Элен кинулась к сапогу, который разыскивала, и подняла его над головой, озираясь и ища глазами крысу. Та сидела за кувшином с водой и поводила усами. Элен стала догонять ее по кругу, отчаянно колотя по земле сапогом, в то время как крыса заметалась по яме.
– Прибей же ее! – бросила она через плечо Райану со страстной настойчивостью. – Прибей!
Райан поставил свечу на пол в угол, взял второй сапог и тоже начал преследование. Они с Элен молотили по полу, прыгая то туда, то сюда, увертываясь и друг от друга, и от крысы, которая нервно металась из стороны в сторону по яме. Их тени в фантастическом танце точно так же метались по стенам.
Исход этой борьбы был, несомненно, предрешен. Крыса попыталась юркнуть в свой лаз, но пролезть туда оказалось не просто, особенно когда на нее охотились двое, нависавшие над ней и вооруженные не только тяжелыми сапогами, но и яростной решимостью.
В течение нескольких секунд все закончилось. Райан убрал трупик на земляной выступ под крышкой люка, откуда Дивота смогла бы его забрать, когда придет навестить их снова.
Вскоре оба опустились на постель, чтобы перевести дух.
– Бедный маленький зверек! – заговорил похоронным тоном Райан. – Ему хотелось лишь немного поесть.
– Мне кажется, съесть твой большой палец на ноге... – саркастически сказала Элен.
– Ты жестокая женщина! Я и не знал, что ты такая.
– Ненавижу крыс.
Ей не хотелось смотреть на Райана. Она и сама немного устыдилась своего рвения, вспоминая звук, с которым в последний раз он опустил на крысу свой сапог.
– Я так и подумал, – сухо сказал Райан. Элен бросила на него хмурый взгляд:
– Не замечала, что ты такой щепетильный.
– И в самом деле, – ответил Райан с готовностью. – Разумеется, я не испытываю к ним нежной любви. Более того, когда милой леди нужна моя помощь, я оказываю ее с удовольствием и в полную меру своих возможностей.
– Даже так? И сейчас тоже?
– Безусловно. Особенно в тех случаях, когда эта леди сумеет щедро вознаградить.
– И ты на самом деле рассчитываешь на мое вознаграждение? – спросила Элен, не веря своим ушам.
– Конечно... Если, правда, ты сама считаешь это резонным.
– Ты просто невыносим... и самодоволен.
– Я не мог предположить, что это тебя так расстроит. Ты только что намеревалась отдать себя в распоряжение толстого полковника исключительно ради его покровительства. А разве этот случай чем-нибудь отличается от того?
– Это же ты предложил мне такой отвратительный выход!
– Ты сама не оставила себе иного выбора. И ясно как белый день, что тебе так или иначе придется устраиваться при каком-нибудь мужчине, – проговорил серьезно Райан.
– А мне это совсем не кажется! – возразила Элен и протестующе фыркнула.
– Нет? Дело в том, что в такое опасное время только мужчина может обеспечить тебе безопасность. А главная твоя беда состоит в том, что ты слишком привлекательна и вызываешь слишком большое желание у мужчин-хищников. Они не смогут оставить тебя в покое...
– Хищников, к которым ты и себя относишь?
– Может быть... Я – в первую очередь.
– По крайней мере, ты честно это признаешь, – откомментировала она. Ей хотелось, чтобы ее слова прозвучали холодным сарказмом, но этого у нее не получилось.
Райан сел, вглядываясь в Элен и любуясь, как желтый огонек свечи освещал ее прелестное лицо и отражался золотистым пламенем в волосах. И хотя с его стороны это выглядело совершенно глупо, но ему отнюдь не хотелось покидать место их совместного заточения. Но если он не станет вести себя более разумно и осмотрительно, то окончание этого заточения может стать и концом их знакомства...
Элен бросила из-под ресниц взгляд на мужчину, который непринужденно отдыхал рядом с нею. «Он, наверное, шутит, – подумала она. – Не может же он всерьез требовать от меня вознаграждения за то, что убил крысу? Как трудно бывает его понять...»
Несмотря на близость, которую они пережили, и на долгие разговоры, которые вели, Элен так и не почувствовала, что хорошо узнала его. Казалось, какую-то часть своей души Райан от нее тщательно скрывал... Нет, она не обвиняла его, – сама поступала так же.
На мгновение лицо Райана исказила гримаса раздражения. Он негромко рассмеялся:
– Успокойся, я только пошутил. Без твоего желания мне ничего от тебя не нужно. Ложись и продолжай спать.
Райан потянулся к свече и загасил ее пламя двумя пальцами. Их подземелье снова погрузилось в темноту.
Элен слышала шуршание его одежды, понимая, что он готовится лечь. Она торопливо отодвинулась, давая ему место, и растянулась на одеялах. Его рука прикоснулась к ее руке, но она тут же отдернула ее, словно обжегшись.
Время текло. Немигающим взглядом Элен смотрела в темноту. Конечно, ей хотелось найти какой-нибудь способ, чтобы устроить свое будущее, но в голову ничего не приходило.
Наконец она уснула, и ее кошмары снова вернулись к ней...
Элен и Райан научились точно узнавать, находится ли кто-нибудь наверху, в комнате над ними. Шаги людей гулко отдавались в замкнутом пространстве их подвала. Иногда до них доносились голоса и обрывки разговоров двух девиц из прислуги или ворчливый старушечий голос, несомненно, принадлежавший матери Фавье. Старуха то отдавала распоряжения по дому, то распекала девиц.
Труднее всего затворникам было во время обеда. Стулья передвигали по ковру, и через щели в люке на них сыпалась пыль. Да и запахи вкусной пищи и вина проникали к ним как раз в то время, когда до их трапезы оставалось еще очень много времени – Дивота приносила им ужин только после того, как в доме все укладывались спать.
Однако более всего их раздражало присутствие в комнате над ними Фавье и его матери, а как-то раз и пары гостей, из-за чего Элен и Райан вынуждены были сидеть в абсолютной тишине. И время им показалось вечностью. Зато они научились испытывать истинную благодарность к обитателям этого дома за то, что те иногда завтракали в постели или перекусывали в полдень где-нибудь за пределами дома, возможно, на галерее.
И тем не менее подслушанные ими разговоры домочадцев оказывались весьма полезными. Например, они узнали, что Дессалин, которому не терпелось полностью изгнать французские войска с острова, рассылал своих агитаторов по плантациям, чтобы те поднимали рабов на восстания с призывами убивать своих хозяев. Дессалин хотел или уничтожить все белое население острова, или заставить их покинуть его пределы. Списки сожженных домов и зверски убитых людей росли с каждым днем. За столом пересказывались истории о том, как искали людей, загнанных на тростниковые поля, в сараи и конюшни, как ловили тех, кто пытался убежать в Порт-о-Пренс или на Кап-Франсэз, и безжалостно с ними расправлялись.
Иногда казалось, что от этих разговоров за едой Фавье получал удовлетворение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96