ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Она обязательно должна прочитать, что там написано про Гошу! Может, это подскажет, где он сейчас. Однако прямо перед её носом двери захлопнулись, и ей осталось только следить за тем, как мужчина скрывается в толпе на платформе. Потом, когда поезд вошёл в тоннель, она вспомнила про тормозной рычаг. Но было поздно.
ВОСПОМИНАНИЯ ОБ АНТОНЕ
Этот телефонный номер Агния набирала утром и вечером день заднем — в ответ были длинные бесконечные гудки. И вдруг тот, кого она вызванивала, откликнулся.
— Боюсь, вы обратились не по адресу, — сказал Кирилл Агеев, когда она, волнуясь, объяснила ему цель своего звонка.
— Почему? Разве вы не дружили?
— Дружить-то дружили. Только ведь вы пишете не портрет, а икону…
Друг юности Антона Шолохова многозначительно замолчал. Быть может, ждал возражений. И они последовали.
— Я пишу книгу. И хочу, чтобы в ней была правда. Как можно больше правды.
— Правды? — с иронией переспросил друг юности. — Ну приезжайте. Только предупреждаю: после моего рассказа иконы у вас не получится.
Он продиктовал адрес мастерской, и на следующий день Агния ровно в двенадцать вошла в подъезд на улице Марата.
В Петербурге принято называть парадным любую дверь, которая ведёт в дом, даже самый облупленный и провонявший кошками ход со двора. Но здесь и в самом деле было парадное. И хотя на облезлых стенах дети оставили многочисленные граффити, хотя на кафельном полу не хватало плиток и наверняка кто-то из жильцов уже ломал здесь ногу, все же это был настоящий парадный подъезд с широченной площадкой на первом этаже, от которой наверх вела лестница. Она хранила явные следы роскоши времён императора Александра Третьего, а то и Второго. Впрочем, как знать, быть может, дом строился и при первом из Александров: в израцах Агния не разбиралась.
Но вот только под лестницей нужной двери не было. Хотя Кирилл Агеев, прощаясь по телефону, предупредил: «Подниматься не надо, мастерская на первом этаже, вход под лестницей». Однако, войдя в подъезд, Агния обнаружила, что вся стена за лестницей состоит из изразцов, а посередине даже помещается камин. Но вот двери там никакой она не увидела.
Перепутать, записать не тот номер дома она не могла, художник диктовал чётко, привыкшая брать интервью по телефону, Агния ошибок не делала. Все же она вышла из подъезда и прошла вдоль дома — вдруг рядом соседнее здание с тем же номером. Дом заканчивался подворотней, а дальше висел номерной знак с иными цифрами.
И тут на другой стороне улицы, вдалеке, она увидела художника, который явно торопился и шёл в её сторону. В том, что это художник, Агния уверилась мгновенно: на нем были все элементы внешних признаков профессии — берет, клетчатая широкая куртка, борода и, главное, огромная папка под мышкой. А когда художник перешёл улицу, ей стало и вовсе легко. Она встала у парадного подъезда и, едва он приблизился, спросила с уверенной улыбкой:
— Вы — Кирилл Агеев?
— Простите, Бога ради, — проговорил слегка запыхавшийся художник, — сдавал работу, ну и смотрели долго, обсуждали. Думал, за час уложусь, а оказалось — полтора. Мчался на всех парусах. Нехорошо, когда дама ждёт.
— Ничего, — решила смягчить ситуацию Агния, — я пришла только что. Меня смутило отсутствие двери.
— Ах, это! — Художник рассмеялся. — Это мы с Антоном когда-то придумали такой… секрет. — Он подошёл к стене, нажал на одну из плиток, она откинулась, и за нею показалась щель замка. Кирилл повернул ключ, легко толкнул ногой стену, часть стены легко распахнулась, превратившись в дверь.
— Ну, как фокус?
— Здорово! — восхитилась Агния.
— И точно то же самое было у Антохи. Вот здесь, рядом.
— То есть он был вашим соседом? — решила она уточнить.
— Ну да, мы вместе получали мастерские. Вот его дверь, — и Кирилл хлопнул рукой по стене. — Здесь когда-то пребывала Анна Гарни, которая приехала ко мне, а он её увёл.
— Та самая Гарни?! — удивилась Агния. — Она приезжала к вам?
— Ну не к Антохе же, — ответил Кирилл с лёгкой улыбкой. — Но уехала она от него.
Агния уже читала об этой знаменитой парижской галерейщице, которая пришла в мастерские великих художников юной рыжеловолосой красавицей. У великих нищая юность была далеко позади — все они стали богатыми старцами. А у юной натурщицы Гарни был апогей бедности. Великие скопом в неё повлюблялись и завещали ей кто работы, а кто и состояния. В результате к тому времени, когда она распрощалась с юностью, в её владении были и замки и виллы. А дальше она сама приумножала свои богатства с помощью молодых художников. Покупая их работы, она помогала талантам встать на ноги и, раскутав их имена, продавала те же работы в десятки, а то и в сотни раз дороже. И в жизни Шолохова она тоже сыграла свою роль.
Кирилл пропустил Агнию в дверь, помог снять куртку, повесил её на один из массивных чугунных крюков, которые торчали из стены на разных уровнях, аккуратно поставил свою большую папку и продолжил:
— Сначала он увёл у меня жену, а потом судьбу. Но я на него не обижаюсь.
Он ведь всегда был такой — привык карабкаться. Я ж его с детского сада знал.
Кирилл усадил Агнию в огромного размера дряхлое кресло, и, пока он в выгородке, превращённой в кухню, готовил кофе, она осматривала его мастерскую.
Эскизы декораций, большие листы с книжными иллюстрациями на стенах, длинный самодельный стол для просмотра работ, полки, на которых стояли огромные папки.
— Я бы вам с удовольствием показал свои работы, но вам сейчас нужно другое, я понимаю, — проговорил Кирилл, подвинув к её креслу низенький столик, на который тут же выставил чашку с дымящимся кофе и блюдо с печеньем и сушками.
Агния для приличия запротестовала, но художник понимающе улыбнулся и спросил:
— Можно начинать? Тогда доставайте свой блокнот или диктофон — с чем вы привыкли работать?
Агния вынула из сумки и то и другое, и работа началась.
* * *
Его поставили в угол через пять минут после того, как привели в детский сад. Я его сразу увидел: он вошёл со своей игрушкой — такой тряпичный то ли заяц, то ли медведь, и встал у двери. Это была старшая средняя группа — то есть нам было по пять лет, можно сказать, сознание у нас уже работало.
Он минуты две постоял у двери со слегка заторможенным видом, и тут к нему подскочил Семён. Это у нас в группе был такой переросток, ему исполнилось шесть, но его, сына воспитательницы, оставили с нами. И он отнимал у всех игрушки, не насовсем, а так: поиграет и отдаст. Как бы право первой ночи.
Тут ещё вот что нужно учесть: все дети, когда их родители первый раз приводят в детский сад, слегка напуганы. Некоторые вообще только через месяцы приходят в естественное состояние. Ну и у Антона тоже вроде бы напуганный был вид. Поэтому Семён так запросто к нему подвалил и хотел забрать зайца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105