Он только рванул вперед уже в совершенно диком темпе. Казалось, он хочет загнать не только нас, но и себя. Впервые я видел его запыхавшимся и вспотевшим. Выдохлись и Павел, и Андрей, я же чувствовал во рту не только привкус крови, но и горечь желчи. Меня уже тошнило, когда на привале ближе к полудню Жереба заявил:
- Все, мужики, один переход остался, и Оронок.
Действительно вскоре с вершины сопки мы увидели блеснувшую внизу под нами серебряную струну реки. Спустившись, я чуть-чуть даже разочаровался. Это оказалась типичная сибирская речка, неширокая, мелководная, с быстрым шумным течением, с каменистыми, пологими берегами.
- Ну, вот и пришли, - объявил Жереба и повел нас куда-то ниже по течению. Пройдя метров триста, мы вышли на небольшую поляну, посредине которой стояли рогатки костра, висел котелок, а чуть подальше, ближе к лесу, стоял странный остроконечный шалаш, похожий на вигвамы индейцев, виденные мной в кино, но только крытый не шкурами, а большими кусками древесной коры.
- Илюшка! - гаркнул во все горло Иван. - Дрыхнешь, собака! Вылазь из балагана, принимай гостей!
Мы уже сняли рюкзаки, когда наконец грязная занавеска, прикрывавшая вход в балаган, отодвинулась и на свет Божий показалась всклокоченная черноволосая голова, сильно разбавленная сединой. Когда человек целиком выбрался наружу,
я тут же понял, что это настоящий эвенк. На это верно указывали его плоское, круглое лицо, небольшой нос, смуглый цвет кожи, узкие, миндалевидные черные глаза. Сначала я подумал, что он именно из-за этих глаз выглядит сонным, но тут он сладко зевнул, и косолапой походочкой пошел к нам.
- Здорово, Ванька. Чего так долго? Думал, однако, уже не придешь, хотел завтра кочевать до стойбища.
По-русски он говорил чисто, только чуть забавно строил предложения.
- Да задержался я, - коротко отозвался Иван, протягивая ему свою громадную лапищу.
Со стороны эта пара выглядела очень комично. Высокий, здоровущий Иван, и щупленький, ниже меня ростом, Илья. Я старался понять, сколько ему лет, и никак не мог сообразить. Хилое телосложение подразумевало за собой какую-то
несерьезность возраста, но полуседые волосы и морщинистое лицо говорили об обратном.
Присутствие троих незнакомцев не вызвало у Илюшки удивления. Он только спросил Жеребу:
- А Савелий не пришел, однако?
- Нет, в этому году его нету что-то, - вздохнул Иван, а потом спросил: - Ну что, товар у тебя готов? Показывай.
Илья не спеша двинулся вдоль берега, за ним, как выводок любопытных гусят, пошли и мы. Метров через пятьдесят он вывел нас к небольшой поляне, где стояли две удивительных лодки. Такую конструкцию я нигде прежде не видел. Полукруг лый цилиндрический корпус, сверху набиты доски, делающие лодку повыше. Нос и корма какой-то непривычной формы. Но что меня больше всего удивило - темная, выжженная внутренность лодки. В длину эта посудина была метра четыре, не меньше. Заметив наш интерес, Жереба тут же пояснил, что к чему:
- Это долбленка. Сейчас все больше плоскодонки делают, а Илюшка еще по старинке такие вот мастерит. Один из последних умельцев. Берут толстое дерево, выжигают у него сердцевину и постепенно распорками как бы растягивают
борта, - Он даже руками пытался показать нам странную технологию древних корабелов. - Вставляют такие упругие ветки, распорки, а сами прожигают все ниже и ниже. Я раз ему помогал, - он ткнул пальцем в сторону Ильи. - Это прямо труба! У меня бы ни за что терпения на такое не хватило. Хитрое дело.
На каждой лодке лежал полный набор снаряжения: три весла, несколько шестов. Примерив один из шестов в руке, Жереба буркнул:
- Жидковатые будут. Опять по себе делал.
Остался недоволен "бегун" и лодками:
- Что короткие-то такие?
- Э, паря, дерева больше нет, все свели. Худой дерево осталось, здесь больше нет, следующий год меня ниже ищи, там балаган ставить буду.
- До следующего года еще дожить надо, - проворчал Иван, все примериваясь к лодкам. Затем он кивнул на одну из них: - Вот эту возьму. Счас и опробую ее.
Мы столкнули лодку на воду, она оказалась не такая уж и тяжелая, Иван встал на корме и, сильно отталкиваясь шестом, повел ее против течения. А течение в этом месте было очень сильным, видно было как, напрягались мышцы Жеребы при каждом толчке. Сопровождая его взглядом, мы по тропе вернулись обратно к шалашу эвенка.
Причалив к берегу, Жереба смилостивился.
- Ладно, пойдет, - при этом он похлопал по плечу щуплого Илюшку. Давай рассчитаемся.
