Затем поднялся и, вплотную подойдя к Жюно,
сухо приказал: - Верните порошок, который вы нашли у него. И список. Ну!
- Вы имеете в виду... плоские мешочки и бумажку?.. От волнения я
совершенно забыл о них, - запинаясь, пролепетал доктор.
- Хорошо, что вы вообще вспомнили об этом, - оборвал Де Брюн. - Где
они?
- У меня в кармане. Но...
- Хватит болтать. Давайте их сюда! - И когда мешочки с героином и
список перекупщиков перешли в руки Де Брюна, он добавил: - Теперь
позвоните в местную полицию и сообщите, что обнаружили в своем парке труп
человека. Скажите, что этот человек - торговец антиквариатом, продавал вам
иногда кое-какое барахло. И даже если генеральный прокурор пообещает вам
Большой крест Почетного легиона, вам ничего не известно о связи Гранделя с
торговцами героином. И, разумеется, обо мне ни слова. Ничего не видели,
ничего не слышали, ничего не знаете. Итак, остается лишь один вопрос: что
нужно было Гранделю от вас? Скажите, что накануне он позвонил вам по
поводу срочной консультации. Жаловался, будто у него сдали нервы, замучила
бессонница, и он просил на пару недель положить его в клинику для
обследования. Таким образом, полиция решит, что Грандель хотел укрыться у
вас. Ясно?
Де Брюн достал пакетик с героином и положил его Гранделю во
внутренний карман пиджака. Затем еще раз осветил труп и уже хотел было
выключить карманный фонарь, но что-то насторожило его. Он снова опустился
на колено рядом с Гранделем, коснулся пальцем височной раны и с искаженным
от злобы лицом взглянул на доктора.
- Вы круглый болван! - прохрипел он и резко выпрямился. - Не
заметить, что этот человек уже несколько часов как мертв, что он даже не
здесь убит?!
Де Брюн поспешно сунул руку в карман за пистолетом, но Траше и
Фонтано опередили его. Короткая борьба и руки Де Брюна сковали наручники.
То же произошло и с доктором Жюно.
Когда Пери вышел из-за кустов, с силой выпуская воздух через ноздри,
что свидетельствовало о его глубоком удовлетворении удачно проведенной
операцией, и приказал снять с кустов и ветвей микрофоны, Де Брюн ничуть не
смутился.
- Эта шутка вам дорого обойдется, Пери, - хладнокровно заметил он.
Пери сдвинул шляпу на затылок и достал трубку.
- На этот раз вы крепко сели, Де Брюн, и даже если продадите свою
душу дьяволу, то и тогда он не поможет вам. Мне трудно доказать ваше
соучастие в убийстве, да я и не буду делать этого. Почему? Полагающееся за
это наказание слишком гуманно для вас. Возмездие свершится слишком быстро
и не даст такому подлецу, как вы, возможности очистить душу. Но если вас
приговорят к пожизненному заключению - а уж я об этом позабочусь, Де Брюн!
- у вас будет уйма времени, чтобы поразмыслить над тем, что преступление,
совершенное вами по отношению к тысячам людей, неизмеримо хуже убийства. И
когда вы, состарившийся, седой и больной, лет через двадцать покинете
тюремные стены и Господь Бог, возможно, простит вас, я все же плюну в вашу
сторону. Увести!
- Одну минуту, - спокойно сказал Де Брюн. - Ничего не делайте
опрометчиво, Пери. Прежде всего, не спешите информировать прессу. Я
задержусь в предварительном заключении не более двадцати четырех часов.
Вам известно, от чьего имени я действовал, и вы понимаете, на всякий
случай я позаботился о веских доказательствах этих интимных отношений.
Техника, с помощью которой вы попытаетесь уличить меня, в наши дни творит
чудеса. Но мне не дадут упасть. Упадете вы! Упадете так, что костей не
собрать!
- Немудрено, когда имеешь старые кости! - услышал он позади себя
чей-то голос и резко обернулся.
Это был Ламбер.
- Даже скорпиона, если его правильно схватить, можно взять в руки.
Ты, как и вот этот, - он ткнул покойника носком ботинка, - будешь слезно
сожалеть обо всем, не сомневайся. Да, схватить быстро и точно, - в этом
заключена великая тайна жизни.
И Ламбер молниеносно схватил Де Брюна за нос, сжал его, как в тисках,
и резко дернул, так что Де Брюн со стоном повалился на землю. Ламбер, как
человек простой, мало задумывался о законности, но это была не худшая
черта его характера.
Во всяком случае, после этого Де Брюн замолчал.
26
Несколько минут, которые Ирэн провела в комнатке, отделенной от
палаты Эреры небольшим зарешеченным окошком, были самыми ужасными в ее
жизни.
