- Не знаю, как теперь охотиться...
- Как же это он ее? - ахнул Иван.
- Стара стала, я амакана стрелял, только ранил, он бросился на меня. Нурка отвела амакана, я снова стрелял, а тот Нурке голову совсем разбил.
- Но ты его убил? - все допытывался Жереба.
Эвенк молча показал на медвежью шкуру, лежащую среди его вещей.
Вскоре обе лодки, и наша, и эвенка, были снаряжены к походу. Жереба доверил одно из весел и шест Андрею и провел с нами короткий инструктаж:
- Я буду на корме. Если крикну "Влево", значит, бьешь шестом влево, если "Вправо" то вправо. Ну, а если мы перевернемся или кто-то вывалится из лодки, то главное - развернуться ногами вперед. Если башкой треснетесь о камень, то это уже все. А так ногами можно все-таки оттолкнуться. За порогом всегда есть тиховодина, ну, заводь такая глубокая. Там нужно непременно выбраться на берег, а то дальше снова могут быть шиверы.
- Шиверы... это что такое? - спросил с запинкой Андрей.
Иван удивленно посмотрел на него, словно не понимая, как это взрослый человек может не знать такой ерунды, но все-таки пояснил:
- Ну перекат, порог такой небольшой, камни торчат. Понял?
- А, ну пороги, понятно, - кивнул головой Лейтенант.
Жереба посмотрел на него как на неразумного мальчишку.
- Порог это порог. Через порог на такой лодке и соваться нечего. А шивера, это шивера! Ну ладно, сам потом поймешь.
Перед самым отплытием Илюшка подошел к нашей лодке.
- Вань, - позвал он занятого приготовлениями Жеребу. - На то лето лодку делать?
Иван задумался.
- А черт его знает. Приходи на всякий случай. Я и сам не знаю... По зиме, может, что скажут.
Эвенк потоптался на месте и побрел к своей долбленке.
Стартовали мы одновременно, но Илюшка сразу повернул налево, против течения.
- Куда это он? - удивился я.
- Ему с полкилометра вверх, а там по протоке к себе на Север, километров сто отсюда, - пояснил Жереба, и во всю глотку заблажил так, что у меня ушило заложило. - Ого-го-го!!!
Я еще раз оглянулся на эвенка. Тот сосредоточенно работал шестом, медленно продвигая лодку вверх. И тут же первый поворот скрыл Илюшку и его долбленку от наших глаз.
- Ну теперь они нас хрен догонят, - крикнул Жереба, равномерно работая кормовым веслом.
Он бы не радовался так сильно, если бы видел, что произошло с эвенком дальше. Оглянувшись и увидев, что наша долбленка скрылась из вида, Илюшка хитро улыбнулся и двумя ударами шеста направил свою лодку обратно на стоянку. Причалив к берегу, он, радостно поблескивая глазами, вытащил из вороха вещей заветную канистру, кружку и выбрался на сушу. Отвинтив тугую, герметичную крышку, Илюшка понюхал горловину и пробормотав: "Не обманул Ванька", - налил торопливыми, вороватыми движениями полкружки спирта, долил из чайника воды и, ласково что-то приговаривая, большими, жадными глотками выпил
ее до дна.
- Однако, покурю теперь, и поплыву, - пробормотал Илюшка, поднимаясь. Но ноги тут же повели его в сторону, он упал. Чуть полежав, эвенк добрался до канистры и налил себе еще.
Когда к вечеру из тайги вышли пятеро во главе с Куцым, Илюшка валялся на прибрежном песке лицом вниз. Один из бандитов сапогом перевернул его на спину, заглянул в лицо.
- Спит, или пьяный, что ли? - не понял он.
Другой поднял с песка канистру, понюхал открытую горловину и радостно засмеялся.
- Ну конечно, тут отрубишься. Пять литров чистейшего как слеза.
- Начальник, похоже, они уплыли на лодке, - сообщил Куцему один из его подручных, рассматривавший следы на песке.
Куцый молча взял канистру и, размахнувшись, со всей силы запустил ее в реку. Остальные в шоке наблюдали, как кувыркнувшись в волнах, заветная емкость исчезла под водой.
- Ну ты, Куцый, совсем сдурел! - прохрипел один из его орлов. - Хоть бы по сто грамм налил, столько добра угробил!
- Знаю я вас, - отозвался Куцый. - Где сто грамм, там и все пять литров. Вам и золото не нужно будет, а для меня это не золото, это жизнь.
Куцый пнул ногой эвенка. Тот даже не дернулся. Главарь загонщиков подумал и решил:
- Ладно, все равно уже вечер. Становимся на ночевку.
ТАЕЖНЫЙ ЭКСПРЕСС
Что поражало нас в этом новом для нас виде путешествия, так это скорость. У меня создалось впечатление, что до этого мы ползли на четвереньках, а теперь побежали бегом. Сопки, повороты, как называл их Жереба, кривуны, все это сменялось с калейдоскопической быстротой.
