– Об этом нам тоже стоит поговорить. – Он опустил саблю и свободной рукой взял Элен за руку, поворачивая ее лицом к входу в свою каюту.
Она потянула руку, стараясь высвободиться.
– Мне с тобой не о чем говорить, – возмущенно ответила Элен.
– Ошибаешься, chere. Ты сама пойдешь, или мне отнести тебя, перекинув через плечо?
– Думаешь, тебе позволят это сделать?
– Думаю, что да, пока держу вот это. – И он приподнял саблю, словно взвешивая ее.
Элен перевела взгляд с его темного, будто окаменевшего лица на лезвие сабли.
– Очаровательно! – проговорила она с едким сарказмом. – Завоеватель снова предъявляет свои права на добычу.
– Как тебе будет угодно.
Отнюдь не под давлением угрозы Райана она приняла решение. Причиной послужило мрачное выражение его лица, когда он признал ее критику. Его вынудили сражаться из-за нее. Поэтому Элен обязана была объясниться с ним. Бросив на него виноватый взгляд, она вырвала руку и направилась к двери. Быстрыми шажками прошла в салон и дальше – в его каюту, где они поселились. Туда, в тесное пространство совсем небольшой каюты, она вошла с трудом, переступая через чемоданы и коробки, которые он захватил в качестве трофеев.
Райан ногой захлопнул за собой дверь и, подойдя к столу, бросил на него не обтертую от крови саблю, неблагозвучно звякнувшую о дерево. Повернувшись к Элен, он встал напротив, сложив руки на груди и навалившись бедром на стол. Глядя на нее в упор, он тихим голосом спросил:
– Так как же это получилось, что меня публично обвинили в том, что я использовал свое преимущество над беззащитной женщиной?
– Это обвинение бросил Дюран, а не я, – ответила Элен, сумев подавить дрожь и глядя ему в глаза.
– Но ведь кто-то мог подкинуть ему эту идею? А кто, кроме тебя, мог бы это сделать?
– Он сам. Он полагает непостижимым, что всего за несколько дней я смогла превратиться из его будущей невесты в твою любовницу без принуждения. Хотя и мне самой это не совсем понятно.
– И ты предпочла бы стать его невестой снова – чистой и непорочной?
– Тебе не стоит надо мной насмехаться.
– Это не ответ. Дюран настаивал, чтобы свадьба все-таки состоялась?
– А что, если и так? Жизнь не стоит на месте, и все меняется, – сказала она, глядя куда-то за его плечо.
– Но ты же хотела, чтобы все осталось по-прежнему, – сухо проговорил Райан и увидел, как Элен вздрогнула, словно от удара кнутом. Он чувствовал в ней какую-то скрытность, что-то такое, что росло день ото дня. И это объясняло все ее поведение, он убеждался в этом.
– Мне нужны безопасность и покой. Не больше и не меньше.
– В наибольшей безопасности могут находиться только мертвые.
От этих слов в ней вспыхнуло раздражение.
– Что ты понимаешь в этом? – настойчиво спросила она. – Ты, способный добиваться своего, ты, грозный капер, нагоняющий ужас на женщин, детей и торговцев. Ты достаточно силен, чтобы получать все, что захочешь, никто не посмеет встать на твоем пути!
Мрачная искра сверкнула в его глазах.
– Уж не обвиняешь ли ты меня в кражах?
– А как все это называть, – спросила она, обводя рукой чемоданы и коробки вокруг себя, – если не крадеными вещами?
– Товарами, – твердо ответил Райан.
– Наверное, это книги? Если ты ждешь, что я приму твои слова на веру, как и бедняжка Жози, то тебе придется потрудиться убедить меня в этом.
– Я – торговец. Я покупаю, продаю и обмениваю. В Новом Орлеане у меня склад...
– Полный краденых вещей!
– Наполненный товарами, конфискованными по праву каперского свидетельства, а кроме того, меха и пшеница из Иллинойса, – проговорил он с едва сдерживаемой яростью. – Если испанцы перестанут мешать честной торговле, то каперства будет меньше. А пока что английский «купец» был моей честной добычей.
– А что, если бы на его месте оказался француз? Ты его тоже захватил бы?
Райан промолчал.
– Видишь, у тебя нет чувства верности.
– Я верю себе, своим друзьям и своей стране.
– Ты? Стране? Ха-ха!
– Да, моей стране. К тому же я еще и плантатор, если в твоих глазах это добавляет человеку респектабельности. Но я говорил о единственной стране, по отношению к которой чувствую свой долг или верность, и это – Луизиана.
– Думаю, твои слова произведут неизгладимое впечатление на испанцев, когда ты захватишь не то судно и они решат тебя повесить.
Испанцев в Новом Орлеане не интересует благополучие своей колонии в Луизиане, их интересует только то, что может принести пользу Испании, отделенной целым миром.
