Свенсон настолько погружен в собственные переживания, что почти не слушает Макишу, которая сообщает, что ей понятно, откуда взялась идея рассказа, – да, есть на свете недоноски, способные на такое. Только данный конкретный недоносок ее не убедил – не верит она, что он мог так поступить. Карлос говорит, все это чушь собачья, он знает уйму недоносков, подлецов и негодяев, но на такую мерзость ни один из них не способен. Сей философский диспут – на что способны недоноски – продолжается довольно долго. Мег, радуясь, что разговор ушел от критического разбора текста, только поглядывает свысока и злобно усмехается. Она-то знает, недоноски на это способны.
Свенсон покидает свою телесную оболочку. Он парит над столом, сидящая за которым Клэрис заявляет, что не важно, может ли кто-нибудь такое сделать, важно другое: удалось ли Мег заставить их поверить в то, что герой ее рассказа это сделал. Даже Клэрис боится Мег. Не говорит, поверила сама или нет. Во всем остальном она ведет себя как обычно – словно ее вовсе не занимает тот факт, что она видела своего преподавателя выходящим из комнаты другой студентки.
Тут вдруг все вздрагивают от оглушительного звука, который Свенсон поначалу принимает за колокольный звон, но нет – это Анджела колотит своим шипованным браслетом по столу.
– Позволь тебя спросить, Мег, – говорит Анджела. – Этот парень из рассказа, он чем занимается?
– Не знаю, – настороженно отвечает Мег. – То есть… А, да! Он подрядчик. Точно, подрядчик.
– В рассказе об этом упоминается? – спрашивает Анджела.
– Нет, – признается Мег. – Кажется, сначала было что-то, потом я, наверное, убрала.
Весь класс ошеломленно следит за тем, как Анджела нападает на Мег. Кто бы мог подумать, что эту злючку Мег, вечно пылающую праведным гневом, так легко загнать в угол?
– Нет этого в рассказе. Потому что и парня в рассказе нет, ничего в нем нет кроме твоей идиотской уверенности в том, что все мужчины свиньи. Мы ни секунды ему не верим – ни его словам, ни поступкам; и уж тем более не верим, что он притащил кошку на крышу. Ты когда-нибудь куда-нибудь кошек носила?
Свенсон клялся, что никогда не допустит ни издевательств, ни кровопролития. Ему бы кинуться в гущу битвы, обуздать Анджелу, спасти бедняжку Мег, а он только стоит и смотрит как загипнотизированный на Анджелу, которая говорит ровно то, что и следовало сказать. И он – по сугубо личным причинам – счастлив услышать из ее уст, что мужчины вовсе не свиньи. На каждый ее вопрос Мег отвечает покорным кивком.
– Ты дала себе труд над этим подумать? Или все думала, какую бы мерзость заставить его совершить? Да, такой тип вполне может убить кошечку, только сделает он это где-нибудь поблизости. И, скорее всего, к кошке он будет добрее, чем к женщине.
В классе стоит мертвая тишина. Все дыхнуть боятся. Хоть бы раз колокола зазвонили в нужный момент, избавили бы их от этой затянувшейся паузы.
Слово вынужден взять Свенсон.
– Кажется, Анджеле рассказ Мег не очень понравился, – усмехается он. Ему вторит еще кто-то.
Опять молчание. Клэрис говорит:
– Я во многом согласна с Анджелой, но… но… вот что я хочу сказать. Профессор Свенсон, простите, но, по-моему, это нечестно: Анджела тут всех разносит, а ее собственных работ мы не обсуждаем. Ей-то что, она играет по другим правилам.
Какой же он идиот! Решил, ему эта встреча в коридоре сойдет с рук?
– Это точно, – соглашается Карлос. Остальные молча кивают. Почему они накинулись на Анджелу? Да они ее благодарить должны за то, что она прекратила это занудное обсуждение. Неужели Клэрис рассказала кому-нибудь, что встретила Свенсона в общежитии? Свенсон вымученно улыбается.
– Я с самого начала говорил: здесь никого не заставляют выносить свои произведения на всеобщее обсуждение…
Не проходит. Его слова никого не убедили.
– Хорошо, – говорит Анджела. – Как пожелаете. Если вас это как-то задевает – ради бога, я принесу свое. Я же не из страха этого не делала. Просто не видела смысла. Но если вам так хочется – обсудим меня на следующей неделе.
– Спасибо, Анджела, – говорит Свенсон. – Спасибо, что вызвались. А теперь вернемся к сегодняшнему обсуждению. Мег, хотите что-нибудь сказать?
– Нет, – мгновенно откликается Мег. – Переживу. Спасибо.
– Хорошо, – кивает Свенсон. – Встретимся через неделю. Анджела, останьтесь, пожалуйста. Давайте решим, что вы нам покажете.
Все слегка ошарашены. Поднимаются, уходят. Шум на лестнице, но Свенсон его словно не слышит… Он смотрит на Анджелу, пытается прочесть по ее лицу: то, что было между ними, – это конец или только начало?
Он собирался делать вид, будто ничего не произошло, но он так рад сейчас, что она здесь, рядом. Он по ней соскучился. И глаз отвести не может. То, что между ними было – или не было, – хотя бы дает ему право смотреть ей в глаза. Ему кажется, что лицо ее разрумянилось от лихорадки чувств. Теперь им надо быть осторожными – не то ее чувства к нему, их чувства друг к другу очень осложнят им жизнь.
Он пытается разглядеть в молодой женщине, сидящей напротив него, ту обнаженную девушку, которая сидела на нем верхом, ту, чьи соски он ласкал губами. Да нет, этого просто не могло случиться. Ему все приснилось. Кончиком языка он дотрагивается до сломанного зуба. Не приснилось. Все было.
– Мне стыдно, что я так разошлась, – говорит она. – Не понимаю, что на меня накатило. Сидела, ни во что не совалась и вдруг, напустилась на Мег.
– Вы были совершенно правы, – говорит Свенсон.
– По сути – да, но не по форме. Вот и огребла… Мне так не хотелось приносить им свою работу, не хотелось подставляться…
– Можете отказаться. Вы совершенно не обязаны обсуждать свой роман на семинаре.
Честно признаться, он надеется, что она откажется. Он предпочел бы не проводить семинар по роману об учителе и ученице, написанном студенткой, к которой он (об этом догадываются даже самые непонятливые) испытывает особые чувства.
– А может, стиснуть зубы и терпеть? Пусть рвут меня на части. Отомстят за разгром, который я учинила Мег. Хотите правду? Не в рассказе Мег дело. А в моем состоянии. Я уже пришла сюда на взводе.
– А… а в чем дело? – Свенсон и жаждет ответа, и боится его.
– Потому что вы за всю неделю так и не позвонили.
Боже мой, думает Свенсон. Ну вот, начинается.
– Не позвонили, не сказали, что думаете о конце главы, – продолжает она. – Эта сцена… она такая откровенная. Мне очень нужно было узнать ваше мнение. И вот сижу я здесь, защищаю род мужской от кретинских нападок Мег, а вы-то на этой неделе продемонстрировали, мне истинно мужское поведение. Знаете, уж лучше бы какой-нибудь урод выбросил мою кошку из окна… Я так мучилась, когда писала эту сцену, она оказалась очень трудной, а вы, вы даже не позвонили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88