Я сидел на корме перед Иваном, а Павел и Андрей устроились на носу. Все неудобство моего положения заключалось в том, что я плыл спиной вперед, а мне же непременно надо было видеть все полностью, так что уже через час я еле ворочал
распухшей шеей.
Особых препятствий в тот день мы не встретили, и эта удача нас очень обнадежила. Вечером у костра Андрей развернул свою карту, долго пытался по ней что-то вычислить, потом довольным голосом заявил:
- Да мы этот же путь с неделю пешком топали.
Пока мы разводили костер и готовили ужин, Иван отошел и вернулся с двумя палками, метра по два каждая. Покопавшись в рюкзаке, он вытащил и растянул короткую, но широкую рыбацкую сеть. С нашей помощью Жереба привязал к ее низу несколько камней, а затем, взяв Павла загребным, поставил сеть на самом урезе тихой заводи, послужившей нашей лодке гостеприимным портом. Его труд не пропал даром. Сеть подарила нам двух ленков и четыре сига. Эта рыба, сиг, удивила меня странным запахом - пахла она свежими огурцами. Но уха, слава Богу, пахла не салатом, а рыбой. Уху Иван готовил сам, не доверяя никому. У него нашлась и лаврушечка, сгоняли меня вдоль берега на поиски дикого зеленого лука. Сыпанул Жереба щедро в котелок и перчика, да горстку пшена. Ах какое это было блаженство, после месячной "пшенной" диеты хлебать горячую, наваристую уху с дымком.
Так что в дорогу в тот день мы собрались в приподнятом настроении. Никто из нас не обратил особого внимания на слова Жеребы:
- Серьезная сегодня шивера нам на пути попадется, сплошные кривуны, прижимы. Ее проскочить, считай, треть дела сделано.
Лишь через час мы поняли заботу Ивана. О своем серьезном характере и намерениях река предупредила заранее. Рев разъяренной воды мы услышали издалека.
- Держитесь крепче! - крикнул Иван и, смочив шест водой, поднялся в полный рост. Глядя на него, то же самое повторил Андрей.
Лишь подплыв ближе, мы, новички, поняли, в чем причина такой ярости реки. Пологие сопки, безропотно раздвигающиеся перед строптивым Оронком, сменились высокими скалами, сразу зажавшими реку в ущелье. Река просто взбесилась, почувствовав эту каменную хватку. Вода вскипела за бортом, брызги ее захлестывали в лодку. Получив пару хороших пригоршней воды в лицо, я поневоле сосредоточил внимание на работе Ивана. Он неотрывно смотрел вперед, время от времени кричал Андрею: "вправо" или "влево", и чудовищная мощь его голоса перекрывала даже грохот реки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
- Как же это он ее? - ахнул Иван.
- Стара стала, я амакана стрелял, только ранил, он бросился на меня. Нурка отвела амакана, я снова стрелял, а тот Нурке голову совсем разбил.
- Но ты его убил? - все допытывался Жереба.
Эвенк молча показал на медвежью шкуру, лежащую среди его вещей.
Вскоре обе лодки, и наша, и эвенка, были снаряжены к походу. Жереба доверил одно из весел и шест Андрею и провел с нами короткий инструктаж:
- Я буду на корме. Если крикну "Влево", значит, бьешь шестом влево, если "Вправо" то вправо. Ну, а если мы перевернемся или кто-то вывалится из лодки, то главное - развернуться ногами вперед. Если башкой треснетесь о камень, то это уже все. А так ногами можно все-таки оттолкнуться. За порогом всегда есть тиховодина, ну, заводь такая глубокая. Там нужно непременно выбраться на берег, а то дальше снова могут быть шиверы.
- Шиверы... это что такое? - спросил с запинкой Андрей.
Иван удивленно посмотрел на него, словно не понимая, как это взрослый человек может не знать такой ерунды, но все-таки пояснил:
- Ну перекат, порог такой небольшой, камни торчат. Понял?
- А, ну пороги, понятно, - кивнул головой Лейтенант.
Жереба посмотрел на него как на неразумного мальчишку.
- Порог это порог. Через порог на такой лодке и соваться нечего. А шивера, это шивера! Ну ладно, сам потом поймешь.
Перед самым отплытием Илюшка подошел к нашей лодке.
- Вань, - позвал он занятого приготовлениями Жеребу. - На то лето лодку делать?
Иван задумался.
- А черт его знает. Приходи на всякий случай. Я и сам не знаю... По зиме, может, что скажут.
Эвенк потоптался на месте и побрел к своей долбленке.
Стартовали мы одновременно, но Илюшка сразу повернул налево, против течения.
- Куда это он? - удивился я.
- Ему с полкилометра вверх, а там по протоке к себе на Север, километров сто отсюда, - пояснил Жереба, и во всю глотку заблажил так, что у меня ушило заложило. - Ого-го-го!!!
Я еще раз оглянулся на эвенка. Тот сосредоточенно работал шестом, медленно продвигая лодку вверх. И тут же первый поворот скрыл Илюшку и его долбленку от наших глаз.
- Ну теперь они нас хрен догонят, - крикнул Жереба, равномерно работая кормовым веслом.
