И тогда открыли они задвижки, отодвинули затворы, и вода побежала свободно от огромных горных дамб, по туннелям, чтобы наконец попасть в резервуары и, повинуясь законам земного тяготения, в дома человека. «Теперь, — сказали они, — когда не станет нас, вода будет продолжать течь, и будет течь, пока не проржавеют трубы. Но сменятся поколения, прежде чем случится такое!» И умерли они. И умерли достойно, как честно выполнившие свой долг на земле, и лежали тихо, покойно и гордо. Умерли люди, но сохранилась святая благодать воды, и никто не страдал от жажды. И пусть лишь одинокий путник бредет теперь по безлюдным улицам городов, не иссякнет дарующий жизнь поток воды.
Сначала Иш боялся, что начнет медленно умирать от скуки, но шли дни, и он понял, что его вполне устраивает нынешнее полупраздное времяпрепровождение. Жажда активной деятельности, выразившаяся в бегстве на восток, постепенно угасала. Теперь он много и подолгу спал. Иногда с удивлением замечал, что, оказывается, сидит и бездумно смотрит в одну точку. Это состояние вялой апатии, когда не хотелось ни двигаться, ни думать, пугало, и усилием воли он заставлял себя заняться каким угодно делом. На его счастье, бытовые условия, хотя и относительно комфортные, все же требовали времени и приложения каких-то усилий. Он должен был готовить пищу, и вскоре заметил — если должным образом после каждой еды не мыть посуду, то появляются муравьи, и потом уборка становится занятием на порядок утомительнее. Из этих же соображений заставлял себя тщательно упаковывать мусор и уносить подальше от дома. Он должен был кормить Принцессу и даже, несмотря на ее громкие протесты, купать, когда, извалявшись в какой-нибудь дряни, начинала собака дурно пахнуть. Однажды, желая стряхнуть с себя состояние апатии, отправился в городскую библиотеку, сбил молотком замок и после недолгих поисков (потом он сам удивлялся) появился на улице с «Робинзоном Крузо» и «Швейцарской семьей Робинзонов». Книги не произвели большого впечатления. Религиозные искания Крузо показались скучными, а порой просто глупыми. Что касается семейства Робинзонов, он считал — как, впрочем, считал еще мальчиком, когда ему впервые попалась в руки эта книга, — что корабль для семейства стал этаким небольшим универмагом, где, если не лениться, можно найти все, чего не хватает для полного счастья. Хотя радиоприемник застыл в немом молчании, в нем оставался проигрыватель и дома был небольшой набор пластинок. Через некоторое время он приметил в музыкальном магазине радиолу по качеству лучше. Оказалась радиола неподъемной, но он все же дотащил ее до машины, задвинул в багажник и дома водрузил в гостиной. Без особого труда достались ему все, какие он только хотел, пластинки. Чувствуя, что надо бы еще чего-нибудь музыкального, прихватил хороший аккордеон. С помощью самоучителя, через какое-то время научился извлекать из инструмента жалобные шумы. Ему самому нравилось, чего нельзя было сказать о Принцессе, которая всякий раз выражала свой протест громким воем. Однажды он разошелся до того, что привез домой кисти и краски, на этом, правда, дело закончилось, и он ни разу не притронулся к ним. Но цели и смыслу своей новой жизни Иш не изменил и продолжал внимательно наблюдать, что происходит с миром, оставшимся без управления человека. Для этого Иш без устали колесил по городским улицам или выезжал в ближайшие окрестности. Иногда он брал с собой бинокль и вместе с Принцессой, то плетущейся сзади, то бросающейся в погоню за вечно невидимыми зайцами, совершал долгие пешие походы. Однажды ему захотелось увидеть того полусумасшедшего старика, так истово тащившего в дом все, что попадалось под руки. А когда после долгих поисков все же разыскал дом и квартиру, то нашел лишь беспорядочное нагромождение вещей и гнилых, поеденных крысами продуктов. А вот старик исчез: или умер, или бродил где-то, но об этом история умалчивала. Если не считать этого маленького эпизода, вспоминая плачевные результаты первых встреч с людьми, Иш более не пытался искать с кем-нибудь встреч. А улицы понемногу меняли свой привычный облик. Летняя жара еще держалась, но уже поднялись ветра и несли песок, сухие листья, мусор, собирая у тротуаров и стен домов в бесформенные, неопрятные, маленькие кучки. В большинстве городских районов вообще не попадалась