..»
На Васильевском острове казаки отказались помочь полицейскому приставу, разгонявшему демонстрантов... На Знаменской площади они спокойно наблюдали, как демонстранты расправлялись с двумя полицейскими чинами. Приказов офицеров не слушались, говоря, что полицейскими отныне они не будут...
4-я сотня 14-го полка отказалась выполнять приказ войскового старшины Бахирева разогнать демонстрантов...
На Выборгской стороне казаки Первого Донского полка покинули место расположения, дабы не быть участниками разгона демонстрации...
Отряд казаков, высланный в расположение завода «Новый Лесснер», не только не напал на рабочих, а охранял их от нападения полицейских...
На Знаменской площади отряды конной и пешей полиции вклинились в ряды демонстрантов и начали их разгонять. Казаки с шашками наголо бросились защищать рабочих.
У Казанского собора казаки освободили арестованных демонстрантов и избили полицейских.
На Лиговке в потасовке с полицейским один из казаков убил его из винтовки. На Знаменской площади полицейский застрелил женщину, несущую впереди демонстрантов красное знамя. Подхорунжий 1-го Донского казачьего полка Филатов кинулся с обнаженной шашкой к этому полицейскому и снес ему голову...
Донские казачьи полки вместе с полками – Волынским, Преображенским, Литовским, Павловским, а 27 февраля 1917 года и вместе со всем Петроградским гарнизоном перешли на сторону революционных масс. Захватили арсенал, Главное артиллерийское управление и Петропавловскую крепость, где разместился штаб революционных войск.
Горит «охранка», окружной суд, полицейские участки... Взяты «Кресты», «Литовский замок», Петропавловка... Заключенных несут на руках... Открыли пересыльную каторжную тюрьму – выпустили всех: и политических и уголовников. Освобожденных вели в казачьи казармы. Кузнецы сбивали оковы, повара кормили, портные шили одежду... Повсюду стрельба...
Восставшие петроградцы, встречая донских казаков, кричали: «Это наши казаки! Дорогу казакам!..» А в полковых казармах среди офицеров растерянность, злоба и страх. Хорунжий, бледный, трясущийся, шепчет: «Генерал Иванов ведет две дивизии на Петроград...» Сотник Решетов отзывается: «Не надо две дивизии – дайте один полк, и я уничтожу эту революционную сволочь!..» Сотник Панов саркастически замечает: «Это не сволочь, а революция». Войсковые старшины Болдырев и Бирюков убеждают «старых волков» увести полк из Петрограда и подождать, пока не появятся дивизии Иванова. Тогда всем вместе задавить... революцию. Командир полка Яковлев – беспомощный и растерянный...
2 марта 1917 года была опубликована хронология «нижних чинов», освещающая роль казачества в Февральской революции. В частности, роль казачьих офицеров в петроградском восстании хронологически отражается в приложении к постановлению «нижних чинов» четвертого полка:
«14 февраля в г. Колпино голодные толпы рабочих мужчин, женщин и детей-подростков вышли на улицу с требованием хлеба, с криками протеста против гнета царского правительства, против произвола полицейской клики. Войсковой старшина Н. П. Бирюков по требованию полиции вывел 5-ю сотню на улицу и с места в карьер повел атаку на толпу. Казаки остановились перед толпой, и только войсковой старшина Бирюков да прапорщик Шевяхов с гиканьем и криком врезались в рабочих и пустили в ход нагайки. Ни приказания, ни угрозы указанных офицеров не подействовали на сотню. Она категорически отказалась затыкать нагайкой и шашкой перекосившиеся от голода рты, кричавшие „хлеба“. Вместе с сотней остался один лишь офицер хорунжий Челбин.
После этого 5-я сотня была заменена 1-й. И эта сотня, конечно, также отказалась идти против народа. 5-я сотня была отозвана к месту стоянки в Петроград. 20 февраля командир полка полковник Яковлев выстроил сотню и при всех казаках пожал руки Бирюкову и Шевяхову, горячо благодаря за верность и преданность государю и службе, а к сотне обратился со следующими словами: «А вы, мерзавцы, что сделали? Вы до чего себя допустили? Хулиганы делают покушение на государя, а вы, казаки, стали с ними заодно. Вы не казаки. Вас, негодяев, всех отдам под суд. Вас расстреляют на позор потомству. Хамы вы!»
«24 февраля для разгона толпы народа на Невском и др. улицах экстренно была вызвана 4-я сотня. Командир войсков. старш. В. С. Бахиров, выстроив сотню, обратился к ней с речью. Настроение казаков было ясно для всякого, но, несмотря на это, Бахиров начал говорить о долге службы, о царе, о бунтовщиках, напрасно было потрачено красноречие царского сатрапа. Сотня отказалась выполнять приказы палача.
