— подумал Блэар.
— Когда Твисс затащил вас сюда и заставил управлять подъемником: до того, как спустилась первая группа добровольцев-спасателей, или после? — спросил он.
— После, — ответил Джозеф.
— То есть все обернулось к лучшему, верно? — сказал Ведж.
Джозеф громко высморкался. Блэар уже готов был уйти, но Джозеф, словно повинуясь движению какого-то своего внутреннего маховика, вдруг добавил:
— Твисс был жертвой дурных привычек. Карты, пьянство. Как миссис Смоллбоун мирилась со всем этим, понять не могу.
Установленный рядом с указателем колокол прозвонил дважды, давая знать, что клеть готова к подъему.
— А почему вообще миссис Смоллбоун нужно было с этим мириться? — спросил Блэар.
Джозеф с грустным видом воздел глаза вверх, словно скорбя над гробом:
— Твисс квартировал у нее. Конечно, заработать лишний пенни не грех, но, если пускаешь грешника в дом общества трезвости, добра не жди. — Он нажал на другой рычаг, и барабан подъемника начал вращаться в другую сторону, сперва тяжело, неторопливо, а затем со все возрастающей скоростью.
Оказавшись снова на шахтном дворе и оставшись в одиночестве, Блэар, пользуясь тем, что уже рассвело, замерил шагами расстояние от подъемника до ствола шахты, потом до конторки смотрителя работ и до середины двора. Из-за проливного дождя он с трудом различал общие очертания сортировочного навеса; о том, чтобы разглядеть под ним Розу, нечего было и думать.
Шарлотту он заметил, еще только подходя к гостинице. Она вышла из аптеки на другой стороне улицы, невысокая, в простом темном повседневном платье, цвет которого Блэар затруднился бы определить: то ли черный, то ли бордовый. Лицо ее скрывали шляпка и вуаль такого же неопределенно-чернильного оттенка, в тон им были и зонтик, и перчатки; женщина, одетая подобным образом, могла оказаться либо только недавно потерявшей кого-то из близких, либо Шарлоттой Хэнни. Блэар обратил внимание на то, что походку ее на этот раз не отличали обычные резкость и энергичность. Зонтик болтался нераскрытым у нее на руке; она отошла недалеко, до витрины лавки модистки, остановилась там в нерешительности и так и стояла под дождем, словно не зная, куда идти. Скорее всего, просто поджидала свою коляску, решил Блэар.
Он старательно обошел ее стороной — как обогнул бы паука, — поднялся к себе в номер, стряхнул с одежды капли дождя, выпил стаканчик бренди, чтобы разогреть кровь, и развернул схему двора шахты Хэнни. Теперь по крайней мере в одном у него появилась полная ясность: когда после взрыва под землей произошел выброс дыма и пыли, на шахтном дворе царила полная неразбериха, усугублявшаяся непроглядной мглой. Сейчас ему казались еще более героическими те усилия, что приложил Бэтти в подземных штреках; Ведж, однако, явно не годился в надежные свидетели того, что происходило в то же самое время на поверхности. Управляющий шахтой утверждал, что отправил первую группу спасателей в клети вниз через пять минут после взрыва. Но прежде чем это могло произойти, Ведж должен был вначале прийти в себя, затем разыскать фургоны с лошадьми, не разбежавшимися от взрыва, найти и собрать добровольцев, раздать им лампы — все это, по прикидке Блэара, требовало никак не меньше пятнадцати минут.
Блэар схватил дневник Мэйпоула и принялся листать страницы, пока не нашел нужную ему запись, датированную 17 января. Из-за того, что именно в этом месте пересекались строчки, он, читая дневник раньше, неверно понял несколько слов. «Как попасть в этот другой мир? Вот в чем ключ», казалось тогда ему. На самом же деле в дневнике говорилось иное: «Твисс — вот ключ» .
Если единственным местом шахтного двора, недоступным взгляду Веджа, было помещение подъемника, значит, существовала возможность того, что, при соучастии Харви Твисса, машиниста подъемника, Мэйпоул мог не только прятаться в этом помещении, но и, прикрываясь дымом пожара, незаметно пересечь короткое расстояние от лебедочной до шахтного ствола и совершить поступок, в равной мере идиотский и крайне несвоевременный — спуститься с клети в тот более реальный мир, который он так жаждал узнать, как раз когда там все взрывалось и горело. В пылу религиозного рвения такому потенциальному «Спасителю», как Мэйпоул, вполне могло не прийти в голову, что при подземном пожаре любой непрофессионал в шахте оказывается в лучшем случае липшей обузой.