Сразу после ареста доктора Жюно его клиника перешла в распоряжение
полиции, и Пери достаточно было отдать приказ, чтобы осуществить план
Ламбера.
Когда Ирэн, поддерживаемая под руку молоденькой ассистенткой врача,
вышла из смотрового кабинета, Ламбер ожидал ее в коридоре. Он собирался
прикурить сигарету, но, увидев ее лицо, передумал.
- Как ты мог так поступить со мной? - мертвым голосом произнесла,
наконец, она. И прежде чем он успел что-либо возразить, Ирэн обхватила
голову руками и сквозь рыдания воскликнула: - Если бы я знала, если бы я
только знала!..
Авакасов согбенно сидел в своей молельне, окруженный ликами святых в
золотых окладах, перед которыми тускло мерцали красные и фиолетовые
лампадки. В этом золотом саркофаге он походил на ожившую мумию. Все, что
напоминало о жизни, казалось ему чуждым, ненавистным, отвратительным.
"Скоро мне придет конец, - думал он. - Тут уж не помогут никакие
облучения, никакая клеточная терапия, и что хорошего я получил от жизни?
Деньги, много денег, а что еще? Ирэн? Да, я привязан к ней, она -
единственный человек, которого я люблю..."
Телефонный звонок прервал его раздумья, он вздрогнул от ярости. Когда
он находился в "золотой комнате", то не разрешал беспокоить себя - только
в самых экстренных случаях. За последние десять лет это произошло лишь
дважды. Он злобно схватил трубку и что-то пробурчал.
- Помощник генерального прокурора, - услышал он вкрадчивый голос
своего секретаря. - Чрезвычайно важно. Арестован Де Брюн. Господину
генеральному прокурору необходимо срочно знать ваше мнение.
- Пусть приедет. - Авакасов бросил трубку на рычаг, в высшей степени
недовольный причиненным ему беспокойством. "Ваше мнение! Де Брюн! Срочно!"
Он плюнул.
Помощник генерального прокурора, еще весьма молодой человек, носивший
какую-то аристократическую фамилию, был, как сразу отметил Авакасов,
довольно смышлен. Четко и кратко, ничего не скрывая и не преувеличивая, он
изложил существо дела.
Полиция арестовала Де Брюна по обвинению в торговле наркотиками и
подстрекательстве к убийству, представив веские доказательства его вины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
сухо приказал: - Верните порошок, который вы нашли у него. И список. Ну!
- Вы имеете в виду... плоские мешочки и бумажку?.. От волнения я
совершенно забыл о них, - запинаясь, пролепетал доктор.
- Хорошо, что вы вообще вспомнили об этом, - оборвал Де Брюн. - Где
они?
- У меня в кармане. Но...
- Хватит болтать. Давайте их сюда! - И когда мешочки с героином и
список перекупщиков перешли в руки Де Брюна, он добавил: - Теперь
позвоните в местную полицию и сообщите, что обнаружили в своем парке труп
человека. Скажите, что этот человек - торговец антиквариатом, продавал вам
иногда кое-какое барахло. И даже если генеральный прокурор пообещает вам
Большой крест Почетного легиона, вам ничего не известно о связи Гранделя с
торговцами героином. И, разумеется, обо мне ни слова. Ничего не видели,
ничего не слышали, ничего не знаете. Итак, остается лишь один вопрос: что
нужно было Гранделю от вас? Скажите, что накануне он позвонил вам по
поводу срочной консультации. Жаловался, будто у него сдали нервы, замучила
бессонница, и он просил на пару недель положить его в клинику для
обследования. Таким образом, полиция решит, что Грандель хотел укрыться у
вас. Ясно?
Де Брюн достал пакетик с героином и положил его Гранделю во
внутренний карман пиджака. Затем еще раз осветил труп и уже хотел было
выключить карманный фонарь, но что-то насторожило его. Он снова опустился
на колено рядом с Гранделем, коснулся пальцем височной раны и с искаженным
от злобы лицом взглянул на доктора.
- Вы круглый болван! - прохрипел он и резко выпрямился. - Не
заметить, что этот человек уже несколько часов как мертв, что он даже не
здесь убит?!
Де Брюн поспешно сунул руку в карман за пистолетом, но Траше и
Фонтано опередили его. Короткая борьба и руки Де Брюна сковали наручники.
То же произошло и с доктором Жюно.
Когда Пери вышел из-за кустов, с силой выпуская воздух через ноздри,
что свидетельствовало о его глубоком удовлетворении удачно проведенной
операцией, и приказал снять с кустов и ветвей микрофоны, Де Брюн ничуть не
смутился.
- Эта шутка вам дорого обойдется, Пери, - хладнокровно заметил он.
