— При таких обстоятельствах мы не узнаем ничего положительного, — сказал Кишная, когда факир вышел. — Я нарочно приказал похитить падиала, чтобы вырвать у него признание, в каких отношениях находится он с браматмой. Я узнал недавно, что он изменяет нам в пользу последнего, и возможность убедиться в этом теперь ускользнула от нас… Заметили вы равнодушие, с каким Варуна сообщил нам эту новость? Я едва сдержал свой гнев… Не следует принимать резких мер в данный момент, — но мне очень бы хотелось отправить его туда, откуда только что улизнул ночной сторож.
— И ты хорошо поступил, Кишная! — сказал Тамаза, старый, опытный и хитрый туг, который вместе со своим начальником был душою Совета Семи. — Это послужило бы к тому только, чтобы скорее приступили к исполнению задуманных против нас планов. Мое мнение, что побег этот подтверждает все твои подозрения и показывает, как важно было не допустить падиала к допросу.
— А Утами, единственный, кому я доверял, — он исчез с самого утра…
— Если его не убили, чему я расположен верить, — продолжал Тамаза, — то он перешел на сторону врага. Верь мне или не верь, Кишная, но некогда терять времени на бесполезные слова; надо перехитрить наших врагов и действовать.
— Что сделаешь ты с одними нашими силами?
— Ты ли, Кишная, с твоим изворотливым умом, предлагаешь мне такой вопрос? Неужели ум спит у тебя и ты не видишь, что предпринять?
— Мой план уже давно готов, я хотел лишь узнать твое мнение, прежде чем приступить к его исполнению… Каков твой план?
— Между нами нет сторонников постыдного бегства. Отправляйся к своему союзнику, английскому вице-королю; расскажи ему обо всем, и он даст тебе батальон, чтобы окружить Джахара-Бауг. Через десять минут нам нечего будет опасаться наших врагов.
— Об этом думал и я, Тамаза! Но ты не боишься, что англичанин отклонит мою просьбу?
— Почему?
— Слух об этом аресте распространится не в одном только Беджапуре. — Нана-Сагиб, живущий теперь среди обманчивого спокойствия, узнает также об этом и тогда его не взять. Сэр Лауренс знает это и потому-то до сих пор не хотел захватить браматму. Для него несравненно важнее поимка Нана-Сагиба, чем уничтожение общества «Духов Вод».
— Вопрос серьезный, действительно! Но поимка вождя восстания сделается совершенно невозможной, когда мы будем побеждены.
Кишная не успел ответить старому тугу, — портьеры, закрывавшие дверь, раздвинулись, и на пороге показался дежурный факир.
— Что случилось? — спросил с тревогой древний из Трех.
— Во дворце англичан сильное волнение; мы отправились навести справки к слугам-туземцам и узнали, что полковник Ватсон, начальник полиции, найден умирающим в своей постели с кинжалом правосудия в груди… Вице-король в страшном гневе. Мы слышали, проходя мимо открытых окон дворца, как он кричал своим людям: «Сто долларов тому, кто приведет мне Кишнаю».
— Чему ты улыбаешься? — спросил начальник тугов; он принял это за намек на себя и покраснел под своей маской.
— Английский сагиб может предложить еще больше и не разорится.
— Я не понимаю тебя.
— Как, сагиб, ты не знаешь Кишнаи?
«Если ты его знаешь, ты умрешь», — подумал туг, судорожно сжимая рукоятку своего кинжала.
— Кишная, — продолжал факир, — был начальником злодеев душителей, которые наводили ужас на всю провинцию; но месяцев шесть тому назад его повесили с двумястами его товарищей.
— Ага! — воскликнул туг, успокоенный этими словами. — А какое отношение может иметь Кишная к смерти полковника Ватсона?
— Я знаю об этом не больше твоего, сагиб; я только повторил слова великого вождя англичан.
— Хорошо, можешь идти к своим товарищам. Скажи им, чтобы они не уходили из караульного зала.
Не успел выйти факир, как Кишная воскликнул с мрачной радостью:
— Браматма сделал неосмотрительную глупость, отдав приказание исполнить приговор, произнесенный прежним советом против Ватсона; теперь месть в наших руках. Подождите меня здесь, я иду к вице-королю.
И не дожидаясь ответа своих товарищей, Кишная бросился в потайной ход, который вел к Лауренсу. Пройдя через потайное отверстие, он снова закрыл его и с минуту не показывался из-за портьеры.
Зал был пуст. Вице-король находился, вероятно, у кровати умирающего. Это обстоятельство благоприятствовало намерению туга. Он подошел к письменному столу, покрытому книгами и бумагами, и нажал звонок.
Появился секретарь.
— Предупреди своего господина, — сказал начальник душителей, — что Кишная к его услугам; пусть приходит один, иначе он не найдет меня.
Туземец поклонился и вышел.
Осторожный туг скрылся за портьерами окна, положив руку на тайный механизм, чтобы моментально исчезнуть, если сэр Лауренс не исполнит его требования.
Спустя несколько минут в зал входил вице-король. Он был один, а окно, где скрывался туг, было за его спиной; последний вышел из-за портьеры, сделал несколько шагов и остановился. Удивленный тем, что никого нет, вице-король быстро обернулся и увидел того, кого искал. На лице его было выражение человека, доведенного до высшего предела гнева.
— Негодяй! — крикнул он дрожащим голосом. — Тебе не пройдет даром, что ты осмелился посмеяться надо мной… Как, после всего, о чем мы условились с тобою, ты осмелился убить одного из самых верных и преданных мне друзей!
— Милорд, — отвечал Кишная серьезно и торжественно, — горе помутило твой рассудок. Я оправдаю себя одним словом…
— Тебе это трудно будет после разыгранной вчера вечером смешной и странной сцены.
— О какой смешной и странной сцене говорить милорд? Мне не помнится, чтобы разговор наш заслуживал этого названия.
— Зачем притворяешься не понимающим? Не ты разве, чтобы выставить напоказ свое могущество, прислал вчера пандорама, который заявил бедному Ватсону, что ему остается три часа жизни? Посмей отрицать это.
Слова эти были лучом света для Кишнаи; он все понял: мнимый пандорам был не кто иной, как браматма, и успех его плана был теперь обеспечен.
— Не только осмелюсь отрицать это, милорд, но через пять минут докажу тебе, что я не мог быть виновен в этом бесполезном и вредном для моего дела поступке… Как можешь ты думать, чтобы я приказал исполнить приговор, произнесенный теми, которых мы задушили с единственною целью быть тебе полезными?.. И против кого был произнесен этот приговор? Против человека, который преследовал одну цель с нами и травил наших врагов… Признавайся, что это было бы большой ошибкой с нашей стороны и показало бы, что мы потеряли рассудок…
— Верно, — отвечал вице-король, смягченный логичностью этого аргумента, — я положительно ничего не понимаю… Но кто такой этот пандорам, так насмеявшийся надо мною?
— Я говорил уже, что одно слово объяснит тебе все… Пандорам не кто иной, как браматма, действительный вождь общества «Духов Вод», и убийство полковника Ватсона — дерзкий ответ на твой указ о уничтожении этого общества, изданный тобой в день приезда в Беджапур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182