Несколько ворон, хрипло каркая, пролетели у них над головой. Молниеносным движением Шудер приставил карабин к плечу. Ружье выстрелило.
Кувырнувшись два-три раза в воздухе, подбитая птица упала на край дороги в десятке ярдов от них. Чернобородый воин издал крик ужаса; его конь встал на дыбы. Секунду Винсенту казалось, что оба — и всадник, и конь — сейчас обрушатся на него. Воин развернул коня и галопом поскакал обратно к своим спутникам.
Шудер задумчиво проводил его взглядом, не забывая забить в ружье новый заряд и взвести курок.
— Лучший выстрел в моей жизни, — проворчал он, сплюнув табачную жвачку в сторону посрамленного всадника. — Чего встали, парни, ноги примерзли? Мы не можем торчать здесь весь день.
Калинка подошел к Шудеру и шепнул ему на ухо:
— Михаил твой враг.
— Ладно, буду рад случаю познакомиться с ним поближе, — отозвался Ганс и, не сводя глаз с Михаила, пустил еще одну струю табачной слюны в его направлении. Затем он повернулся к врагу спиной и пошел обратно на свое место.
— Спасибо, сержант, — поблагодарил его Винсент, когда сержант проходил мимо него.
Ганс обернулся и мгновение смотрел на молодого солдата.
— Ты прекрасно держался, парень, — похвалил его Шудер и бегом направился в начало колонны, чтобы отдать рапорт Кину, который все это время ни разу не обернулся.
Всадники следовали теперь на некотором удалении от колонны, но все еще продолжали скакать параллельным курсом. Винсент не удержался и украдкой посмотрел на Михаила, который ответил ему мрачным взглядом.
Винсент нервно сглотнул, но тут же взял себя в руки и вместе со всеми во второй раз затянул «По равнинам Джорджии».
Дорога петляла среди низких, покрытых деревьями холмов и темных долин, а иногда им попадалось широкое поле, заросшее цветущими подсолнухами в человеческий рост.
Еще один поворот — и дорога спустилась к реке, текущей вдоль хребта. Вдруг Кин остановил лошадь.
Винсент облегченно вздохнул. Они проделали тяжелый марш, и его ноги в мокрых от пота брюках подкашивались от усталости. Может, Кин опять устроит небольшой привал.
Спустя мгновение полковник тронул поводья, и Винсент, с трудом переставляя ноги, двинулся дальше и через несколько шагов понял, почему полковник остановился.
Позабыв о дисциплине, солдаты не могли сдержать восхищенных возгласов при виде сказочного зрелища, открывшегося их глазам.
Калинка выбежал вперед и закричал:
— Суздаль, Суздаль!
Город стоял на берегу широкой реки и был окружен деревянной стеной, которая проходила по вершинам холмов.
Огромные бревенчатые здания высотой в три-четыре этажа беспорядочно лепились друг к другу. Когда колонна подошла ближе к городу, Винсент был поражен изумительной резьбой, украшавшей городские стены и дома.
Извивающиеся драконы, вырезанные из цельного бревна и раскрашенные всеми цветами радуги, сражались с гигантскими медведями десяти футов высотой. Внизу взгляд Винсента постоянно натыкался на странные фигурки карликов, которые, казалось, вырастали из-под земли, как грибы. Вдоль дороги находились и другие вырезанные из дерева фигуры, которые выглядели, как гигантские идолы, и Винсент неожиданно испытал приступ страха. Идолы были от восьми до десяти футов высотой. Они изображали огромных волосатых существ, чьи рты скалились в злобной усмешке, и Винсенту показалось, что с их клыков капает кровь.
Он обратил внимание, что Калинка не спускает глаз с солдат и на его лице застыло печальное выражение. Что-то беспокоило Калинку. Винсенту удалось поймать взгляд толстяка. Заметив молодого квакера, Калинка улыбнулся и подошел к нему.
— Суздаль красивый, — произнес Винсент, широко улыбаясь.
— Da, da, красивый, да, — охотно согласился Калинка. Винсент испытующе посмотрел на русского. Другие считали его глупым крестьянином, но Винсент был уверен, что тот куда умнее, чем хочет казаться.
По городу поплыл колокольный звон. Винсенту никогда в жизни не доводилось слышать ничего прекраснее. Это совсем не напоминало монотонные удары единственного колокола методистской церкви у него дома в Восточном Вассалборо. Похоже, диапазон звучания этих колоколов составлял несколько октав, так что воздух был наполнен настоящей симфонией.
Когда они подошли к городу, ворота перед ними раскрылись, и их взору предстала широкая улица, ведущая к площади. Улицы были забиты тысячами людей, и все они молчали.
Пройдя под каменной аркой ворот, Винсент испытал чувство тревоги при виде всех этих толп. Но он вскоре заметил, что его страх разделяли горожане. Суздальцы, хоть и смотрели на них с любопытством, тут же испуганно пятились, когда колонна синих проходила рядом с ними. Многие опускали взоры и делали жесты, несомненно призванные отвратить сглаз. Колонна вышла на широкую площадь диаметром в несколько сотен ярдов. Виксент зачарованно уставился на единственное каменное строение, которое встретилось ему в этом городе. Это явно была какая-то церковь, потому что ее пятидесятифутовые стены, выходящие на площадь, были покрыты иконописными изображениями вплоть до самой крыши. Слева от главного входа было изображено какое-то божество, облаченное в черные одежды.
Винсент указал на него и вопросительно посмотрел на Калинку.
— Перм. Отец Перм.
Справа от входа был нарисован еще один бог, который был одет в белое и имел золотую бороду. К изумлению Винсента, за спиной у этого человека был крест.
— Иисус? — предположил он.
— Da, da, Kecyc.
Пораженный Винсент обвел взглядом своих товарищей, которые, как и он, не сводили глаз с этой иконы.
— Будь я проклят, — выругался Хинсен, за что тут же удостоился негодующих взглядов от остальных солдат. «Может, мы все еще на Земле», — с надеждой подумал Винсент.
Рядом с Пермом и Кесусом были изображены темные существа, чей вид внушал страх: у них были длинные волосатые тела, остроконечные уши, раскосые глаза и острые сверкающие зубы. Они тут же напомнили Винсенту тех идолов вдоль дороги. Возле их ног были видны небольшие фигуры мужчин и женщин с низко опущенными головами.
— А это кто? — поинтересовался Винсент. Калинка медлил с ответом.
— Кто они? — проявил настойчивость Винсент. Калинка покачал головой и отвернулся.
«Да кто же это такие?» — удивился Винсент. Кто бы они ни были, эти существа на стене церкви, в глазах их была злоба, и он заметил, что Калинка испытывает страх при одном их виде.
Колонна пересекла огромную площадь. К Кину подъехали несколько дружинников, пригласивших его следовать за ними. На другой стороне площади, напротив собора, находилось огромное бревенчатое здание, украшенное искуснейшей резьбой, равной которой Винсент еще не видел. Из этого здания вышел могучий человек в багряных развевающихся одеждах и встал на резном крыльце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119