Нужно отметить, что кофе в вакуумных упаковках, как и сок из консервных банок, тоже потерял значительную часть аромата, а значит, и прелести. Итак, стол был накрыт в соответствии с годами выработанным стандартом. Если не брать в расчет возможное отсутствие витаминов, подобное меню обеспечивало их достаточно сбалансированным набором пищи, а что касается витаминов, то для этого существовали свежие фрукты, хотя после того, как всевозможные жучки, тля и кролики уничтожили фруктовые сады, их оставалось все меньше и меньше. Немного земляники, немного черной смородины, немного червивых яблок и вяжущих рот слив с давно одичавших деревьев. Но в целом Иш находил подобный завтрак более чем удовлетворительным. А когда утренний ритуал подошел к концу, он достал из увлажнителя сигарету, прикурил и вальяжно развалился в кресле гостиной. А вот сигарету с трудом можно было отнести к разряду удовлетворительных. Они уже давно не могли найти сигареты в вакуумных пачках, а в обычных, независимо от качества упаковки, сигареты пересохли много лет назад. Приходилось их какое-то время держать в увлажнителях, после чего из сухих они превращались в сырые. Вот это как раз и произошло с выбранной им сигаретой. Но не поэтому невкусной казалась первая сигарета — Иш опять нервничал. Из кухни, сквозь легкое позвякивание посуды, доносились обрывки фраз Эм и близнецов, и Иш понял, что неприятности с водой продолжаются. «Наверное, стоит пойти прогуляться, — думал он, — увидеть Джорджа и попросить прочистить трубу, если она забилась». С этими мыслями он выбрался из кресла и вышел из дома. Правда, сразу к Джорджу он не пошел, а, с целью прихватить с собой Эзру, остановился возле дома Джин. И не потому, что могла понадобиться помощь Эзры или ему был нужен Эзра для переговоров с Джорджем, а просто потому, что Ишу всегда было приятно видеть Эзру. Он постучал, но дверь открыла Джин.
— Эз сейчас здесь не живет, — сказала она. — Эту неделю он у Молли. — И всякий раз, становясь свидетелем некоторых практических особенностей двоеженства, испытывал Иш забавное недоумение. Для него до сих пор оставалось загадкой, как обе дамы умудряются поддерживать столь ровные отношения — настолько ровные, что порой приходят друг другу на помощь в чрезвычайных обстоятельствах мелких неурядиц домашнего хозяйства. Еще одна триумфальная победа Эзры в мирном сосуществовании со всем окружающим миром. Иш было собрался уходить, но, вспомнив цель похода, остановился.
— Послушай, Джин, — сказал он. — У вас вода сегодня нормально идет?
— Нет, — ответила Джин. — Плохо. Едва капает. Она закрыла дверь, а Иш спустился со ступеней крыльца и зашагал к дому Молли. Кажется, он начал кое-что понимать, и от этого понимания ему сделалось немного не по себе. У Молли он не только нашел Эзру, но и узнал, что в их доме с водой все обстоит благополучно. Возможно, и потому, что дом Молли находился на несколько футов ниже, чем дом Джин, и вода могла застояться в трубах. Уже вдвоем мужчины добрались до аккуратного, ухоженного дома Джорджа, спрятавшегося за свежевыкрашенным штакетником. Морин провела их в гостиную и попросила подождать, пока она разыщет вечно где-то пропадающего по плотницким делам Джорджа. Иш утонул в изрядных размеров велюровом кресле. Всякий раз, стоило ему оказаться в доме Джорджа, с чувством восхищенного удивления, смешанного со своего рода извращенным наслаждением, он обводил взглядом гостиную. Гостиная Джорджа и Морин выглядела так, как, наверное, должна была выглядеть в добрые Старые Времена гостиная в доме преуспевающего плотника. Здесь были торшеры под розовыми абажурами с длинными свисающими кистями. Здесь были очень дорогие электрические часы и величественная радиола с приемником на четыре диапазона. И еще здесь был телевизор. На столах лежали элегантно собранные в крахмальные складки салфетки и еще популярные журналы в чрезвычайно ровных стопках. Торшеры не давали света по простой причине отсутствия электрической энергии, а стрелки часов замерли, сколько он их помнит, на 12:17. Журналы могли быть свежими, по крайней мере, двадцать один год тому назад. Даже если вдруг свершится чудо и в сложных цепях радиоприемника появится электрический ток, то, сколько ни крути ручки настройки, ни переключай диапазоны, пуст будет эфир и не зазвучит из динамиков, искаженный атмосферными помехами, далекий голос. Но все эти вещи объединяло одно — они служили символом благосостояния. Джордж в Старые Времена был плотником. Морин была замужем за человеком, который по своему финансовому положению на социальной лестнице занимал место где-то совсем рядом с Джорджем. Подобные им всегда хотели иметь красивые торшеры, электрические часы, радиоприемники и кучу всяческих вещей. А теперь, когда появилась наконец возможность стать счастливыми обладателями всего этого добра, они вышли из дома, разыскали то, о чем мечтали, и принесли в дом. Тот факт, что материализированное воплощение их грез не работало, был уже вторичным, так как по вечерам Морин вносила в гостиную керосиновую лампу и не торшеры, а простая керосиновая лампа давала им свет. А для услады слуха всегда был под рукой патефон с заводной ручкой. Все вокруг было нелепо и одновременно наводило на грустные размышления. Хотя всякий раз, стоило подумать об этом, он вспоминал первую реакцию Эм.
— Ну и что? — говорила она. — А ты разве не знал в Старые Времена гостиные с фортепиано или даже роялем у людей, не умевших на них играть? И еще библиотеки — как там они назывались? Гарвардская классика, что ли, хотя никто никогда даже не открывал этих книг. А помнишь камины без дымоходов? Все эти вещи были нужны лишь для того, чтобы показать — вот человек, который может позволить иметь их. Подтверждение, что в этой жизни ты тоже чего-нибудь стоишь. Я не вижу причин, почему Джордж и Морин не могут позволить себе иметь торшеры, если вечера проводят при свете керосиновой лампы… От воспоминаний его отвлекли сначала тяжелые шаги Джорджа, а потом и вся его громоздкая, закрывшая весь дверной проем фигура. В руке Джордж держал разводной ключ и одет был в изрядно потрепанный, весь в пятнах краски комбинезон — традиционную одежду всех плотников и Джорджа. Другой на его месте мог позволить каждое утро надевать новый комбинезон, но Джордж, видно, лучше чувствовал себя в потрепанных, со следами трудовой деятельности.
— Привет, Джордж, — сказал Эзра, который в любой ситуации всегда умудрялся сказать первое слово.
— Доброе утро, — сказал Иш. Джордж какое-то время молча жевал губами, словно соображал, что требует от него непредвиденно возникшая ситуация.
— Здравствуй, Иш… Здравствуй, Эзра.
— Видишь ли, Джордж, — сказал Иш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124