Вечером 24 февраля одна сотня стояла в полицейском участке по Забалканскому проспекту. Полиция скрылась, по улицам двигались толпы народа и восставшие войска. Сотня требовала присоединения к народу. Командир Бахиров грозил казакам, распоряжался действовать оружием и все звонил по телефону в полк, требуя подкрепления... Сотня не слушала, и подкрепление не приходило. Казаки побросали нагайки, и командиру полка пришлось срочно выписывать новые. Но нагайки без казаков не действовали.
27 февраля вечером, когда уже большая часть Петрограда была в руках восставших войск, полк, разогнанный во все концы города, начал отдельными разъездами собираться в казармы. К вечеру казаки собрались в круг и потребовали от полковника Яковлева, чтобы он приказал уведенным двум сотням возвратиться в Петроград и немедленно идти и представить себя в распоряжение Государственной думы, немедленно присоединиться к народу. Полковник не соглашался. Тогда казаки снарядили конвой на автомобиле и послали за уведенными сотнями. Утром 1 марта, не дожидаясь этих двух сотен, полк был под красным знаменем у Государственной думы.
28 февраля ночью командир 1-й сотни есаул Аврамов приказал сотне тайком выбраться из Колпина. Сотня уже присоединилась к народу. Чтобы убрать сотню и опять-таки выждать прибытия георгиевских эшелонов генерала Иванова и «дикой дивизии», дано было приказание тайком убраться из города. Раньше есаул Аврамов грубо врывался в толпу народа, избивал даже детей нагайкой, и когда казаки выезжали без нагаек – грозил судом и расстрелом. Когда обозначилась явная попытка убрать сотню, чтобы потом при подходе подкреплений бросить ее на народ, есаул Аврамов был арестован народными милиционерами при содействии казаков сотни и доставлен в Петроград.
В городе все революционные войска готовились к отражению дивизий генерала Иванова. Ходили слухи, что даже генерал Эверт ведет войска на Петроград. Революционные солдаты и казаки не знали, что несет им следующий час. Никто не мог знать, сколько грядущая свобода еще потребует трупов и крови. Одно было ясно, что контрреволюционеры не могли оставаться у власти и командовать восставшими войсками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
На Васильевском острове казаки отказались помочь полицейскому приставу, разгонявшему демонстрантов... На Знаменской площади они спокойно наблюдали, как демонстранты расправлялись с двумя полицейскими чинами. Приказов офицеров не слушались, говоря, что полицейскими отныне они не будут...
4-я сотня 14-го полка отказалась выполнять приказ войскового старшины Бахирева разогнать демонстрантов...
На Выборгской стороне казаки Первого Донского полка покинули место расположения, дабы не быть участниками разгона демонстрации...
Отряд казаков, высланный в расположение завода «Новый Лесснер», не только не напал на рабочих, а охранял их от нападения полицейских...
На Знаменской площади отряды конной и пешей полиции вклинились в ряды демонстрантов и начали их разгонять. Казаки с шашками наголо бросились защищать рабочих.
У Казанского собора казаки освободили арестованных демонстрантов и избили полицейских.
На Лиговке в потасовке с полицейским один из казаков убил его из винтовки. На Знаменской площади полицейский застрелил женщину, несущую впереди демонстрантов красное знамя. Подхорунжий 1-го Донского казачьего полка Филатов кинулся с обнаженной шашкой к этому полицейскому и снес ему голову...
Донские казачьи полки вместе с полками – Волынским, Преображенским, Литовским, Павловским, а 27 февраля 1917 года и вместе со всем Петроградским гарнизоном перешли на сторону революционных масс. Захватили арсенал, Главное артиллерийское управление и Петропавловскую крепость, где разместился штаб революционных войск.
Горит «охранка», окружной суд, полицейские участки... Взяты «Кресты», «Литовский замок», Петропавловка... Заключенных несут на руках... Открыли пересыльную каторжную тюрьму – выпустили всех: и политических и уголовников. Освобожденных вели в казачьи казармы. Кузнецы сбивали оковы, повара кормили, портные шили одежду... Повсюду стрельба...
Восставшие петроградцы, встречая донских казаков, кричали: «Это наши казаки! Дорогу казакам!..» А в полковых казармах среди офицеров растерянность, злоба и страх. Хорунжий, бледный, трясущийся, шепчет: «Генерал Иванов ведет две дивизии на Петроград...» Сотник Решетов отзывается: «Не надо две дивизии – дайте один полк, и я уничтожу эту революционную сволочь!..» Сотник Панов саркастически замечает: «Это не сволочь, а революция». Войсковые старшины Болдырев и Бирюков убеждают «старых волков» увести полк из Петрограда и подождать, пока не появятся дивизии Иванова. Тогда всем вместе задавить... революцию. Командир полка Яковлев – беспомощный и растерянный...