Блэар почувствовал легкий озноб, от которого волосы у него стали как будто жестче, и позволил себе еще стаканчик бренди. Бросив взгляд в окно, он удивился, обнаружив, что Шарлотта Хэнни по-прежнему стоит перед витриной модистки. «Если ей так нравится торчать под дождем, стоило по крайней мере надеть шляпу с широкими полями, а заодно и украсить ее вместо лент колючей проволокой», — подумал Блэар. Из лавки вышла хозяйка и с порога раскрыла зонтик, словно подавая тем самым молчаливый пример и приглашая последовать ему. Но Шарлотта казалась не только глуха к приглашению, но и слепа к уличному движению: прямо под носом у лошади, впряженной в телегу, везшую бидоны с молоком, она сошла с тротуара и направилась через Уоллгейт. Даже Блэар у себя в номере инстинктивно протянул руку, как бы пытаясь предостеречь или остановить Шарлотту. Возница резко дернул за вожжи, от рывка одна из фляг вывалилась на мостовую, и от нее по булыжникам потянулся длинный белый ручей. Не обратив на все это никакого внимания, Шарлотта все такой же отвлеченно-рассеянной походкой пересекла мостовую и углубилась в переулок, начинавшийся на той же стороне улицы, на которой стояла гостиница.
Такой видеть Шарлотту Хэнни Блэару еще не доводилось: до сих пор он лицезрел ее лишь в разного рода спорах и стычках, где она неизменно действовала со злостью и целеустремленностью осы. Возможно, ливший дождь способствовал созданию именно такого впечатления, но, глядя на Шарлотту, вымокшую и какую-то пришибленную, из окна своего номера, Блэар почувствовал почти сострадание к ней. Шарлотта удалялась, пока не скрылась из виду, и в том, как она растаяла в пелене дождя, было нечто призрачное — словно все это происходило во сне.
Блэар вернулся к докладу комиссии по расследованию взрыва, на этот раз расстелив перед собой карту подземных выработок. Если Мэйпоул действительно спустился в шахту, то что же произошло там, внизу? Благодаря тому, что Бэтти со своими людьми осторожно продвигались по главной дороге, никто из спасателей не пострадал от газовой смеси, образующейся после взрыва. Все найденные тела погибших были идентифицированы, все рабочие места осмотрены. Возможно, Мэйпоул, покрытый, как и все, с ног до головы сажей и угольной пылью, поднялся наверх неузнанным, помогая вытаскивать носилки с пострадавшими?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
— Когда Твисс затащил вас сюда и заставил управлять подъемником: до того, как спустилась первая группа добровольцев-спасателей, или после? — спросил он.
— После, — ответил Джозеф.
— То есть все обернулось к лучшему, верно? — сказал Ведж.
Джозеф громко высморкался. Блэар уже готов был уйти, но Джозеф, словно повинуясь движению какого-то своего внутреннего маховика, вдруг добавил:
— Твисс был жертвой дурных привычек. Карты, пьянство. Как миссис Смоллбоун мирилась со всем этим, понять не могу.
Установленный рядом с указателем колокол прозвонил дважды, давая знать, что клеть готова к подъему.
— А почему вообще миссис Смоллбоун нужно было с этим мириться? — спросил Блэар.
Джозеф с грустным видом воздел глаза вверх, словно скорбя над гробом:
— Твисс квартировал у нее. Конечно, заработать лишний пенни не грех, но, если пускаешь грешника в дом общества трезвости, добра не жди. — Он нажал на другой рычаг, и барабан подъемника начал вращаться в другую сторону, сперва тяжело, неторопливо, а затем со все возрастающей скоростью.
Оказавшись снова на шахтном дворе и оставшись в одиночестве, Блэар, пользуясь тем, что уже рассвело, замерил шагами расстояние от подъемника до ствола шахты, потом до конторки смотрителя работ и до середины двора. Из-за проливного дождя он с трудом различал общие очертания сортировочного навеса; о том, чтобы разглядеть под ним Розу, нечего было и думать.
Шарлотту он заметил, еще только подходя к гостинице. Она вышла из аптеки на другой стороне улицы, невысокая, в простом темном повседневном платье, цвет которого Блэар затруднился бы определить: то ли черный, то ли бордовый. Лицо ее скрывали шляпка и вуаль такого же неопределенно-чернильного оттенка, в тон им были и зонтик, и перчатки; женщина, одетая подобным образом, могла оказаться либо только недавно потерявшей кого-то из близких, либо Шарлоттой Хэнни. Блэар обратил внимание на то, что походку ее на этот раз не отличали обычные резкость и энергичность. Зонтик болтался нераскрытым у нее на руке; она отошла недалеко, до витрины лавки модистки, остановилась там в нерешительности и так и стояла под дождем, словно не зная, куда идти. Скорее всего, просто поджидала свою коляску, решил Блэар.
