Ничего, следовательно, нет удивительного в том, если шпион Кишная предпочел деньгам трость с золотым набалдашником, которая считалась высочайшим отличием, какое можно было только доставить человеку в его стране. Я, быть может, удивлю вас, если скажу вам, что французские губернаторы в Пондишери, унаследовавшие право прежних раджей давать эту награду, так скупы на этот счет, что при населении в полмиллиона жителей вы найдете только двух-трех индусов, получивших право носить трость с золотым набалдашником, тогда как на то же количество населения вы найдете во Франции более двухсот кавалеров ордена Почетного Легиона.
Как видите теперь, Кишная требовал очень высокой награды, такой высокой, что сэр Вильям даже колебался несколько минут, назначить ему ее или нет. Но арест Сердара заслуживал такой награды и постыдный торг был заключен.
В последующие за этим восемь дней шпион должен был доставить Сердара живым или мертвым.
— Сколько сипаев дать тебе в твое распоряжение? — спросил его губернатор.
— Мне никого не нужно, — отвечал негодяи с гордостью, — я отослал прочь даже людей своей касты, которые сопровождали меняю. Я могу успеть только, когда буду один… совершенно один.
— Это твое дело. Если ты успеешь в этом деле, ты получишь, могу тебя заверить, не только обещанное отличие, но правительство королевы сумеет вознаградить тебя за твою услугу.
И, сказав это, сэр Вильям встал со своего места, показывая этим, что аудиенция окончена. Туземец повторил «шактангу», род приветствия, означающего на индусском языке «повержение к стопам шести», потому что в таком положении прикасаются к полу или земле две ступни ног, два колена и два локтя.
— Еще одно слово, Сагиб, — сказал Кишная, подымаясь, — я могу успеть только в том случае, если оба прохода в «Долину трупов» будут тщательно оберегаться солдатами, которые не должны выпускать оттуда Сердара и его товарищей.
— Я, кажется, уже говорил тебе, что им не позволят выйти оттуда.
Туземец удалился, опьяненный радостью и гордостью. Начальник касты душителей в Бунделькунде и Марваре, он был схвачен однажды в ту минуту в окрестностях Бомбея, когда вместе с друзьями-сектантами приносил кровавую жертву богине Кали, и присужден со многими из своих товарищей к пожизненной каторге. Когда началось великое восстание в Бенгалии, он предложил свои услуги губернатору Бомбея, который отказался сначала от них из боязни, чтобы негодяи не воспользовались своей свободой и не подговорили весь юг Индостана, то есть весь древний Декан, принадлежащий Франции при Дюплексе, перейти на сторону революции; но скоро подвиги Сердара и быстрые успехи его на юге понудили его прибегнуть к крайним мерам, и он вступил в переговоры с Кишнаей, выпустил его на свободу и с ним его приверженцев. Предводитель душителей бросился по следам авантюриста; день изо дня преследуя его, донес он англичанам об отряде махратов, оставленном Сердаром в пещерах Эллора, и наконец, появившись вслед за ним на острове Цейлоне, устроил ему засаду и настолько удачную, что если бы ни Рама-Модели, так быстро организовавший побег, англичане навсегда избавились бы от самого ловкого и непримиримого врага.
Кишная не принадлежал, как видите, к числу обыкновенных преступников, которыми можно пренебрегать: способный на самые отважные поступки, как большинство людей его касты, он отличался кроме того бесспорным мужеством и поразительной ловкостью. Изучивший до тонкости все хитрости, которыми в течение целых столетий пользовались его соплеменники, чтобы завлечь свои жертвы в расставленные ими западни, он был самым ужасным противником, какого только могли придумать для Сердара, особенно после пробудившейся в нем надежды вернуться в свое селение с высшим знаком отличия, какой только мог быть дарован туземцу.
Выйдя от губернатора, Кишная медленным шагом направился к базару, наводненному в эту минуту огромным количеством солдат и офицеров, прибывших накануне с пароходами, и проходя мимо малабара, предлагавшего покупателям меха ягуаров и черных пантер, которые так дорого ценятся на Цейлоне, сделал ему едва заметный знак и как ни в чем не бывало продолжал идти дальше.
Продавец тотчас же подозвал мальчика, стоявшего подле него и, поручив ему товар, догнал Кишнаю и оба скоро затерялись среди извилистой части туземного города.
Веллаен, продавец мехов пантеры, был человеком, который лучше всех сингалезов, за исключением Рама-Модели, знал опасную долину, где Сердар и товарищи его вынуждены были искать себе убежище. Впоследствии мы узнаем, какие узы общих интересов связывали этих двух людей.
В шесть часов вечера, незадолго до захода солнца, сэр Вильям Броун возвращался со своей обыкновенной прогулки по живописной дороге в Коломбо, окруженный адъютантами и взводом уланов-телохранителей, когда перед его каретой очутился вдруг полуголый туземец, размахивающий конвертом. Губернатор сделал знак одному из офицеров, чтобы он взял этот конверт, принятый им за петицию. Сломав печать, он быстро пробежал написанное и, побледнев от гнева, приподнялся в карете и крикнул:
— Догнать этого человека, арестовать его… не дать ему бежать!
Люди, окружавшие его, бросились вперед, рассыпались по всем кустам, отыскивая туземца, который мгновенно скрылся из виду, но вряд ли успел спрятаться где-нибудь. Напрасно однако офицеры, солдаты, служители шныряли по окрестностям на расстоянии полумили кругом; все вернулись один за другим, не открыв ни малейших следов таинственного посланника.
Вот что было написано в письме, так поразившем губернатора:
«Сэру Вильяму Броуну, королевскому губернатору Цейлона, посвященные члены Общества „Духов Вод“
шлют свой привет!
Когда солнце восемь раз опустится позади горизонта, душа Сагиба-губернатора предстанет перед мрачным Судьей мертвых, а тело его будет брошено на съедение вонючим шакалам.
Пундит Саэб, Судья «Духов Вод».
Год тому назад почти в тот же день получил такое же письмо губернатор Бенгалии, который затем в назначенный ему день пал под ударами фанатиков среди разгара празднества.
Не было еще примера, чтобы приговор, произнесенный знаменитым тайным обществом, не был приведен в исполнение; никакие предосторожности не спасали намеченных жертв от ожидания их участи и, редкая вещь, общественное мнение и даже мнение самих европейцев находило приговор этот справедливым. Надо сказать однако правду, таинственное общество, назначавшее для исполнения своих решений фанатиков, которые не отступали даже перед страхом пытки, пользовалось только в исключительных случаях своей ужасной властью. Главная цель этого общества заключалась в том, чтобы защищать бедных индусов от гнусного произвола некоторых правителей внутри страны, которые пользовались огромными расстояниями в пятьсот-шестьсот миль иногда, отделявших их от центрального управления, и эксплуатировали свои области самым бессовестным образом, не останавливаясь ни перед каким видом преступлений и подлостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182