2 марта 1917 года была опубликована хронология «нижних чинов», освещающая роль казачества в Февральской революции. В частности, роль казачьих офицеров в петроградском восстании хронологически отражается в приложении к постановлению «нижних чинов» четвертого полка:
«14 февраля в г. Колпино голодные толпы рабочих мужчин, женщин и детей-подростков вышли на улицу с требованием хлеба, с криками протеста против гнета царского правительства, против произвола полицейской клики. Войсковой старшина Н. П. Бирюков по требованию полиции вывел 5-ю сотню на улицу и с места в карьер повел атаку на толпу. Казаки остановились перед толпой, и только войсковой старшина Бирюков да прапорщик Шевяхов с гиканьем и криком врезались в рабочих и пустили в ход нагайки. Ни приказания, ни угрозы указанных офицеров не подействовали на сотню. Она категорически отказалась затыкать нагайкой и шашкой перекосившиеся от голода рты, кричавшие „хлеба“. Вместе с сотней остался один лишь офицер хорунжий Челбин.
После этого 5-я сотня была заменена 1-й. И эта сотня, конечно, также отказалась идти против народа. 5-я сотня была отозвана к месту стоянки в Петроград. 20 февраля командир полка полковник Яковлев выстроил сотню и при всех казаках пожал руки Бирюкову и Шевяхову, горячо благодаря за верность и преданность государю и службе, а к сотне обратился со следующими словами: «А вы, мерзавцы, что сделали? Вы до чего себя допустили? Хулиганы делают покушение на государя, а вы, казаки, стали с ними заодно. Вы не казаки. Вас, негодяев, всех отдам под суд. Вас расстреляют на позор потомству. Хамы вы!»
«24 февраля для разгона толпы народа на Невском и др. улицах экстренно была вызвана 4-я сотня. Командир войсков. старш. В. С. Бахиров, выстроив сотню, обратился к ней с речью. Настроение казаков было ясно для всякого, но, несмотря на это, Бахиров начал говорить о долге службы, о царе, о бунтовщиках, напрасно было потрачено красноречие царского сатрапа. Сотня отказалась выполнять приказы палача.
Вечером 24 февраля одна сотня стояла в полицейском участке по Забалканскому проспекту. Полиция скрылась, по улицам двигались толпы народа и восставшие войска. Сотня требовала присоединения к народу. Командир Бахиров грозил казакам, распоряжался действовать оружием и все звонил по телефону в полк, требуя подкрепления... Сотня не слушала, и подкрепление не приходило. Казаки побросали нагайки, и командиру полка пришлось срочно выписывать новые. Но нагайки без казаков не действовали.
27 февраля вечером, когда уже большая часть Петрограда была в руках восставших войск, полк, разогнанный во все концы города, начал отдельными разъездами собираться в казармы. К вечеру казаки собрались в круг и потребовали от полковника Яковлева, чтобы он приказал уведенным двум сотням возвратиться в Петроград и немедленно идти и представить себя в распоряжение Государственной думы, немедленно присоединиться к народу. Полковник не соглашался. Тогда казаки снарядили конвой на автомобиле и послали за уведенными сотнями. Утром 1 марта, не дожидаясь этих двух сотен, полк был под красным знаменем у Государственной думы.
28 февраля ночью командир 1-й сотни есаул Аврамов приказал сотне тайком выбраться из Колпина. Сотня уже присоединилась к народу. Чтобы убрать сотню и опять-таки выждать прибытия георгиевских эшелонов генерала Иванова и «дикой дивизии», дано было приказание тайком убраться из города. Раньше есаул Аврамов грубо врывался в толпу народа, избивал даже детей нагайкой, и когда казаки выезжали без нагаек – грозил судом и расстрелом. Когда обозначилась явная попытка убрать сотню, чтобы потом при подходе подкреплений бросить ее на народ, есаул Аврамов был арестован народными милиционерами при содействии казаков сотни и доставлен в Петроград.
В городе все революционные войска готовились к отражению дивизий генерала Иванова. Ходили слухи, что даже генерал Эверт ведет войска на Петроград. Революционные солдаты и казаки не знали, что несет им следующий час. Никто не мог знать, сколько грядущая свобода еще потребует трупов и крови. Одно было ясно, что контрреволюционеры не могли оставаться у власти и командовать восставшими войсками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136