Он старательно обошел ее стороной — как обогнул бы паука, — поднялся к себе в номер, стряхнул с одежды капли дождя, выпил стаканчик бренди, чтобы разогреть кровь, и развернул схему двора шахты Хэнни. Теперь по крайней мере в одном у него появилась полная ясность: когда после взрыва под землей произошел выброс дыма и пыли, на шахтном дворе царила полная неразбериха, усугублявшаяся непроглядной мглой. Сейчас ему казались еще более героическими те усилия, что приложил Бэтти в подземных штреках; Ведж, однако, явно не годился в надежные свидетели того, что происходило в то же самое время на поверхности. Управляющий шахтой утверждал, что отправил первую группу спасателей в клети вниз через пять минут после взрыва. Но прежде чем это могло произойти, Ведж должен был вначале прийти в себя, затем разыскать фургоны с лошадьми, не разбежавшимися от взрыва, найти и собрать добровольцев, раздать им лампы — все это, по прикидке Блэара, требовало никак не меньше пятнадцати минут.
Блэар схватил дневник Мэйпоула и принялся листать страницы, пока не нашел нужную ему запись, датированную 17 января. Из-за того, что именно в этом месте пересекались строчки, он, читая дневник раньше, неверно понял несколько слов. «Как попасть в этот другой мир? Вот в чем ключ», казалось тогда ему. На самом же деле в дневнике говорилось иное: «Твисс — вот ключ» .
Если единственным местом шахтного двора, недоступным взгляду Веджа, было помещение подъемника, значит, существовала возможность того, что, при соучастии Харви Твисса, машиниста подъемника, Мэйпоул мог не только прятаться в этом помещении, но и, прикрываясь дымом пожара, незаметно пересечь короткое расстояние от лебедочной до шахтного ствола и совершить поступок, в равной мере идиотский и крайне несвоевременный — спуститься с клети в тот более реальный мир, который он так жаждал узнать, как раз когда там все взрывалось и горело. В пылу религиозного рвения такому потенциальному «Спасителю», как Мэйпоул, вполне могло не прийти в голову, что при подземном пожаре любой непрофессионал в шахте оказывается в лучшем случае липшей обузой.
Блэар почувствовал легкий озноб, от которого волосы у него стали как будто жестче, и позволил себе еще стаканчик бренди. Бросив взгляд в окно, он удивился, обнаружив, что Шарлотта Хэнни по-прежнему стоит перед витриной модистки. «Если ей так нравится торчать под дождем, стоило по крайней мере надеть шляпу с широкими полями, а заодно и украсить ее вместо лент колючей проволокой», — подумал Блэар. Из лавки вышла хозяйка и с порога раскрыла зонтик, словно подавая тем самым молчаливый пример и приглашая последовать ему. Но Шарлотта казалась не только глуха к приглашению, но и слепа к уличному движению: прямо под носом у лошади, впряженной в телегу, везшую бидоны с молоком, она сошла с тротуара и направилась через Уоллгейт. Даже Блэар у себя в номере инстинктивно протянул руку, как бы пытаясь предостеречь или остановить Шарлотту. Возница резко дернул за вожжи, от рывка одна из фляг вывалилась на мостовую, и от нее по булыжникам потянулся длинный белый ручей. Не обратив на все это никакого внимания, Шарлотта все такой же отвлеченно-рассеянной походкой пересекла мостовую и углубилась в переулок, начинавшийся на той же стороне улицы, на которой стояла гостиница.
Такой видеть Шарлотту Хэнни Блэару еще не доводилось: до сих пор он лицезрел ее лишь в разного рода спорах и стычках, где она неизменно действовала со злостью и целеустремленностью осы. Возможно, ливший дождь способствовал созданию именно такого впечатления, но, глядя на Шарлотту, вымокшую и какую-то пришибленную, из окна своего номера, Блэар почувствовал почти сострадание к ней. Шарлотта удалялась, пока не скрылась из виду, и в том, как она растаяла в пелене дождя, было нечто призрачное — словно все это происходило во сне.
Блэар вернулся к докладу комиссии по расследованию взрыва, на этот раз расстелив перед собой карту подземных выработок. Если Мэйпоул действительно спустился в шахту, то что же произошло там, внизу? Благодаря тому, что Бэтти со своими людьми осторожно продвигались по главной дороге, никто из спасателей не пострадал от газовой смеси, образующейся после взрыва. Все найденные тела погибших были идентифицированы, все рабочие места осмотрены. Возможно, Мэйпоул, покрытый, как и все, с ног до головы сажей и угольной пылью, поднялся наверх неузнанным, помогая вытаскивать носилки с пострадавшими?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123