Да и матушка Цзя догадывалась, в чем дело.
Однажды госпожи Син и Ван пришли вместе с Фэнцзе к матушке Цзя поболтать и завели разговор о Дайюй.
— Я и сама собиралась обсудить это с вами, — подхватила матушка Цзя. — Баоюй и Дайюй вместе росли, и привязанность их я считала детской. Но потом поняла, что Дайюй неравнодушна к Баоюю, и нередко именно это является причиной ее болезней. Им нельзя больше быть вместе, иначе это кончится плохо. Что вы на это скажете?
После некоторого раздумья госпожа Ван ответила:
— Барышня Дайюй себе на уме. А Баоюй простодушен и не умеет скрывать своих чувств. Он как дитя малое. Вряд ли стоит их разлучать, они сразу обо всем догадаются. Еще древние говорили: «Когда юноша становится взрослым, его надо женить. Когда взрослой становится девушка, ее следует выдать замуж». Так не поженить ли нам их?
— Настойчивость Дайюй заслуживает похвалы, — нахмурившись, произнесла матушка Цзя, — но именно поэтому она не пара Баоюю. Да и здоровьем слаба, долго не проживет. Баочай — вот невеста для Баоюя!
— Мы все тоже так думаем, почтенная госпожа, — отозвалась госпожа Ван. — Но в таком случае и барышню Линь Дайюй нужно просватать. Можно ли поручиться, что она не таит к Баоюю любовных чувств? И если узнает, что Баоюй помолвлен с Баочай, ничего хорошего ждать не приходится.
— Согласна, — произнесла матушка Цзя. — Женим Баоюя, а потом и ее выдадим замуж. Прежде всего надо заботиться о своих детях. Главное, чтобы Дайюй до времени ничего не знала.
— Слышали? — обратилась Фэнцзе к служанкам. — Ни слова о том, что второго господина Баоюя собираются женить! Проболтаетесь — спуску не дам!
— Девочка моя, — сказала Фэнцзе матушка Цзя, — из-за болезни ты не следишь за тем, что происходит в саду. Советую тебе быть повнимательнее! Я имею в виду не только нынешний случай, а и все остальное. К примеру, в минувшем году прислуга пьянствовала, играла в азартные игры! Надо построже держать людей! Тебя они не смеют ослушаться.
С этого дня Фэнцзе часто появлялась в саду. Однажды неподалеку от острова Водяных каштанов она приметила старуху, что-то бубнившую себе под нос.
Фэнцзе неслышно приблизилась к ней. Старуха увидела Фэнцзе, когда та была уже совсем рядом, и поспешила поклониться.
— Ты что бормочешь? — спросила Фэнцзе.
— Госпожи мне велели присматривать за цветами и фруктами, — отвечала старуха. — Уж я так старалась, так старалась, а тут заявилась служанка барышни Син Сюянь и меня воровкой обозвала!
— За что же это? — удивилась Фэнцзе.
— Вчера я взяла с собой мою Хэйер, пусть, думаю, здесь поиграет, — стала объяснять старуха, — а девочка забрела ненароком в дом барышни Син Сюянь. Я увела Хэйер оттуда. А нынче утром услышала от служанок, будто у барышни Син Сюянь что-то пропало. Спрашиваю, что пропало, а они отвечают: тебе, воровке, лучше знать!
— Ну пусть даже они обвинили тебя, стоит ли так сердиться? — проговорила Фэнцзе.
— Ведь сад этот не служанкам принадлежит — господам, — возразила старуха. — С какой же стати эти девчонки нас обзывают? Не они нам велели за садом присматривать, а госпожи!
— Не ворчи! — разозлилась Фэнцзе и плюнула старухе в лицо. — Вам велено здесь присматривать, и если У барышни что-то пропало, с кого же спрашивать, если не с вас?! Ишь разболталась! Позвать сюда жену Линь Чжисяо, пусть прогонит старуху!
