ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

И у каждого нового при упоминании об их школе лицо становилось ещё более тусклым, унылым.
Время от времени кого-нибудь из учителей озаряла одна и та же мысль — открыть класс для богатеньких. Остальные, успевшие переболеть такой же идеей, быстро это озарение гасили.
— Наша школа для детей, увлечённых научным познанием мира, — любил повторять их тогдашний директор и гениальная личность Лёня Казанцев корреспондентам, которые являлись к нему за интервью, — а эта штука редко рождается от сытости.
Однако теперь спонсором становилась сама Ольга, и такая мысль ей очень нравилась.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
В учительской было пусто, лишь Аллочка, юная преподавательница английского, у которой было «окно», сидела с включённой настольной лампой за столиком в углу и проверяла тетради.
— Тебя твой этот, как его, Гоша Захарьянц искал, — сообщила она, едва Ольга, поставив сумку на стол, считавшийся как бы её рабочим местом, встала у зеркала, чтобы слегка поправить волосы.
— Домашнев пришёл, не знаешь?
Аркадий Петрович Домашнев был относительно новым директором, которого несколько месяцев назад к ним прислал районный отдел образования. Именно «относительно новым», потому что казался он человеком, настолько давно поросшим мхом, что новым его невозможно было назвать ни при каких обстоятельствах.
— Ты спрашиваешь так, будто я и в самом деле знаю…
В ответе Аллы Ольге померещилась странная неадекватность. Неужели у них правда что-то начинается — у этого носорога и англичанки Аллочки, обладательницы Кембриджского диплома.
— Да нет, я просто так, чтобы зря не ходить туда-сюда. Хочу к нему зайти для одного разговора.
Директорский кабинет был на первом этаже, а учительская — на третьем, и спускаться, а потом подниматься попусту в самом деле не хотелось. Но её колебания были прерваны телефонным звонком, точнее — попискиванием. Аппарат в учительской стоял странный — когда к ним звонили, его сил хватало на едва слышимый писк. Ольга стояла к нему ближе и поэтому сняла трубку. — Здравствуйте, Ольга Васильевна, зайдите, пожалуйста, ко мне, — услышала она голос директора.
Вот экстрасенс выискался! Откуда он узнал, что она только что вошла в учительскую. Хотя могла доложить гардеробщица, если ей это было велено.
— Ой, Аркадий Петрович, я как раз сама хотела к вам… — Никак она не могла перебороть в себе эту интонацию скверной ученицы перед старшим дядей.
— Вот и добро. Я жду.
— Видишь, — удовлетворённо произнесла Аллочка. — А ты спрашивала.
Но Ольга, забыв про сумку, оставленную на столе, уже была в коридоре. Она навсегда запомнила минуты, когда на пороге этой самой учительской первый раз возник новый директор, сменивший Леню Казанцева. Он показался ей типичным хозпартактивом из старинных, мохнатых времён. Плотный мужчина лет пятидесяти с лишним в сером застёгнутом на все пуговицы костюме, белой рубашке и галстуке.
Казалось бы, такой наряд должен был придавать ему если не сходство с новым русским, то, по крайней мере, значимость, но этого не происходило. Костюм был сшит лет пятнадцать назад фабрикой «Большевичка», причём его обладатель был в те времена чуть менее толстым. Поэтому новый директор производил впечатление скорее тщательно скрываемой бедности. Однако жалости он не вызывал. Тому виной было лицо: глупое и одновременно напыщенно солидное. Настоящий крокодил. Или носорог. Смотря какую классику вспомнить.
— Здравствуйте, — громко сказал тогда он и запнулся. «Товарищи» — несовременно и политически неверно, а «господа» как-то несуразно.
— Здравствуйте, — кивнули все.
— Я новый директор этой гимназии, — эти слова крокодил-носорог произнёс, пожалуй, даже чересчур торжественно. — Меня зовут Аркадий Петрович Домашнев.
Прошу любить и жаловать.
Казавшаяся тогда легкомысленной Аллочка подозрительно закашлялась, остальные смотрели сурово. Ольга первой поднялась из-за стола.
— Добро пожаловать, Аркадий Петрович, позвольте вам представить наш педагогический коллектив. Пётр Иванович Сосновский — учитель истории, Леонид Яковлевич Казанцев — учитель физики и астрономии, доктор физических наук…
Да-да, их прежний директор, на зов которого все они и собрались, был молодым светилой, всамделишным доктором наук, а скоро мог бы стать членкором большой Академии, если бы не выдумал эту самую гимназию. Да и другие учителя были подстать ему. Легкомысленная с виду англичанка Аллочка имела, между прочим, не только Кембриджский диплом, а благодарственное письмо от самой британской королевы за книгу переводов современных английских поэтов. И даже преподаватель физкультуры был не пареньком с улицы, а серебряным призёром Олимпиады в Мельбурне, к тому же отлично говорил по-английски. Гришу заманивали тренером в самые престижные клубы, сулили несметные сокровища, но он выбрал их гимназию, потому что его позвал Лёня.
Такой у них совсем недавно был директор. И с ним любой вопрос Ольга решала легко и весело. Но теперь в кабинете, куда она спускалась по пустынной лестнице, сидел назначенец РОНО, другой человек, которого она недавно из Бегемота переименовала в Носорога. И что только их Аллочка могла найти в нем?
Вот уж в буквальном смысле: любовь зла, полюбишь и козла. Если, конечно, то, что недавно рассказали Ольге, правда.
— Если спонсоры окончательно отказали в поддержке, я просто тихо уйду!
Двери в учительский гардероб были приоткрыты, и Ольга Васильевна остановилась около них в нерешительности. Судя по всему Гриша, преподаватель физкультуры, отловил директора для решительного разговора, и внедряться ей туда сейчас было некстати. С другой стороны, ей надо было немедленно схватить пальто, чтобы мчаться в институт на конференцию, где через сорок минут начинался доклад бывшего советского, а ныне знаменитого американского микробиолога Шварцмана.
— Поймите меня правильно, я пришёл в школу, чтобы из обычных ребят сделать нормальных мастеров спорта или хотя бы победителей на юношеских городских…
— Дорогой мой, да кто ж вам мешает?! — Директор явно разыгрывал святую наивность. Он прекрасно знал, кто, а точнее, что мешает их преподавателю физкультуры. — Мы все будем только рады вашим победам. Но вы опять проиграли.
— Проиграли, потому что на этом хламе невозможно тренироваться! Его даже в металлолом не возьмут! Нужны новые, современные снаряды!
— Уж так прямо новые… Ну хорошо, хорошо, не переживайте так. Будем искать других спонсоров. Я вам обещаю.
— Мне уже три года обещают… Больше я так не могу! Я же с первого дня сказал: будут новые снаряды, через год берём первенство. Я здесь у вас сам элементарно теряю квалификацию. Вы поймите, вы меня загнали в тупик: уйду — значит, предам ребят, останусь — погибну сам как спортсмен, как тренер!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105