ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Только Чеченец в курки произвёл Волчару. Он так и сказал, когда перед ним поставили хромающего, с недолеченным после перелома коленом Волка:
— Волк, а ты ведь трижды должен был умереть, почему тогда живой?
Подозрительно, а? Стрелять умеешь?
— Ну! — ответил Волк, удивившись детскому вопросу, — Я тебя не про пальбу спрашиваю, а про одиночный выстрел. Усёк? В курки пойдёшь.
С тех пор прошло уж месяца три. Кроме разных прочих дел Волк исправно стрелял в тире и даже на армейском полигоне. А сегодня прямо перед цирком положил заказанную тётку. Он всадил ей только одну пулю, но точно в сердце, оставил карабин и, выйдя через чёрный ход, ушёл дворами на Фонтанку, где его ждал «мерс».
Чеченец был доволен и спокойно отправился спать. А Волк заступил на дежурство перед его дверью. Однако только что ему доложили, что застреленная тётка воскресла и болтала по телефону с малюткой-циркачкой. И теперь Волчара ломал голову, как быть: сразу сообщать эту новость Чеченцу или подождать до утра.
Но тут подоспела и другая новость: у очередного терпилы сошла тату. Была татуировочка — и не стало! С такой новостью можно было Чеченца и будить.
Ожившая тётка уходила теперь в тень.
Хотя их разделяли стена и дверь, просто так к Чеченцу входить было западло. С недавних пор шеф стал остерегаться всего и своей дверью распоряжался только сам. Если вдуматься, то дела у шефа, видно, были настолько чмовые, что самое время Волку было с них соскочить, пока не настало полное вязалово. Он, Волчара, всегда раньше всех унюхивал капканы, которые расставляла им жизнь.
Потому и спасался. И сегодня он тоже чувствовал знакомый дух мышеловки. Но что там ни говори, а доложить обо всем Чеченцу надо.
На своём сотовом он набрал его номер, пропустил гудков восемь, снова набрал. Чеченец не отзывался, хотя все знали, что сон у него такой, что его шорох пылинки разбудит. Это было странно, потому что шеф всегда отзывался сразу. Приходилось Волку решаться. И он, предчувствуя плохое, нажал на кнопочку в полу, о которой знало только несколько человек.
Двери раздвинулись, Волк шагнул в апартаменты Чеченца, пересёк небольшую промежуточную комнату и, громко кашлянув, но все равно рискуя нарваться на пулю, открыл двери, которые были слева.
На него сразу дунуло холодком. Решётка на окне была спилена, рамы распахнуты, апартаменты можно было не изучать, все и так ясно — в расстеленной кровати шефа не лежало. А за открытым окном раскачивался капроновый трос, на котором он был спущен.
Первой мыслью Волка было поднять тревогу. Вторая мысль перечеркнула первую и приказала немедленно заняться бабками, а потом в темпе исчезнуть. Где Чеченец держал «зеленые», нужные для дневных дел, он приблизительно знал. И не ошибся.
То, что бабки были на месте, тоже говорило о многом. Волк даже примерно предполагал, кому понадобилась жизнь его теперь уже бывшего шефа. Но это имя вслух лучше было не называть. Не зря Чеченец так его боялся, что даже перед дверью поставил пост. И Волк сделал правильно, промолчав, что человек этот встретился ему на днях посреди улицы, когда они с пацанами въехали на «мерсе» в борт какому-то лоху.
Зелёных у Чеченца оказалось немеряно. Волк набил все, какие были, карманы, застегнул на себе куртку и наполнил пространство за пазухой, так что у него раздулся живот. Запрыгнув на подоконник, он подтянул к себе болтающийся капроновый шнур и, стараясь не спешить, чтобы не ободрать ладони, цепляясь подошвами за глухую стену, стал медленно спускаться.
Он успел вовремя. Стоило ему отгрести метров на сто от бассейна, как туда подъехало несколько автобусов, и из них высыпал ОМОН в масках.
Что-то в его мыслях было не так.
* * *
Петя лежал на топчане и пытался сообразить, зачем его тюремщикам понадобилась татуировка. Ну да, в какой-то книге, вроде бы в «Осени патриарха», престарелый диктатор угощал строптивых генералов их фаршированными коллегами.
Может быть, здесь нечто похожее — выживший из ума олигарх любит закусывать фаршированными людьми. Уж если верить в этакое безумие, то нужно идти до конца: олигарх предпочитает людей с татуировкой на теле. Что же будет теперь, когда они обнаружили, что татуировка исчезла?
Понятно, что эти люди его не отпустят. Даже если он поклянётся хранить их тайну. Если им не понадобится его тело, оно просто станет частью фундаментного блока. И поэтому лучше закончить свою жизнь прямо сейчас, пока с него снято наблюдение. А то, что за ним перестали следить, он почувствовал сразу.
И все же надежда умирает последней. Быть может, он все-таки найдёт способ отсюда выкарабкаться.
Неожиданно его печальные мысли прервал глухой, но сильный взрыв, от которого дрогнули стены. Похоже, что рвануло где-то в здании, потому что сразу после этого Петя услышал далёкие звуки — едва слышный топот многих ног, выстрелы, команды.
«Неужели спасают меня!» — Он боялся поверить в такое чудо, и все же начал прислушиваться к каждому звуку. Топот отдалился, стал едва различимым.
— Эй! — крикнул Петя, не очень веря в то, что его услышат. — Люди! Я здесь!
Как ни странно, топот стал снова приближаться, хотя его крик, конечно, никто не услышал.
Потом где-то близко лязгнула металлическая дверь.
— Есть тут кто живой? — донёсся голос. — Товарищ майор, тут вроде бы никого!
— Я здесь! Здесь! Помогите! — закричал изо всех сил Петя и почувствовал, как слабо прозвучал его крик. Но его услышали.
— Товарищ майор, кто-то есть!
В коридоре послышались шаги, и Петя снова крикнул:
— Я здесь сижу, в камере!
— Сейчас откроем, — сказали ему из-за двери. — Только оружие на пол сначала.
— Нет у меня оружия, я заключённый.
— А-а! — обрадовался спаситель. — Тебя-то мы и ищем.
Дверь распахнулась, и Петя увидел омоновца в пятнистом комбинезоне, в бронежилете и маске. Омоновец наводил на него автомат.
— Не стреляйте, вы что! — испуганно крикнул Петя.
— К стене, стоять! Руки над головой! — скомандовал омоновец и крикнул кому-то:
— Товарищ майор, тут он. Его обыскать?
— Ну, обыщи, — согласился невидимый майор.
— Я свой, — с трудом проговорил Пётр. — У меня оружия нет.
— Порядок такой, — объяснил омоновец, проводя ладонью вдоль его тела. — Ты не обижайся, я-то верю, а порядок есть порядок. Так, повернись лицом, — скомандовал он. — Теперь спокойно, медленно иди вперёд. Бежать не вздумай, буду стрелять.
Под конвоем автоматчика Петя прошёл по узкому коридору, повернул налево, вошёл в более широкий коридор, поднялся по бетонным ступеням и оказался перед развороченным выходом на улицу. Оттуда на него дохнуло таким свежим воздухом, что в голове сразу началось лёгкое кружение.
Петя остановился на крыльце и увидел десяток парней, стоящих на коленях вокруг автобуса со стянутыми назад руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105