Девочка-служанка бросилась было исполнять приказание, но тут появилась Син Сюянь и с улыбкой сказала:
— Ничего особенного не случилось. Да и дело прошлое.
— Не вмешивайся, — возразила Фэнцзе. — Как бы то ни было, нечего позволять этим бабам язык распускать!
Старуха пала на колени, моля о прощении, и Син Сюянь, пожалев ее, пригласила Фэнцзе к себе, чтобы упросить не наказывать женщину.
— Знаю я этих старух, — не унималась Фэнцзе. — Никого не признают, одну меня боятся!
Син Сюянь всячески ее успокаивала, заявила даже, что во всем виновата ее служанка.
— Ладно, — бросила Фэнцзе старухе. — Ради барышни Син прощаю тебя.
Женщина поднялась с колен и низко поклонилась.
— Что же у тебя пропало? — спросила Фэнцзе у Син Сюянь, когда старуха ушла.
— Ничего особенного — старая красная кофта, — отвечала Сюянь. — Я велела служанке поискать, а она не нашла и по глупости пошла спрашивать об этом старуху. Ну та и обиделась. Служанку я отругала, и больше не стоит упоминать о таком пустяке.
Фэнцзе оглядела комнату, окинула взглядом Син Сюянь: на девушке был сильно поношенный ватный халат, вряд ли защищавший от холода. Одеяла на кане лежали совсем тонкие, а вещи, подаренные Син Сюянь матушкой Цзя, были аккуратно сложены на столе — Сюянь, видно, ими не пользовалась.
Проникшись к девушке еще большей симпатией и уважением, Фэнцзе сказала:
— Кофта, конечно, не такая уж ценность, но в ней тебе было бы теплее. Прикажи служанкам ее разыскать! Эти девчонки совсем обнаглели!
Вернувшись к себе, Фэнцзе велела Пинъэр достать телогрейку, крытую красным заморским крепом, дымчато-зеленую шелковую куртку, подбитую мехом, бирюзового цвета юбку, расшитую бисером, синюю курму на беличьем меху и отнести все это Син Сюянь.
Несмотря на то что Фэнцзе быстро уняла старуху, на душе у девушки было неспокойно, и она думала: «Никого из сестер прислуга не осмеливается оговаривать, только меня, несчастную. И, как нарочно, это случилось при Фэнцзе!»
Сюянь чуть не плакала, когда появилась Фэнъэр с подарками от Фэнцзе, и ни за что не хотела их принимать.
— Госпожа наказывала все это вам передать, — говорила Фэнъэр, — а покажется вам одежда старой, она пришлет новую.
— Поблагодари госпожу за заботу, — отвечала Сюянь, — и скажи, что я не смею принять столько вещей взамен пропавшей кофты. Унеси все обратно и поблагодари госпожу! Ее внимание мне дороже всяких подарков!
Пришлось Фэнъэр взять узел с одеждой и отнести обратно.
Через некоторое время Фэнъэр снова явилась, но теперь уже вместе с Пинъэр. Сюянь выбежала навстречу, предложила сесть.
— Наша госпожа говорит, — промолвила Пинъэр, — что вы нас чуждаетесь!
— Не чуждаюсь я, просто неловко мне брать подарки, — отвечала Син Сюянь.
— Госпожа просила принять, иначе она подумает, что вы либо сердитесь на нее, либо пренебрегаете ее вниманием. Да и нам достанется.
Сюянь, краснея, улыбнулась:
— В таком случае не смею отказываться.
Она угостила девушек чаем.
Выйдя от Сюянь, служанки встретили по дороге старуху из семьи Сюэ. Старуха им поклонилась.
— Ты куда идешь? — спросила Пинъэр.
— Наша госпожа послала меня справиться о здоровье всех почтенных госпож, их невесток и барышень, — отвечала старуха. — Я только что была у вашей госпожи и справлялась о вас, но госпожа сказала, что вы ушли в сад. Вы сейчас от барышни Син?