на глаза какая-нибудь живность: ни собак, ни кошек, ни крыс. А вот в прибрежных районах собак хватало с избытком, но одного, строго определенного типа — маленькие, чрезвычайно деятельные терьеры и всякая терьерная помесь. Наблюдая за ними, Иш понял, что собачонки закладывают начала отличного от прежнего жизненного цикла существования. Жили они разбоем, рыская по магазинам, добирая там все съедобные остатки. По-видимому, этот способ добывания пищи они переняли у крыс. Там, где крыса прогрызала коробку с крекерами, появлялась собака, и остальное было уже делом техники. Но все же в большинстве своем жили они охотой на тех же самых крыс. Этим, наверное, и объяснялось такое обилие собак в прибрежных районах, где и до катастрофы крыс водилось в избытке. Наверное, эти собаки извели всех городских кошек, война, наверное, шла жестокая, но наградой стали не только шрамы на мордах, но и так отчаянно нужное мясо. Эти собаки забавляли Иша. Важные и одновременно нахальные, какими и должны быть настоящие терьеры. Грязные и тощие, они тем не менее излучали такой заряд энергии и оптимизма и были настолько уверены в себе, как могут быть уверены в себе живые существа, уже решившие все свои жизненные проблемы. И все это благодаря тому, что изначальной чертой их характера была независимость, способность в большей или меньшей степени надеяться на себя и в какой-то мере отстраненность от человека, к которому они не испытывали особых привязанностей. Иш их не интересовал. Соблюдая дистанцию, они не стремились к выражению дружеских чувств, но и убегать не спешили. После того как Принцесса, устроив беспорядочную свалку, сцепилась с какой-то недовольной сучкой, Иш, соблюдая меры предосторожности, стал водить ее по этим районам на поводке или просто оставлял в машине. В парках, на городских окраинах, там, где густо разросся кустарник, он время от времени замечал каких-то случайных кошек. Охотясь на птиц, а больше всего из-за страха перед собаками, кошки большую часть времени приспособились проводить на ветках. Во время своих прогулок по холмам он никогда не встречал собак, пока однажды не был весьма удивлен, услышав разноголосый хор, в котором к густому басовитому лаю примешивались тявканье и визг псов, очевидно, помельче. Найдя нужную точку обзора, он стал свидетелем необычной картины: восемь или десять собак гнали по полю, некогда бывшему площадкой для гольфа, никак не меньше полудюжины коров с телятами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Сначала Иш боялся, что начнет медленно умирать от скуки, но шли дни, и он понял, что его вполне устраивает нынешнее полупраздное времяпрепровождение. Жажда активной деятельности, выразившаяся в бегстве на восток, постепенно угасала. Теперь он много и подолгу спал. Иногда с удивлением замечал, что, оказывается, сидит и бездумно смотрит в одну точку. Это состояние вялой апатии, когда не хотелось ни двигаться, ни думать, пугало, и усилием воли он заставлял себя заняться каким угодно делом. На его счастье, бытовые условия, хотя и относительно комфортные, все же требовали времени и приложения каких-то усилий. Он должен был готовить пищу, и вскоре заметил — если должным образом после каждой еды не мыть посуду, то появляются муравьи, и потом уборка становится занятием на порядок утомительнее. Из этих же соображений заставлял себя тщательно упаковывать мусор и уносить подальше от дома. Он должен был кормить Принцессу и даже, несмотря на ее громкие протесты, купать, когда, извалявшись в какой-нибудь дряни, начинала собака дурно пахнуть. Однажды, желая стряхнуть с себя состояние апатии, отправился в городскую библиотеку, сбил молотком замок и после недолгих поисков (потом он сам удивлялся) появился на улице с «Робинзоном Крузо» и «Швейцарской семьей Робинзонов». Книги не произвели большого впечатления. Религиозные искания Крузо показались скучными, а порой просто глупыми. Что касается семейства Робинзонов, он считал — как, впрочем, считал еще мальчиком, когда ему впервые попалась в руки эта книга, — что корабль для семейства стал этаким небольшим универмагом, где, если не лениться, можно найти все, чего не хватает для полного счастья. Хотя радиоприемник застыл в немом молчании, в нем оставался проигрыватель и дома был небольшой набор пластинок. Через некоторое время он приметил в