последние мысли, — отвечал, улыбаясь, Сердар.
— Правда ведь, а я не подумал об этом.
И он продолжал:
«Завещаю своей семье мои последние мысли и четыре пряди волос, приложенные здесь. Передаю младшему брату своему Вилли Барнету все мои права на дворцы, рабов и огромные богатства, конфискованные у меня англичанами в королевстве Аудском, и разрешаю делать с ними, что он пожелает.»
«Я умираю американцем, как и родился им; я прощаю всех, кого ненавидел в этом мире, за исключением этого негодяя Максуэлла, без которого я, наверное, достиг бы самых верхних пределов старости».
Он прочитал все это вслух.
— Все, не правда ли, Фред?
— Превосходно! — отвечал Сердар, который, вопреки всей торжественности этой минуты, еле удерживался от того, чтобы не засмеяться.
Боб Барнет, довольный его одобрением, подписал завещание и запечатал, а затем встал и позвал одного из сторожей, которому и вручил запечатанный конверт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182