Однако тот не пошевелился, как будто и
не заметил варвара. Опасаясь какой-нибудь особо изощренной
хитрости, Конан стал подкрадываться к человеку, выверяя
каждое свое движение. Но тот никак не реагировал. Наконец,
подойдя вплотную, Конан присел на корточки и потыкал в
человека острием ножа. Тот не двигался. Нож как будто
упирался в камень. Конан осмелел и коснулся рукой лба
стражника. Лоб был холоден, как лед.
- Статуя, - пробормотал киммериец. - Но до чего же
похожа на настоящего человека! Это она специально такое
сюда поставила, что ли, чтобы воров пугать? Так настоящего
вора не запугаешь!
Однако в этой "персоне" было нечто такое, от чего у Ко-
нана мороз по коже пошел. Что-то в глубине его дикой души
подсказывало: перед ним НЕ СТАТУЯ.
- Покойник? - вслух предположил Конан. - Да нет, какие
глупости. Если это был мертвец, нож вошел бы в плоть.
Статуя, конечно же, статуя.
И тут "персона" повела глазами. Глаза были живые, и
варвар увидел в них удивление и тоску. Как будто это Нечто
не понимало, что с ним происходит, и страшно скучало,
обнаружив себя в одиночестве и неподвижности здесь, в
висячем саду возле фонтана.
Конан глухо вскрикнул и отскочил.
- Кто ты? - прошептал он, с трудом взяв себя в руки. -
Если ты демон, то имей в виду: и на демона найдется холодная
сталь!
Но "персона" безмолвствовала. Вскоре Конан пришел к
выводу, что перед ним нечто странное, но достаточно
безобидное и не способное причинить ему, Конану, ощутимый
вред. Самое большее, на что ее хватало, это страдальчески
водить глазами. Ну, от этого еще никто не умирал, подумал
киммериец и приступил к поискам ларца.
Он обшарил несколько кадушек, безжалостно выворотив
оттуда пальмы, а потом взгляд его упал на маленькую
деревянную пагоду, очень похожую на ту, что недавно
расписывал ему Ючэн. Видимо, ее поставили здесь для того,
чтобы, не выходя из дома, Зоэ могла чувствовать себя в
далеких джунглях Кхитаи. Плоские, точно нанизанные одна
на другую крыши были раскрашены золотой и алой краской.
Должно быть, при солнечном свете они ослепительно блестят.
Конан потянул за крышу и легко снял ее. Ларец. Он
запустил туда руку и почти мгновенно нащупал что-то узкое и
твердое. Вытащив предмет под яркий лунный свет, киммериец
увидел чудесный блеск алмазов. Пояс из белого золота в
виде двух тесно сплетающихся змей. Там, где головы рептилий
сближались, сверкал большой алмаз, который змеи держали в
зубах с двух сторон.
На миг Копану вспомнилась диадема. Не ее ли имел в виду
кхитаец, когда говорил о том, что почти все похищенные вещи
уже возвращены богине? Но Конан тут же покачал головой.
Диадема находится у Семирамис, а подружка киммерийца была не
такой женщиной, которая выпустит из рук подобную
драгоценность. Вряд ли хрупкому на вид Ючэну удалось бы
отобрать у Семирамис ее добычу, если даже такому могучему
гиганту, как Конан, это подчас бывает не под силу. Вероятно,
сходство объясняется просто тем, что вещи сделаны в одной и
той псе стране. Может быть, даже одним и тем же мастером,
вот к все.
Конан тряхнул головой, отбрасывая с лица гриву черных
густых волос. Не все ли ему равно! Сейчас нужно думать о
том, как получить с Ючэна деньги за сделанную работу, а
остальное его не касается.
Сунув пояс в мешок и накрыв пагоду крышей, киммериец
неспешной походкой двинулся к балюстраде, чтобы спуститься
по стене в том месте, откуда начал свое восхождение.
Аршак открыл глаза. Поначалу ему казалось, что вокруг
царит непроглядный мрак, но постепенно тьма начала
рассеиваться. Наконец он различил рядом с собой странно
знакомое лицо с узкими глазами. Он хотел пошевелиться и тут
же вспомнил : в саду, когда рассвирепевшая Зоэ мчалась к
нему, заранее растопырив когти, кто-то подошел сзади,
напустил ледяного холода, после чего он не смог больше
двинуть ни рукой, ни ногой, точно провалился в мертвенное
оцепенение.
Как будто угадав его мысли, незнакомец прошелестел:
- Ты свободен от чар и можешь шевелиться. Попробуй.
Аршак ощутил приступ страха. Он опасался, что навсегда
останется неподвижным, как бревно, и боялся теперь даже
попробовать согнуть палец.
И снова узкоглазый прочитал его мысли.
- Не бойся, - сказал он мягко, - говорю тебе, я снял
чары. Ты проверь свою свободу, ты попробуй. Страх - это
нормально, у всех после этого страх. Он проходит.
Аршак внезапно ощутил доверие к этому непонятному
человеку, который, вне всякого сомнения, зачем-то заколдо-
вал его, а теперь по столь же далекой от понимания причине
снял свои чары. Бывший гвардеец согнул в коленях ноги и
по-детски обрадовался тому, что мышцы подчинились.
Повозившись немного, он сел и протер глаза.
Была ночь. Над головами у них шелестели деревья, и по
этому звуку и пряному запаху листвы Аршак определил, где
они находятся: в небольшом саду напротив дворца
градоправителя. Не слишком удачное место, подумал Аршак,
однако говорить ничего не стал.
Маленький кхитаец внимательно наблюдал за ним. Потом
спросил, дружелюбно улыбаясь:
- Ты Аршак, ты говорил это имя Конану.
- Правда, - Аршак удивлялся все больше и больше. - Разве
ты был в той харчевне у Абулетеса, когда Бахтияр пытался
арестовать похитителя диадемы?
- О да, да, - отозвался кхитаец, кивая. - Я был.
- Кто ты такой? - Аршак чувствовал, что теперь
окончательно сбит с толку. Кхитаец ответил с таким видом,
будто одно только его имя должно все объяснить.
- Я Ючэн, - сказал он, - я жрец богини Шан.
- Я не знаю такой богини.
- Это богиня моего народа. Далеко, в джунглях.
- Пресветлый Митра! Что же ты делаешь, в таком случае, в
этом проклятом богами городе? Я думал, кроме воров,
торговцев и взбесившихся от скуки, обжорства и разврата
вельмож, тут никого не водится.
- Я пришел сюда за украденным у моей богини, - пояснил
Ючэн.
- Хорошо, но при чем тут я? - Аршак слушал,
широко раскрыв глаза. Он почти ничего не понимал из того,
что говорил ему кхитаец.
- Мне нужен слуга, - без обиняков заявил Ючэн. - Ты
лучше пойдешь со мной. Если ты поможешь Шан, мой народ даст
тебе много-много хорошего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14