— Как ты догадалась?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
Однажды госпожи Син и Ван пришли вместе с Фэнцзе к матушке Цзя поболтать и завели разговор о Дайюй.
— Я и сама собиралась обсудить это с вами, — подхватила матушка Цзя. — Баоюй и Дайюй вместе росли, и привязанность их я считала детской. Но потом поняла, что Дайюй неравнодушна к Баоюю, и нередко именно это является причиной ее болезней. Им нельзя больше быть вместе, иначе это кончится плохо. Что вы на это скажете?
После некоторого раздумья госпожа Ван ответила:
— Барышня Дайюй себе на уме. А Баоюй простодушен и не умеет скрывать своих чувств. Он как дитя малое. Вряд ли стоит их разлучать, они сразу обо всем догадаются. Еще древние говорили: «Когда юноша становится взрослым, его надо женить. Когда взрослой становится девушка, ее следует выдать замуж». Так не поженить ли нам их?
— Настойчивость Дайюй заслуживает похвалы, — нахмурившись, произнесла матушка Цзя, — но именно поэтому она не пара Баоюю. Да и здоровьем слаба, долго не проживет. Баочай — вот невеста для Баоюя!
— Мы все тоже так думаем, почтенная госпожа, — отозвалась госпожа Ван. — Но в таком случае и барышню Линь Дайюй нужно просватать. Можно ли поручиться, что она не таит к Баоюю любовных чувств? И если узнает, что Баоюй помолвлен с Баочай, ничего хорошего ждать не приходится.
— Согласна, — произнесла матушка Цзя. — Женим Баоюя, а потом и ее выдадим замуж. Прежде всего надо заботиться о своих детях. Главное, чтобы Дайюй до времени ничего не знала.
— Слышали? — обратилась Фэнцзе к служанкам. — Ни слова о том, что второго господина Баоюя собираются женить! Проболтаетесь — спуску не дам!
— Девочка моя, — сказала Фэнцзе матушка Цзя, — из-за болезни ты не следишь за тем, что происходит в саду. Советую тебе быть повнимательнее! Я имею в виду не только нынешний случай, а и все остальное. К примеру, в минувшем году прислуга пьянствовала, играла в азартные игры! Надо построже держать людей! Тебя они не смеют ослушаться.
С этого дня Фэнцзе часто появлялась в саду. Однажды неподалеку от острова Водяных каштанов она приметила старуху, что-то бубнившую себе под нос.
Фэнцзе неслышно приблизилась к ней. Старуха увидела Фэнцзе, когда та была уже совсем рядом, и поспешила поклониться.
— Ты что бормочешь? — спросила Фэнцзе.
— Госпожи мне велели присматривать за цветами и фруктами, — отвечала старуха. — Уж я так старалась, так старалась, а тут заявилась служанка барышни Син Сюянь и меня воровкой обозвала!
— За что же это? — удивилась Фэнцзе.
— Вчера я взяла с собой мою Хэйер, пусть, думаю, здесь поиграет, — стала объяснять старуха, — а девочка забрела ненароком в дом барышни Син Сюянь. Я увела Хэйер оттуда. А нынче утром услышала от служанок, будто у барышни Син Сюянь что-то пропало. Спрашиваю, что пропало, а они отвечают: тебе, воровке, лучше знать!
— Ну пусть даже они обвинили тебя, стоит ли так сердиться? — проговорила Фэнцзе.
— Ведь сад этот не служанкам принадлежит — господам, — возразила старуха. — С какой же стати эти девчонки нас обзывают? Не они нам велели за садом присматривать, а госпожи!
— Не ворчи! — разозлилась Фэнцзе и плюнула старухе в лицо. — Вам велено здесь присматривать, и если У барышни что-то пропало, с кого же спрашивать, если не с вас?! Ишь разболталась! Позвать сюда жену Линь Чжисяо, пусть прогонит старуху!
