– Да он каждый год приезжает к вам в Рим, Александр Петрович месяцами отдыхает с ним или в Ницце, или на Капри.
– Назовите этого… вашего приятеля!
– Виктор Станиславович Цукато.
– Первый раз слышу! – И снова графиня Оболина пристально, не отрываясь, посмотрела на московского гостя. – У моего сына нет никакого знакомого из Москвы, и человек с подобной странной фамилией никогда не бывал в нашем доме. – Возникла долгая, тяжелая пауза. – Кто вы, господин Табадзе?
«Все! Пора! И я прав…»
– Извините меня, Екатерина Андреевна, ради бога, за вынужденную ложь. Издержки профессии. Я следователь Федеральной службы безопасности России. Вот мое удостоверение. – От «красных корочек» графиня отмахнулась и с ужасом смотрела на Арчила. – Произошло ужасное, невероятное: в Москве из Музея народного искусства похищен сервиз «Золотая братина».
Графиня прижала руки к лицу и так сидела несколько мгновений.
– Я чувствовала, чувствовала: что-то случилось! Они улетели утром двадцать четвертого – и с тех пор ни одного звука!.. Я извелась…
– Простите, Екатерина Андреевна, – перебил Табадзе. – Вы сказали: «Они улетели», я не ослышался?
– Конечно, они. А кто же еще? Саша и его слуга Никита. Он у нас уже более пятнадцати лет, мальчиком в доме появился. С Александром, считайте, братья. Никто никогда и не скажет, что они господин и слуга.
– Можно взглянуть на фотографию вашего сына? – тихо спросил Арчил.
– Да, разумеется. Маша!
На террасе появилась женщина в белом переднике.
– Принеси, голубушка, мой альбом с фотографиями. У меня в спальне, на тумбочке.
Альбом был толстый, тяжелый, с золотым обрезом, в переплете из темно-коричневого бархата с тисненным золотом гербом графов Оболиных: лев держит в пасти трепещущего голубя… Екатерина Андреевна переворачивала листы с фотографиями. Руки ее дрожали.
– Вот… Вот мой Сашенька.
Фотография была большая. На Арчила внимательно и добро смотрел молодой мужчина в строгом черном костюме-тройке; белая рубашка со стоячим воротничком, черный галстук-бабочка; благородное аристократическое лицо с тонкими, несколько безвольными чертами: прямой нос, нежный овал щек, вялые губы в еле уловимой улыбке, глаза с длинными ресницами прищурены, и их выражение можно истолковать так: «Что же делать, господа, раз все так дурно устроено на этом свете». Густые светлые волосы, наверно русые, зачесаны назад, открытый высокий лоб.
– А фотография слуги Александра Петровича у вас есть? Графиня Оболина пожала плечами.
– Отдельной нет, конечно. Но вместе с Сашей… Вот. Это в нашем саду. Сажают молодые березки…
В рабочих комбинезонах, с лопатами в руках они стояли рядом – граф Александр Петрович и его слуга Никита. И хотя слуга был без темных очков, ошибиться было невозможно: коренастая крепкая фигура, окладистая борода, жестко сжатые волевые губы, во всем облике сила, уверенность в себе, выдержка; глаза смотрят прямо, и в них – отсутствие… Отсутствие какого-либо чувства. Пустота. Это был тот самый «граф Оболин», который прилетел в Москву из Рима утром 24 июля 1996 года…
Глава 46
Секретный архив
«РАПОРТ
...
В три часа ночи 28.07.96 г. постом милиции на автостоянке возле Ленинградского вокзала в машине „мерседес“, черный, № АР 319 X, РУС 77, был обнаружен труп молодого мужчины. По согласованию с МУРом, согласно вашему указанию, ФСБ была проинформирована об этом факте, и на место происшествия тут же выехала наша оперативная группа.
Труп находился в закрытой машине. После того как передняя дверь была вскрыта, произведен первый, предварительный осмотр пострадавшего. Следов насилия или пулевых ранений на трупе не обнаружено. В куртке погибшего обнаружен бумажник с крупной суммой денег, в рублях и долларах, пакет с документами: паспорт на имя Валерия Николаевича Сизова, водительские права и другие документы, удостоверяющие собственность В. Н. Сизова на машину и права на ее вождение. В спортивной сумке, обнаруженной в салоне, найдено: электробритва „Филипс“, пачка японских презервативов, трусы и другое нижнее белье, на дне – пистолет „глок-17“, который прилагается к рапорту. Также прилагается сумма денег, документы и предметы из спортивной сумки, перечисленные в Акте об изъятом имуществе.
Перед тем как отправить труп на медицинскую экспертизу и вскрытие, он, согласно вашему распоряжению, был представлен с/с Марику, который накануне дал информацию о том, что окружение объекта Комаровой Т. П. пыталось его завербовать на свою сторону. В погибшем владельце „мерседеса“ Марик опознал одного из тех, кто занимался его вербовкой. Он знает только его кличку – Кол.
Медицинское заключение о причине смерти владельца „мерседеса“ ожидается.
Приложение: Акт об изъятом имуществе.
Ст. лейтенант ФСБ Канатовский Н. И.»
Перечитав еще раз рапорт, Вениамин Георгиевич Миров, удовлетворенно вздохнув, подумал: «Хоть здесь я не промахнулся. Следует сделать первый вывод: уничтожаются свидетели – те, кто хоть что-то знает…» Миров посмотрел на обойму телефонов в правом углу своего большого письменного стола. Он с нетерпением ждал сообщений о том, как идет прочесывание местности вокруг коттеджей. Пока никаких результатов. И в определенном смысле это радовало Вениамина Георгиевича: значит, «БМВ» с драгоценным грузом не удалось вырваться из кольца оцепления и, может быть, сужающееся кольцо именно сейчас выводит его людей к той точке, где спрятана машина.
И еще руководитель операции «Золотая братина» с нарастающей тревогой и беспокойством ждал звонка из Рима – от Арчила. Зазвонил городской телефон.
– Здравствуйте, Вениамин Георгиевич! Я тут забегался по делам – столько всего накопилось… Секретарь мне передала, что вы звонили.
– Здравствуйте, здравствуйте, Иван Кириллович! Рад вас слышать. Как самочувствие?
– Абсолютно здоров! И простите, тоже вопрос: как? что?…
– Одно могу сказать… – Миров поймал себя на мысли, что сейчас поделится с директором музея тем интуитивным ощущением, которое пока никогда не подводило его. – Одно могу сказать: в течение ближайшего времени… ну, скажем, суток… в течение суток все разрешится. И я, Иван Кириллович, надеюсь на благополучный исход.
– Дай-то бог! – вырвалось у Любина.
– А теперь, Иван Кириллович, мой вопрос. Уж извините, крайне ограничен во времени. Скажите, пожалуйста, Никодим Иванович Воротаев… – Зазвонил внутренний телефон. – Один момент! Не кладите трубку.
– Хорошо, Вениамин Георгиевич.
– Да?
– Вениамин Георгиевич, ваш заказ выполнен. Три описи «Замок Вайбер, Пауль Кауфман – Н. Н. Толмачев» ждут вас в седьмом зале спецхрана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160