— Он сам сюда всегда приходит, — ответил он. Я молча встала, сходила на речку и отворожила Диму. Отворот, сделанный на месте приворота — самое верное и сильное средство.
Смеркалось. Я проехала пост ГАИ и въехала в черту города, как запиликал сотовый.
— Здравствуйте, Маня, — раздался незнакомый голос. Мужской, несомненно но при этом по — бабски писклявый. В итальянской опере прошлого века ему б цены не было. «Друг мой, Кастраччо Кастракини», — говорили б ему венецианские дожи и прочие шишки.
— Представьтесь, будьте добры, — сухо попросила я.
— А вы разве меня не узнали? — тоненько удивился голос. — Я сейчас трубку положу, — отрезала я.
— Ну как же так, — продолжил голос, — совсем не узнаете?
Я нажала на отбой и положила сотовый в предназначенное для него гнездо на панели. Терпеть не могу эти глупые игры в угадайку — взрослые люди, а ведут себя как кретины. Телефон, ясен пончик, зазвонил снова через полминуты.
— Слушаю, — спокойно отозвалась я.
— Это Николай Марьянович, что ж вы, Манечка, меня не признали? — укоризненно сказал мой недавний собеседник.
— А вы номером не ошиблись? У меня нет в знакомых никакого Николая Марьяновича, — сухо сказала я и потянулась к кнопке отбоя.
— Нет-нет, не ложите трубку, — снова возопил голос. — Вы ведь Маня Потёмкина?
— Для кого Маня, а для кого и Магдалина Константиновна, — отрезала я. — Если вы по работе, то я вам заранее отказываю, вы мне очень неприятны. Заочно.
— А вы на меня неизгладимое впечатление произвели вчера, — заявил голос. — Нам надо поговорить.
Я подумала с секунду и недоверчиво спросила:
— Николяша никак?
— Ну вот видите, признали наконец — то!
— Ну говорите, — велела я.
— По телефону не очень удобно, Манечка. Сразу хочу сказать что хотя вы и возвели на меня напраслину, никаких у меня претензий к вам нет! Ни-ка-ких! Могу я пригласить вас в ресторан, Манечка?
— Николяша, верите нет, но я с вами общаться не желаю, — поморщилась я.
— Маня, просто один вечер со мной, только один вечер! В качестве компенсации.
— За что??? — поразилась я.
— Так с меня мать чуть шкуру не содрала, — смущенно признался он. — У меня сейчас проблемы-с. Большие.
— Сочувствую, — равнодушно сказала я.
— Манечка, всего один вечер! — взмолился он. — Я взял на себя смелость столик в «Лагуне» заказать.
Я молчала. Я помнила непрезентабельный вид Николяши, и помнила цены в «Лагуне». Бедный парень, чтобы провести там со мной один вечер должен как минимум два месяца бесплатно поработать, если взять за ориентир среднюю городскую зарплату. А на более высокую зарплату Николяшин вид и не тянул.
— Вы меня очень подведете если не согласитесь, — тихо сказал он и этим меня окончательно добил.
— Хорошо, я согласна! — решила я. Если по совести, так я вчера Николяшу использовала на полную катушку. Парень просто зазевался и не заметил асфальтный каток, который в итоге по нему и проехался.
— Отлично! — обрадовался парень. — Тогда через полчаса я буду ждать вас у входа в «Лагуну».
— Вы на какой машине?
— Какая машина? — удивился он. — Я сейчас на остановку, на автобусе и доеду.
У «Лагуны» я была через двенадцать минут. Минуты текли медленно, вязко, и я от нечего делать откинулась на кресло и слегка задумалась. Вопрос на повестке дня был один — что делать. Умных мыслей не приходило. С тоской подумала о жаркой Барсе — «Те кьеро, мучачо!!!». Дура! Тут не о мальчиках думать надо, а как из этой истории выпутаться. Нарушить своего обещания помочь Ворону я не могла. Ну кто меня тянул за язык! Прибавки к пенсии мне, видите ли, захотелось!
Ладно, фиг с ним! Доеду до дома, там прогадаю еще раз хорошенечко и определюсь, что делать!
Я определенно воспряла духом от этих мыслей, открыла глаза и огляделась.
Николяша уже торчал около дверей, вводя в столбняк вышколенного швейцара у дверей своим видом. Слава богу что у нас не Москва и не Нью-Йорк, а вполне демократичный город, фейс — контроля нет и все понимают, что за мятыми джинсами и несвежей китайской рубашкой могут стоять приличные деньги.
В общем, нас пустили.
Метрдотель проводил нас к маленькому столику на двоих и тут Николяша не растерялся. Стул напротив меня он махом переставил сбоку, уселся и ловко облапал мою коленку.
— Я о вас весь день думаю, Маня, — он жарко задышал чесночным запахом мне прямо в лицо.
Я смахнула руку и поинтересовалась:
— Послушайте, Николяша, а вы не напутали с рестораном? Здесь не подают вашей любимой итальянской кухни.
— Итальянская кухня? — озадаченно переспросил он. — У нас на кухне стоит обыкновенный гарнитур, советский, стул, шкафчики, и все такое.
Я не выдержала и рассмеялась.
— Или вы вампиров боитесь? — продолжила я.
— А в чем дело? — бедный стихоплет что — то начал подозревать.
— Да просто от вас так несет чесноком, — наклонившись к нему, интимным шёпотом произнесла я.
Николяша смутился и тихо сказал:
— У меня желудок больной.
И мне сразу до ужаса стало стыдно. «Ты над кем глумишься? — укорил меня внутренний голос. Вылезла из грязи в князи, так можно и простых людей зазря обижать?»
Бесшумно подошедший официант положил перед нами две папки меню в тяжёлых кожаных обложках. Николяша первый открыл папку, пробежался по строкам и наконец обратился ко мне.
— Маняша, что же вы сидите? Открывайте папочку да выбирайте что вашей душеньке угодно! Ни в чем себе не отказывайте, я помню про ваш отличный аппетит! — и он неожиданно подмигнул мне.
Есть хотелось зверски, однако я посмотрела на Николяшин вид, и благородно ограничилась салатом кинозвезд и супермоделей — «тонко нашинкованная белокочанная капуста и немного моркови. И никакой соли!». Ну и чашку кофе, его здесь варили гениально.
— Что с вами? — озаботился парень, услышав мой заказ.
— Да ПМС замучал, кусок в горло не идет, — лениво сообщила я.
Николяша же, видимо, решил оторваться за двоих, проставленные цены напротив заказанных им блюд его нисколько не смутили. Официант принял заказ, исписав почти два бланка и удалился, а я потрясенно спросила:
— Николяша, а вы где, собственно работаете?
Я явно ошибалась насчет его финансовых возможностей.
— В школе, — невозмутимо ответил он и поинтересовался в свою очередь: — Маняша, простите мою серость, но что такое ПМС?
— Вам это не грозит, — успокоила я его. — Предменструальный синдром.
— Ооо, — с умным видом сказал Николяша.
Черт меня возьми! Как я не пыталась относиться к нему по человечески, памятуя о своем вчерашнем к нему отношении, но он был противен. Да, он был мил, и изо всех сил старался мне понравиться. Однако, друзья мои, что вы скажете о гадкой бородавчатой жабе, изо всех сил растягивающей в улыбке жабьи губы и старательно выговаривающей хорошие и приятные вещи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68