музыкальном магазине радиолу по качеству лучше. Оказалась радиола неподъемной, но он все же дотащил ее до машины, задвинул в багажник и дома водрузил в гостиной. Без особого труда достались ему все, какие он только хотел, пластинки. Чувствуя, что надо бы еще чего-нибудь музыкального, прихватил хороший аккордеон. С помощью самоучителя, через какое-то время научился извлекать из инструмента жалобные шумы. Ему самому нравилось, чего нельзя было сказать о Принцессе, которая всякий раз выражала свой протест громким воем. Однажды он разошелся до того, что привез домой кисти и краски, на этом, правда, дело закончилось, и он ни разу не притронулся к ним. Но цели и смыслу своей новой жизни Иш не изменил и продолжал внимательно наблюдать, что происходит с миром, оставшимся без управления человека. Для этого Иш без устали колесил по городским улицам или выезжал в ближайшие окрестности. Иногда он брал с собой бинокль и вместе с Принцессой, то плетущейся сзади, то бросающейся в погоню за вечно невидимыми зайцами, совершал долгие пешие походы. Однажды ему захотелось увидеть того полусумасшедшего старика, так истово тащившего в дом все, что попадалось под руки. А когда после долгих поисков все же разыскал дом и квартиру, то нашел лишь беспорядочное нагромождение вещей и гнилых, поеденных крысами продуктов. А вот старик исчез: или умер, или бродил где-то, но об этом история умалчивала. Если не считать этого маленького эпизода, вспоминая плачевные результаты первых встреч с людьми, Иш более не пытался искать с кем-нибудь встреч. А улицы понемногу меняли свой привычный облик. Летняя жара еще держалась, но уже поднялись ветра и несли песок, сухие листья, мусор, собирая у тротуаров и стен домов в бесформенные, неопрятные, маленькие кучки. В большинстве городских районов вообще не попадалась на глаза какая-нибудь живность: ни собак, ни кошек, ни крыс. А вот в прибрежных районах собак хватало с избытком, но одного, строго определенного типа — маленькие, чрезвычайно деятельные терьеры и всякая терьерная помесь. Наблюдая за ними, Иш понял, что собачонки закладывают начала отличного от прежнего жизненного цикла существования. Жили они разбоем, рыская по магазинам, добирая там все съедобные остатки. По-видимому, этот способ добывания пищи они переняли у крыс. Там, где крыса прогрызала коробку с крекерами, появлялась собака, и остальное было уже делом техники. Но все же в большинстве своем жили они охотой на тех же самых крыс. Этим, наверное, и объяснялось такое обилие собак в прибрежных районах, где и до катастрофы крыс водилось в избытке. Наверное, эти собаки извели всех городских кошек, война, наверное, шла жестокая, но наградой стали не только шрамы на мордах, но и так отчаянно нужное мясо. Эти собаки забавляли Иша. Важные и одновременно нахальные, какими и должны быть настоящие терьеры. Грязные и тощие, они тем не менее излучали такой заряд энергии и оптимизма и были настолько уверены в себе, как могут быть уверены в себе живые существа, уже решившие все свои жизненные проблемы. И все это благодаря тому, что изначальной чертой их характера была независимость, способность в большей или меньшей степени надеяться на себя и в какой-то мере отстраненность от человека, к которому они не испытывали особых привязанностей. Иш их не интересовал. Соблюдая дистанцию, они не стремились к выражению дружеских чувств, но и убегать не спешили. После того как Принцесса, устроив беспорядочную свалку, сцепилась с какой-то недовольной сучкой, Иш, соблюдая меры предосторожности, стал водить ее по этим районам на поводке или просто оставлял в машине. В парках, на городских окраинах, там, где густо разросся кустарник, он время от времени замечал каких-то случайных кошек. Охотясь на птиц, а больше всего из-за страха перед собаками, кошки большую часть времени приспособились проводить на ветках. Во время своих прогулок по холмам он никогда не встречал собак, пока однажды не был весьма удивлен, услышав разноголосый хор, в котором к густому басовитому лаю примешивались тявканье и визг псов, очевидно, помельче. Найдя нужную точку обзора, он стал свидетелем необычной картины: восемь или десять собак гнали по полю, некогда бывшему площадкой для гольфа, никак не меньше полудюжины коров с телятами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124