Девочка-служанка бросилась было исполнять приказание, но тут появилась Син Сюянь и с улыбкой сказала:
— Ничего особенного не случилось. Да и дело прошлое.
— Не вмешивайся, — возразила Фэнцзе. — Как бы то ни было, нечего позволять этим бабам язык распускать!
Старуха пала на колени, моля о прощении, и Син Сюянь, пожалев ее, пригласила Фэнцзе к себе, чтобы упросить не наказывать женщину.
— Знаю я этих старух, — не унималась Фэнцзе. — Никого не признают, одну меня боятся!
Син Сюянь всячески ее успокаивала, заявила даже, что во всем виновата ее служанка.
— Ладно, — бросила Фэнцзе старухе. — Ради барышни Син прощаю тебя.
Женщина поднялась с колен и низко поклонилась.
— Что же у тебя пропало? — спросила Фэнцзе у Син Сюянь, когда старуха ушла.
— Ничего особенного — старая красная кофта, — отвечала Сюянь. — Я велела служанке поискать, а она не нашла и по глупости пошла спрашивать об этом старуху. Ну та и обиделась. Служанку я отругала, и больше не стоит упоминать о таком пустяке.
Фэнцзе оглядела комнату, окинула взглядом Син Сюянь: на девушке был сильно поношенный ватный халат, вряд ли защищавший от холода. Одеяла на кане лежали совсем тонкие, а вещи, подаренные Син Сюянь матушкой Цзя, были аккуратно сложены на столе — Сюянь, видно, ими не пользовалась.
Проникшись к девушке еще большей симпатией и уважением, Фэнцзе сказала:
— Кофта, конечно, не такая уж ценность, но в ней тебе было бы теплее. Прикажи служанкам ее разыскать! Эти девчонки совсем обнаглели!
Вернувшись к себе, Фэнцзе велела Пинъэр достать телогрейку, крытую красным заморским крепом, дымчато-зеленую шелковую куртку, подбитую мехом, бирюзового цвета юбку, расшитую бисером, синюю курму на беличьем меху и отнести все это Син Сюянь.
Несмотря на то что Фэнцзе быстро уняла старуху, на душе у девушки было неспокойно, и она думала: «Никого из сестер прислуга не осмеливается оговаривать, только меня, несчастную. И, как нарочно, это случилось при Фэнцзе!»
Сюянь чуть не плакала, когда появилась Фэнъэр с подарками от Фэнцзе, и ни за что не хотела их принимать.
— Госпожа наказывала все это вам передать, — говорила Фэнъэр, — а покажется вам одежда старой, она пришлет новую.
— Поблагодари госпожу за заботу, — отвечала Сюянь, — и скажи, что я не смею принять столько вещей взамен пропавшей кофты. Унеси все обратно и поблагодари госпожу! Ее внимание мне дороже всяких подарков!
Пришлось Фэнъэр взять узел с одеждой и отнести обратно.
Через некоторое время Фэнъэр снова явилась, но теперь уже вместе с Пинъэр. Сюянь выбежала навстречу, предложила сесть.
— Наша госпожа говорит, — промолвила Пинъэр, — что вы нас чуждаетесь!
— Не чуждаюсь я, просто неловко мне брать подарки, — отвечала Син Сюянь.
— Госпожа просила принять, иначе она подумает, что вы либо сердитесь на нее, либо пренебрегаете ее вниманием. Да и нам достанется.
Сюянь, краснея, улыбнулась:
— В таком случае не смею отказываться.
Она угостила девушек чаем.
Выйдя от Сюянь, служанки встретили по дороге старуху из семьи Сюэ. Старуха им поклонилась.
— Ты куда идешь? — спросила Пинъэр.
— Наша госпожа послала меня справиться о здоровье всех почтенных госпож, их невесток и барышень, — отвечала старуха. — Я только что была у вашей госпожи и справлялась о вас, но госпожа сказала, что вы ушли в сад. Вы сейчас от барышни Син?
— Как ты догадалась?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167