Пери сдвинул шляпу на затылок и достал трубку.
- На этот раз вы крепко сели, Де Брюн, и даже если продадите свою
душу дьяволу, то и тогда он не поможет вам. Мне трудно доказать ваше
соучастие в убийстве, да я и не буду делать этого. Почему? Полагающееся за
это наказание слишком гуманно для вас. Возмездие свершится слишком быстро
и не даст такому подлецу, как вы, возможности очистить душу. Но если вас
приговорят к пожизненному заключению - а уж я об этом позабочусь, Де Брюн!
- у вас будет уйма времени, чтобы поразмыслить над тем, что преступление,
совершенное вами по отношению к тысячам людей, неизмеримо хуже убийства. И
когда вы, состарившийся, седой и больной, лет через двадцать покинете
тюремные стены и Господь Бог, возможно, простит вас, я все же плюну в вашу
сторону. Увести!
- Одну минуту, - спокойно сказал Де Брюн. - Ничего не делайте
опрометчиво, Пери. Прежде всего, не спешите информировать прессу. Я
задержусь в предварительном заключении не более двадцати четырех часов.
Вам известно, от чьего имени я действовал, и вы понимаете, на всякий
случай я позаботился о веских доказательствах этих интимных отношений.
Техника, с помощью которой вы попытаетесь уличить меня, в наши дни творит
чудеса. Но мне не дадут упасть. Упадете вы! Упадете так, что костей не
собрать!
- Немудрено, когда имеешь старые кости! - услышал он позади себя
чей-то голос и резко обернулся.
Это был Ламбер.
- Даже скорпиона, если его правильно схватить, можно взять в руки.
Ты, как и вот этот, - он ткнул покойника носком ботинка, - будешь слезно
сожалеть обо всем, не сомневайся. Да, схватить быстро и точно, - в этом
заключена великая тайна жизни.
И Ламбер молниеносно схватил Де Брюна за нос, сжал его, как в тисках,
и резко дернул, так что Де Брюн со стоном повалился на землю. Ламбер, как
человек простой, мало задумывался о законности, но это была не худшая
черта его характера.
Во всяком случае, после этого Де Брюн замолчал.
26
Несколько минут, которые Ирэн провела в комнатке, отделенной от
палаты Эреры небольшим зарешеченным окошком, были самыми ужасными в ее
жизни.
Сразу после ареста доктора Жюно его клиника перешла в распоряжение
полиции, и Пери достаточно было отдать приказ, чтобы осуществить план
Ламбера.
Когда Ирэн, поддерживаемая под руку молоденькой ассистенткой врача,
вышла из смотрового кабинета, Ламбер ожидал ее в коридоре. Он собирался
прикурить сигарету, но, увидев ее лицо, передумал.
- Как ты мог так поступить со мной? - мертвым голосом произнесла,
наконец, она. И прежде чем он успел что-либо возразить, Ирэн обхватила
голову руками и сквозь рыдания воскликнула: - Если бы я знала, если бы я
только знала!..
Авакасов согбенно сидел в своей молельне, окруженный ликами святых в
золотых окладах, перед которыми тускло мерцали красные и фиолетовые
лампадки. В этом золотом саркофаге он походил на ожившую мумию. Все, что
напоминало о жизни, казалось ему чуждым, ненавистным, отвратительным.
"Скоро мне придет конец, - думал он. - Тут уж не помогут никакие
облучения, никакая клеточная терапия, и что хорошего я получил от жизни?
Деньги, много денег, а что еще? Ирэн? Да, я привязан к ней, она -
единственный человек, которого я люблю..."
Телефонный звонок прервал его раздумья, он вздрогнул от ярости. Когда
он находился в "золотой комнате", то не разрешал беспокоить себя - только
в самых экстренных случаях. За последние десять лет это произошло лишь
дважды. Он злобно схватил трубку и что-то пробурчал.
- Помощник генерального прокурора, - услышал он вкрадчивый голос
своего секретаря. - Чрезвычайно важно. Арестован Де Брюн. Господину
генеральному прокурору необходимо срочно знать ваше мнение.
- Пусть приедет. - Авакасов бросил трубку на рычаг, в высшей степени
недовольный причиненным ему беспокойством. "Ваше мнение! Де Брюн! Срочно!"
Он плюнул.
Помощник генерального прокурора, еще весьма молодой человек, носивший
какую-то аристократическую фамилию, был, как сразу отметил Авакасов,
довольно смышлен. Четко и кратко, ничего не скрывая и не преувеличивая, он
изложил существо дела.
Полиция арестовала Де Брюна по обвинению в торговле наркотиками и
подстрекательстве к убийству, представив веские доказательства его вины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40