– Но это уже не имеет значения, если ты мертв!
Он стоял, любуясь румянцем, выступившим на ее лице от негодования. Улыбка тронула уголки его рта.
– Я еще не умер и очень даже неплохо себя чувствую. И вообще, я хочу тебя, Элен, – сказал он тихо, словно умоляя ее.
Потом Райан быстро отвернулся, присел к чемоданам и стал открывать замок одного из них.
– Хочешь ли увидеть мои неправедно добытые сокровища?
– В этом нет необходимости... – начала она высокомерно, но тут же замолчала.
Дорожный чемодан был набит книгами всех размеров – от крошечных, вмещающихся в карман, до огромных фолиантов в красивых переплетах с золотыми обрезами. Коллекция старинных книг поражала своим великолепием и богатством.
Элен махнула рукой в сторону остальных коробок и чемоданов, окружавших ее:
– И это всё книги?
– Да. Их так не хватает в Новом Орлеане.
– И ты намерен восполнить этот недостаток?
– После того, как отберу книги для себя.
Элен прошла к койке. Лежа, она наблюдала за Райаном, который брал книгу за книгой, пролистывал и с любовью и некоторой неохотой возвращал в чемодан. Еще раз она осознала, насколько плохо знает его, насколько поспешно составила свое мнение о нем.
Наконец Райан закрыл крышку чемодана и подошел, чтобы сесть рядом с нею.
– Скажи, могла бы ты предпочесть этому связки жемчугов и сапфиров величиной с яйцо малиновки?
Элен покачала головой, не глядя на него.
– А я бы смог, – прошептал он, дотрагиваясь до нее. – Мне хотелось бы видеть тебя в таких драгоценностях, но, признаюсь, я хочу тебя и неукрашенную, страстно хочу...
Это было настоящим похищением женщины... Ее тело отвечало на слова Райана диким жаром. Волны удовольствия и наслаждения неудержимо прокатывались по ней каждый раз, когда он прикасался к ней. Не думая ни о чем, она отдалась ему и получила радость, неистовство страсти и великолепие быстрого движения...
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Берег Луизианы открылся перед ними узкой синеватой полоской на горизонте, постепенно поднимавшейся и превращавшейся в коричневато-зеленую. Эта часть путешествия оказалась самой скучной и утомительной, особенно когда они обогнули остров Куба и проплыли вдоль него, не пытаясь приблизиться к берегу. Потом им пришлось маневрировать среди сотен протоков и островков устья Миссисипи, где ее грязно-желтые воды впадали в зеленоватую синеву залива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Она потянула руку, стараясь высвободиться.
– Мне с тобой не о чем говорить, – возмущенно ответила Элен.
– Ошибаешься, chere. Ты сама пойдешь, или мне отнести тебя, перекинув через плечо?
– Думаешь, тебе позволят это сделать?
– Думаю, что да, пока держу вот это. – И он приподнял саблю, словно взвешивая ее.
Элен перевела взгляд с его темного, будто окаменевшего лица на лезвие сабли.
– Очаровательно! – проговорила она с едким сарказмом. – Завоеватель снова предъявляет свои права на добычу.
– Как тебе будет угодно.
Отнюдь не под давлением угрозы Райана она приняла решение. Причиной послужило мрачное выражение его лица, когда он признал ее критику. Его вынудили сражаться из-за нее. Поэтому Элен обязана была объясниться с ним. Бросив на него виноватый взгляд, она вырвала руку и направилась к двери. Быстрыми шажками прошла в салон и дальше – в его каюту, где они поселились. Туда, в тесное пространство совсем небольшой каюты, она вошла с трудом, переступая через чемоданы и коробки, которые он захватил в качестве трофеев.
Райан ногой захлопнул за собой дверь и, подойдя к столу, бросил на него не обтертую от крови саблю, неблагозвучно звякнувшую о дерево. Повернувшись к Элен, он встал напротив, сложив руки на груди и навалившись бедром на стол. Глядя на нее в упор, он тихим голосом спросил:
– Так как же это получилось, что меня публично обвинили в том, что я использовал свое преимущество над беззащитной женщиной?
– Это обвинение бросил Дюран, а не я, – ответила Элен, сумев подавить дрожь и глядя ему в глаза.
– Но ведь кто-то мог подкинуть ему эту идею? А кто, кроме тебя, мог бы это сделать?
– Он сам. Он полагает непостижимым, что всего за несколько дней я смогла превратиться из его будущей невесты в твою любовницу без принуждения. Хотя и мне самой это не совсем понятно.
– И ты предпочла бы стать его невестой снова – чистой и непорочной?
– Тебе не стоит надо мной насмехаться.
– Это не ответ. Дюран настаивал, чтобы свадьба все-таки состоялась?
– А что, если и так? Жизнь не стоит на месте, и все меняется, – сказала она, глядя куда-то за его плечо.
