— Ну, я конечно сказала куда ему катиться вместе с мужем, и никаких денег он от меня не получит. А сегодня Ленку из песочницы украли, не успела я отвернуться на минуту, — снова зарыдала она.
— Ничего себе, — удивилась я.
Алка опять хлебнула кофе, растерла тушь полотенцем и сказала:
— Выручай, Лисонька. Нету у меня двух миллионов, но вот с тобой расплачусь, сколько скажешь отдам.
Я посидела, подумала и спросила:
— Ал, а у мужа может эти деньги есть? Братки — они неспроста денег требовать не станут.
— Да нету у него таких денег, — с отчаянием сказала она. — Я в семье финансами заведую, от меня фиг доходы сокроешь! Не бедствуем, но мой еще и миллиона — то не наворовал.
— Так, Алка, утирайся и пошли гадать! — велела я.
Алка с готовностью размазала тушь и поднялась.
— Шикарно живешь, — причитала она, пока мы поднимались в гостиную.
— Да не переживай, я тоже миллиона еще не наворовала, — поддела я ее.
Мы уселись около гадального столика, я достала деревянный ящичек с картами и объяснила:
— В общем, Ал, тут четыре колоды, каждая на свою раскладку. Действуем так — я тебе даю колоду, ты ее тасуешь, сосредоточенно думая о муже, потом отдаешь мне. Все ясно?
— Ясно, но можно я буду думать о дочери?
— Нельзя, она маленькая и Ангел — Хранитель еще у нее слабенький, на мужа вернее будет. И вообще — какого черта не разводишься?
— А жить я на что буду? — удивилась она.
— Мда…, — только крякнула я. Вот они, издержки замужней жизни. Никогда не выйду замуж.
«А никто и не предлагает, — ехидно вякнул внутренний голос».
— «Цыц», — рявкнула я на него и голос заткнулся.
— Вперед, — я подала Алке карты и она, прикрыв глаза принялась их перемешивать.
Через полчаса я вынесла окончательный вердикт.
Мужа и дочь Алка никогда не увидит. Или она найдет деньги.
Третьего не дано.
Обычно я в таких случаях отправляла клиентку домой, к любящим родственникам, которые помогут ей справиться с горем, и результаты сообщала по телефону. Но Алку дома никто не ждал.
Я зажмурилась и брякнула:
— Алка, их убьют. Все будет как тебе амбал сказал.
Алка не зарыдала. Алка открыла сумку и вывалила на стол тугие пачки долларов.
— Помоги, Лисёночек, ты все можешь, мне про тебя рассказали! — лихорадочно блестя глазами, зашептала она.
— Ал, я не Господь Бог, — покачала я головой, — и деньги я за просто так не беру.
И тут Алка позорнейшим образом разревелась. Некрасиво сморщив лицо, полностью отдаваясь своему горю.
— Ну ты же можешь, Лисонька, — сквозь рыдания выталкивала она из себя.
— Я пойду, новопассит тебе принесу, — вздохнула я.
Похудение и короткая юбка тут не помогут, точно. И я ее понимала, мне тоже скоро терять любимого, если я не найду такие же деньги. Хотя…
Я застыла около холодильника с открытой дверцей, где я хранила лекарства. Додумать мыслю я толком не успела, а руки уже схватили сотовый, висящий на шнурочке на шее и быстро натыкали номер Ворона.
— Привет! У меня к тебе вопрос.
— Здравствуй, здравствуй. Говори, только быстро.
— Если быстро — то сколько у тебя денег всего?
Ворон помолчал и наконец спросил:
— А тебе зачем?
— Ну ты ж просил быстро, вот я и говорю быстро! Есть такая идея — отдать свои деньги, нехай Зырян подавится, зато ты жить будешь.
— Резко ж ты моими деньгами распорядилась! — сухо сказал он.
— Но это на крайний случай, разумеется.
— Маленькая поправка — у меня нет двух миллионов и мне как смертнику никто в долг не даст.
— Сколько у тебя есть? — настойчиво переспросила я.
— Мария, тема закрыта, — лед в его голосе проник через мембрану и ожег щеку.
Дурак! Я прикинула — если все сложить что у меня есть — продать украшения, квартиру, машину — тысяч триста — триста пятьдесят наберется спокойно. Жаль, что деньги у меня не держатся, все спускаю, ну да что теперь горевать. Еще тысяч пятьдесят я займу. Но это все, потолок. Если у Ворона нашлась бы недостающая сумма, то возможно, мои мечты о совместном будущем и темноволосом малыше с чеканным профилем не так уж нелепы.
До моего слуха донесся внезапный стук входной двери.
Я вышла в прихожую и пристально поглядела на щель между дверью и косяком, через которую виднелись пальма и диванчик в стиле Людовика Четырнадцатого, выставленных около лифта. Перевела взгляд на подставку для обуви и мои догадки подтвердились — алкиных туфелек там как и не стояло.
Наверно, я была этому рада. Не пришлось смотреть на агонизирующую Алку, которой я не в силах была помочь. Сочувствия тут были как мертвому припарки, а как утешить женщину, у которой ребенок еще жив, но через два дня она знает что его убьют — я не понимала.
Я пошла на кухню, налила в ложку приготовленный новопассит и одним махом выпила противную вязкую жидкость, запив стаканом воды. Потом не торопясь сварила крепчайшего черного кофе, чтоб зубы сводило, и пошла в гостиную, карты следовало убрать обратно в ящик.
Поверх карт, разложенных в последней раскладке, лежали те же самые три пачки долларов. Итого тридцать тысяч. Неплохо, но ни Алку ни меня они не спасут. Я подошла поближе, уселась в кресло около столика и увидела поверх денег белый картонный прямоугольник.
Отставив кофе, я схватила визитку и прочитала.
«Зайцева Алла Геннадьевна, менеджер»
Далее следовали телефоны — рабочий и домашний. Перевернув, я увидела неровные строчки, накарябанные кое — как.
«Я тебе заплатила — отрабатывай».
Вот так. Алка, Алка, ты меня сделала все-таки. Поставила буквой зю и без вазелина трахнула в извращенной форме. Деньги получены, как не крути. В нашей братии жесткие законы, либо люди тебе доверяют, либо нет. Ты можешь быть каким угодно гадом, избивать бездомных собак и страдать некрофилией, чаще всего люди мудро скажут что это, мол не наше дело. Но если ты обманул одного единственного клиента — на тебе можно ставить крест. Доверие — самая твердая валюта, и если пронесется слушок что я взяла деньги и наколола клиентку, ко мне никто больше не обратится. И я пойду работать техничкой в продмаг, потому что выучиться я не позаботилась. Я кончу жизнь на вокзале.
Сука! Какая же ты сука, Алка!
Если научиться глотать шпаги, можно худо-бедно заработать на хлеб с кабачковой икрой, подвизаясь в цирке. Глотать пакетики с контрабандным героином еще более прибыльно, хотя и по идее вредно. Какая польза от проглоченной обиды, скажите мне?
Алка, ты у меня попляшешь, я не я буду! Но как не крути — а заказ должен быть выполнен.
Взгляд раз за разом возвращался к визитке. Чего — то я в Алке упустила, какую — то деталь, которая лежала на поверхности. Мозг мучительно думал над этим. Так ни к чему и не придя, я пошла в спальню, упала на кровать и достала свою Книгу из — под подушки.
Заклинаний на вызов потерявшихся людей было сколько угодно, но вот толку — то что с того?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68