Иван забрался куда-то в самую глубину своего наплечного чудовища и вытащил оттуда завернутые в целлофан несколько пачек денег. Илюшка деньги принял с несколько отрешенным видом, словно он ждал чего-то совсем другого.
- Вот змей! - рассмеялся Жереба и кивком головы показал нам на эвенка. - Вишь, застыл в стойке, как собака на дичь.
После этого он опять полез в свой безразмерный рюкзак и к нашему вящему удивлению извлек оттуда пятилитровую железную канистру. Илюшка прямо-таки засветился от радости, схватил канистру, прижал ее к груди и поспешил к своему балагану.
- Эй, Илюха, ну-ка, постой! - тормознул его Жереба. Подойдя вплотную к эвенку и глядя на него сверху вниз, он начал внушать ему. - За нами по следу идут нехорошие люди, зэки. Они хотят нас убить и завладеть золотом. Тебя, он ткнул пальцем в грудь Ильи. - Тоже не пощадят, убьют. Так что собирайся, плыви домой. Дома спирт выпьешь.
- Худой народ зэки, - озабоченно покачал головой Илюшка. - Они все лючи?
- Да-да, все русские, - подтвердил Иван. - Иди спускай лодку, собирай шмотки.
Он обернулся к нам:
- Помогите ему лодку на воду спустить.
Илюшка нехотя оставил свою желанную ношу и пошел за нами ко второй лодке. Столкнув на воду и ее, мы долго наблюдали, как эвенк борется со встречным течением. Казалось, что его хлипкая фигура сейчас сломается, он весь вибрировал не хуже своего шеста в борьбе со строптивой водой, но вскоре и его лодка ткнулась в берег рядом со своей сестрой.
Чуть отдышавшись после этой тяжелой работы, эвенк начал вытаскивать из балагана свое барахло: котомки, шкуры, закопченный чайник. А Иван уже уложил все наше имущество в лодку. Рюкзаки он разместил посередине, сверху положил
ружья, топоры, чайники и, прикрыв все это своим брезентовым пологом, обвязал всю поклажу веревками.
- Теперь если даже и перевернемся, то груз останется в лодке, - пояснил он.
Все это время он поглядывал на Снежку, привязанную рядом с лодкой. Та сидела с обиженным, но спокойным видом. Я понял, что Жереба по-прежнему опасается внезапного визита наших "старых друзей".
- Слушай, а где твоя Нурка? - оторвавшись от сборов, спросил Иван эвенка, лениво копошащегося вокруг своего добра.
Тот сокрушенно покачал головой.
- Амакан Нурку сгубил, - по лицу было видно, что эвенк очень огорчен потерей собаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
- Все, мужики, один переход остался, и Оронок.
Действительно вскоре с вершины сопки мы увидели блеснувшую внизу под нами серебряную струну реки. Спустившись, я чуть-чуть даже разочаровался. Это оказалась типичная сибирская речка, неширокая, мелководная, с быстрым шумным течением, с каменистыми, пологими берегами.
- Ну, вот и пришли, - объявил Жереба и повел нас куда-то ниже по течению. Пройдя метров триста, мы вышли на небольшую поляну, посредине которой стояли рогатки костра, висел котелок, а чуть подальше, ближе к лесу, стоял странный остроконечный шалаш, похожий на вигвамы индейцев, виденные мной в кино, но только крытый не шкурами, а большими кусками древесной коры.
- Илюшка! - гаркнул во все горло Иван. - Дрыхнешь, собака! Вылазь из балагана, принимай гостей!
Мы уже сняли рюкзаки, когда наконец грязная занавеска, прикрывавшая вход в балаган, отодвинулась и на свет Божий показалась всклокоченная черноволосая голова, сильно разбавленная сединой. Когда человек целиком выбрался наружу,
я тут же понял, что это настоящий эвенк. На это верно указывали его плоское, круглое лицо, небольшой нос, смуглый цвет кожи, узкие, миндалевидные черные глаза. Сначала я подумал, что он именно из-за этих глаз выглядит сонным, но тут он сладко зевнул, и косолапой походочкой пошел к нам.
- Здорово, Ванька. Чего так долго? Думал, однако, уже не придешь, хотел завтра кочевать до стойбища.
По-русски он говорил чисто, только чуть забавно строил предложения.
- Да задержался я, - коротко отозвался Иван, протягивая ему свою громадную лапищу.
Со стороны эта пара выглядела очень комично. Высокий, здоровущий Иван, и щупленький, ниже меня ростом, Илья. Я старался понять, сколько ему лет, и никак не мог сообразить. Хилое телосложение подразумевало за собой какую-то
несерьезность возраста, но полуседые волосы и морщинистое лицо говорили об обратном.
Присутствие троих незнакомцев не вызвало у Илюшки удивления. Он только спросил Жеребу:
- А Савелий не пришел, однако?
- Нет, в этому году его нету что-то, - вздохнул Иван, а потом спросил: - Ну что, товар у тебя готов? Показывай.