Он бы не радовался так сильно, если бы видел, что произошло с эвенком дальше. Оглянувшись и увидев, что наша долбленка скрылась из вида, Илюшка хитро улыбнулся и двумя ударами шеста направил свою лодку обратно на стоянку. Причалив к берегу, он, радостно поблескивая глазами, вытащил из вороха вещей заветную канистру, кружку и выбрался на сушу. Отвинтив тугую, герметичную крышку, Илюшка понюхал горловину и пробормотав: "Не обманул Ванька", - налил торопливыми, вороватыми движениями полкружки спирта, долил из чайника воды и, ласково что-то приговаривая, большими, жадными глотками выпил
ее до дна.
- Однако, покурю теперь, и поплыву, - пробормотал Илюшка, поднимаясь. Но ноги тут же повели его в сторону, он упал. Чуть полежав, эвенк добрался до канистры и налил себе еще.
Когда к вечеру из тайги вышли пятеро во главе с Куцым, Илюшка валялся на прибрежном песке лицом вниз. Один из бандитов сапогом перевернул его на спину, заглянул в лицо.
- Спит, или пьяный, что ли? - не понял он.
Другой поднял с песка канистру, понюхал открытую горловину и радостно засмеялся.
- Ну конечно, тут отрубишься. Пять литров чистейшего как слеза.
- Начальник, похоже, они уплыли на лодке, - сообщил Куцему один из его подручных, рассматривавший следы на песке.
Куцый молча взял канистру и, размахнувшись, со всей силы запустил ее в реку. Остальные в шоке наблюдали, как кувыркнувшись в волнах, заветная емкость исчезла под водой.
- Ну ты, Куцый, совсем сдурел! - прохрипел один из его орлов. - Хоть бы по сто грамм налил, столько добра угробил!
- Знаю я вас, - отозвался Куцый. - Где сто грамм, там и все пять литров. Вам и золото не нужно будет, а для меня это не золото, это жизнь.
Куцый пнул ногой эвенка. Тот даже не дернулся. Главарь загонщиков подумал и решил:
- Ладно, все равно уже вечер. Становимся на ночевку.
ТАЕЖНЫЙ ЭКСПРЕСС
Что поражало нас в этом новом для нас виде путешествия, так это скорость. У меня создалось впечатление, что до этого мы ползли на четвереньках, а теперь побежали бегом. Сопки, повороты, как называл их Жереба, кривуны, все это сменялось с калейдоскопической быстротой.
Я сидел на корме перед Иваном, а Павел и Андрей устроились на носу. Все неудобство моего положения заключалось в том, что я плыл спиной вперед, а мне же непременно надо было видеть все полностью, так что уже через час я еле ворочал
распухшей шеей.
Особых препятствий в тот день мы не встретили, и эта удача нас очень обнадежила. Вечером у костра Андрей развернул свою карту, долго пытался по ней что-то вычислить, потом довольным голосом заявил:
- Да мы этот же путь с неделю пешком топали.
Пока мы разводили костер и готовили ужин, Иван отошел и вернулся с двумя палками, метра по два каждая. Покопавшись в рюкзаке, он вытащил и растянул короткую, но широкую рыбацкую сеть. С нашей помощью Жереба привязал к ее низу несколько камней, а затем, взяв Павла загребным, поставил сеть на самом урезе тихой заводи, послужившей нашей лодке гостеприимным портом. Его труд не пропал даром. Сеть подарила нам двух ленков и четыре сига. Эта рыба, сиг, удивила меня странным запахом - пахла она свежими огурцами. Но уха, слава Богу, пахла не салатом, а рыбой. Уху Иван готовил сам, не доверяя никому. У него нашлась и лаврушечка, сгоняли меня вдоль берега на поиски дикого зеленого лука. Сыпанул Жереба щедро в котелок и перчика, да горстку пшена. Ах какое это было блаженство, после месячной "пшенной" диеты хлебать горячую, наваристую уху с дымком.
Так что в дорогу в тот день мы собрались в приподнятом настроении. Никто из нас не обратил особого внимания на слова Жеребы:
- Серьезная сегодня шивера нам на пути попадется, сплошные кривуны, прижимы. Ее проскочить, считай, треть дела сделано.
Лишь через час мы поняли заботу Ивана. О своем серьезном характере и намерениях река предупредила заранее. Рев разъяренной воды мы услышали издалека.
- Держитесь крепче! - крикнул Иван и, смочив шест водой, поднялся в полный рост. Глядя на него, то же самое повторил Андрей.
Лишь подплыв ближе, мы, новички, поняли, в чем причина такой ярости реки. Пологие сопки, безропотно раздвигающиеся перед строптивым Оронком, сменились высокими скалами, сразу зажавшими реку в ущелье. Река просто взбесилась, почувствовав эту каменную хватку. Вода вскипела за бортом, брызги ее захлестывали в лодку. Получив пару хороших пригоршней воды в лицо, я поневоле сосредоточил внимание на работе Ивана. Он неотрывно смотрел вперед, время от времени кричал Андрею: "вправо" или "влево", и чудовищная мощь его голоса перекрывала даже грохот реки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124