– Но ты же хотела, чтобы все осталось по-прежнему, – сухо проговорил Райан и увидел, как Элен вздрогнула, словно от удара кнутом. Он чувствовал в ней какую-то скрытность, что-то такое, что росло день ото дня. И это объясняло все ее поведение, он убеждался в этом.
– Мне нужны безопасность и покой. Не больше и не меньше.
– В наибольшей безопасности могут находиться только мертвые.
От этих слов в ней вспыхнуло раздражение.
– Что ты понимаешь в этом? – настойчиво спросила она. – Ты, способный добиваться своего, ты, грозный капер, нагоняющий ужас на женщин, детей и торговцев. Ты достаточно силен, чтобы получать все, что захочешь, никто не посмеет встать на твоем пути!
Мрачная искра сверкнула в его глазах.
– Уж не обвиняешь ли ты меня в кражах?
– А как все это называть, – спросила она, обводя рукой чемоданы и коробки вокруг себя, – если не крадеными вещами?
– Товарами, – твердо ответил Райан.
– Наверное, это книги? Если ты ждешь, что я приму твои слова на веру, как и бедняжка Жози, то тебе придется потрудиться убедить меня в этом.
– Я – торговец. Я покупаю, продаю и обмениваю. В Новом Орлеане у меня склад...
– Полный краденых вещей!
– Наполненный товарами, конфискованными по праву каперского свидетельства, а кроме того, меха и пшеница из Иллинойса, – проговорил он с едва сдерживаемой яростью. – Если испанцы перестанут мешать честной торговле, то каперства будет меньше. А пока что английский «купец» был моей честной добычей.
– А что, если бы на его месте оказался француз? Ты его тоже захватил бы?
Райан промолчал.
– Видишь, у тебя нет чувства верности.
– Я верю себе, своим друзьям и своей стране.
– Ты? Стране? Ха-ха!
– Да, моей стране. К тому же я еще и плантатор, если в твоих глазах это добавляет человеку респектабельности. Но я говорил о единственной стране, по отношению к которой чувствую свой долг или верность, и это – Луизиана.
– Думаю, твои слова произведут неизгладимое впечатление на испанцев, когда ты захватишь не то судно и они решат тебя повесить.
Испанцев в Новом Орлеане не интересует благополучие своей колонии в Луизиане, их интересует только то, что может принести пользу Испании, отделенной целым миром.
– Но это уже не имеет значения, если ты мертв!
Он стоял, любуясь румянцем, выступившим на ее лице от негодования. Улыбка тронула уголки его рта.
– Я еще не умер и очень даже неплохо себя чувствую. И вообще, я хочу тебя, Элен, – сказал он тихо, словно умоляя ее.
Потом Райан быстро отвернулся, присел к чемоданам и стал открывать замок одного из них.
– Хочешь ли увидеть мои неправедно добытые сокровища?
– В этом нет необходимости... – начала она высокомерно, но тут же замолчала.
Дорожный чемодан был набит книгами всех размеров – от крошечных, вмещающихся в карман, до огромных фолиантов в красивых переплетах с золотыми обрезами. Коллекция старинных книг поражала своим великолепием и богатством.
Элен махнула рукой в сторону остальных коробок и чемоданов, окружавших ее:
– И это всё книги?
– Да. Их так не хватает в Новом Орлеане.
– И ты намерен восполнить этот недостаток?
– После того, как отберу книги для себя.
Элен прошла к койке. Лежа, она наблюдала за Райаном, который брал книгу за книгой, пролистывал и с любовью и некоторой неохотой возвращал в чемодан. Еще раз она осознала, насколько плохо знает его, насколько поспешно составила свое мнение о нем.
Наконец Райан закрыл крышку чемодана и подошел, чтобы сесть рядом с нею.
– Скажи, могла бы ты предпочесть этому связки жемчугов и сапфиров величиной с яйцо малиновки?
Элен покачала головой, не глядя на него.
– А я бы смог, – прошептал он, дотрагиваясь до нее. – Мне хотелось бы видеть тебя в таких драгоценностях, но, признаюсь, я хочу тебя и неукрашенную, страстно хочу...
Это было настоящим похищением женщины... Ее тело отвечало на слова Райана диким жаром. Волны удовольствия и наслаждения неудержимо прокатывались по ней каждый раз, когда он прикасался к ней. Не думая ни о чем, она отдалась ему и получила радость, неистовство страсти и великолепие быстрого движения...
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Берег Луизианы открылся перед ними узкой синеватой полоской на горизонте, постепенно поднимавшейся и превращавшейся в коричневато-зеленую. Эта часть путешествия оказалась самой скучной и утомительной, особенно когда они обогнули остров Куба и проплыли вдоль него, не пытаясь приблизиться к берегу. Потом им пришлось маневрировать среди сотен протоков и островков устья Миссисипи, где ее грязно-желтые воды впадали в зеленоватую синеву залива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96