Илья не спеша двинулся вдоль берега, за ним, как выводок любопытных гусят, пошли и мы. Метров через пятьдесят он вывел нас к небольшой поляне, где стояли две удивительных лодки. Такую конструкцию я нигде прежде не видел. Полукруг лый цилиндрический корпус, сверху набиты доски, делающие лодку повыше. Нос и корма какой-то непривычной формы. Но что меня больше всего удивило - темная, выжженная внутренность лодки. В длину эта посудина была метра четыре, не меньше. Заметив наш интерес, Жереба тут же пояснил, что к чему:
- Это долбленка. Сейчас все больше плоскодонки делают, а Илюшка еще по старинке такие вот мастерит. Один из последних умельцев. Берут толстое дерево, выжигают у него сердцевину и постепенно распорками как бы растягивают
борта, - Он даже руками пытался показать нам странную технологию древних корабелов. - Вставляют такие упругие ветки, распорки, а сами прожигают все ниже и ниже. Я раз ему помогал, - он ткнул пальцем в сторону Ильи. - Это прямо труба! У меня бы ни за что терпения на такое не хватило. Хитрое дело.
На каждой лодке лежал полный набор снаряжения: три весла, несколько шестов. Примерив один из шестов в руке, Жереба буркнул:
- Жидковатые будут. Опять по себе делал.
Остался недоволен "бегун" и лодками:
- Что короткие-то такие?
- Э, паря, дерева больше нет, все свели. Худой дерево осталось, здесь больше нет, следующий год меня ниже ищи, там балаган ставить буду.
- До следующего года еще дожить надо, - проворчал Иван, все примериваясь к лодкам. Затем он кивнул на одну из них: - Вот эту возьму. Счас и опробую ее.
Мы столкнули лодку на воду, она оказалась не такая уж и тяжелая, Иван встал на корме и, сильно отталкиваясь шестом, повел ее против течения. А течение в этом месте было очень сильным, видно было как, напрягались мышцы Жеребы при каждом толчке. Сопровождая его взглядом, мы по тропе вернулись обратно к шалашу эвенка.
Причалив к берегу, Жереба смилостивился.
- Ладно, пойдет, - при этом он похлопал по плечу щуплого Илюшку. Давай рассчитаемся.
Иван забрался куда-то в самую глубину своего наплечного чудовища и вытащил оттуда завернутые в целлофан несколько пачек денег. Илюшка деньги принял с несколько отрешенным видом, словно он ждал чего-то совсем другого.
- Вот змей! - рассмеялся Жереба и кивком головы показал нам на эвенка. - Вишь, застыл в стойке, как собака на дичь.
После этого он опять полез в свой безразмерный рюкзак и к нашему вящему удивлению извлек оттуда пятилитровую железную канистру. Илюшка прямо-таки засветился от радости, схватил канистру, прижал ее к груди и поспешил к своему балагану.
- Эй, Илюха, ну-ка, постой! - тормознул его Жереба. Подойдя вплотную к эвенку и глядя на него сверху вниз, он начал внушать ему. - За нами по следу идут нехорошие люди, зэки. Они хотят нас убить и завладеть золотом. Тебя, он ткнул пальцем в грудь Ильи. - Тоже не пощадят, убьют. Так что собирайся, плыви домой. Дома спирт выпьешь.
- Худой народ зэки, - озабоченно покачал головой Илюшка. - Они все лючи?
- Да-да, все русские, - подтвердил Иван. - Иди спускай лодку, собирай шмотки.
Он обернулся к нам:
- Помогите ему лодку на воду спустить.
Илюшка нехотя оставил свою желанную ношу и пошел за нами ко второй лодке. Столкнув на воду и ее, мы долго наблюдали, как эвенк борется со встречным течением. Казалось, что его хлипкая фигура сейчас сломается, он весь вибрировал не хуже своего шеста в борьбе со строптивой водой, но вскоре и его лодка ткнулась в берег рядом со своей сестрой.
Чуть отдышавшись после этой тяжелой работы, эвенк начал вытаскивать из балагана свое барахло: котомки, шкуры, закопченный чайник. А Иван уже уложил все наше имущество в лодку. Рюкзаки он разместил посередине, сверху положил
ружья, топоры, чайники и, прикрыв все это своим брезентовым пологом, обвязал всю поклажу веревками.
- Теперь если даже и перевернемся, то груз останется в лодке, - пояснил он.
Все это время он поглядывал на Снежку, привязанную рядом с лодкой. Та сидела с обиженным, но спокойным видом. Я понял, что Жереба по-прежнему опасается внезапного визита наших "старых друзей".
- Слушай, а где твоя Нурка? - оторвавшись от сборов, спросил Иван эвенка, лениво копошащегося вокруг своего добра.
Тот сокрушенно покачал головой.
- Амакан Нурку сгубил, - по лицу было видно, что эвенк очень огорчен потерей собаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124