– И чем вы там занимались?
– Работал. Путешествовал. Просто жил.
Габриэль придирчивым взглядом скользнула по высокой фигуре Реми, и на ее лице отразилось полное разочарование. Реми никогда нельзя было обвинить в словоохотливости, но она начинала понимать, что теперь ей легче удалось бы вырвать здоровый зуб из его челюсти, чем повесть о тех трех годах.
– Выходит, вы провели три года, блуждая по английской сельской глубинке, а затем что? Как-то однажды утром вы проснулись, и вас осенило, что пришло время возвращаться? – съязвила она.
– Нечто в этом роде. – Реми в волнении крутил в руках бокал.
Этот обычно спокойный человек явно чувствовал себя не в своей тарелке. И намеренно уклонялся от ответов.
– Почему? – упорствовала Габриэль. – Зачем вы возвратились?
– Я начинаю чувствовать, что мне не следовало бы этого делать.
– Не следовало? Не следовало возвращаться в Париж?
– Нет, мне следовало никогда не возвращаться к тебе. – Слова Реми больно резанули Габриэль, но она не сумела скрыть это. Заметив, как она вздрогнула, Реми торопливо заговорил: – Это не значит, что у меня не было желания снова увидеть тебя. Я желал этого. Слишком сильно. Это значит, что моя жизнь чересчур круто перевернулась, и мне надо было хорошенько подумать, прежде чем впутывать тебя в свою жизнь.
– Вы уже однажды впутали меня в свою жизнь, – напомнила ему Габриэль.
– Не по своей воле. Я был полнейшим идиотом, когда тем летом ступил на остров Фэр с навязчивой идеей добиться правосудия. Мне не хватило ума задуматься, какой опасности я подвергаю тех, к кому стремлюсь, приводя за собой на остров своих преследователей. – Реми опорожнил бокал и поставил его на каминную доску. – Ты так до конца и не поняла, ни чье зло я тогда раскрыл, ни причину, по которой я превратился в беглеца.
– Боже мой! – Габриэль закатила глаза. Ее до сих пор бесило, что Реми тогда доверил свои самые опасные тайны Арианн и молчал о них с Габриэль, словно она была невинным ребенком, сверстницей Мири. – Я знаю все о том, как Екатерина Медичи убила вашу королеву, – ей доставило огромное удовольствие утереть ему нос хоть сейчас, – Жанну Наваррскую.
– Откуда?
– Представьте себе! Вы подозревали, что вашу королеву отравили, и вы наткнулись на единственную улику – пару красивых белых перчаток. Покидая Париж, вы прихватили с собою перчатки и показали их Арианн, надеясь, что та сумеет помочь доказать, что перчатки пропитаны ядом. Пока я ни в чем не ошибаюсь?
– Нет, – признался Реми, все еще хмурясь от неожиданности. – Значит, Арианн в конце концов решилась рассказать все?
– Нет, по большей части я додумалась до всего самостоятельно. Когда я нашла перчатки, которые она спрятала в наших мастерских, то примерила их.
– Примерила?! – Реми в ужасе пошатнулся, но потом озадаченно посмотрел на Габриэль. – Значит, я ошибался? Перчатки не были отравлены?
– О, еще как были, – поморщилась Габриэль. – Проклятье, я чуть было не умерла.
– Габриэль!
Реми побледнел от ужаса настолько, что Габриэль пожалела о своем признании. Он рванулся к ней и, наклонившись, с чувством сжал ее руки. На его лице отразилось столько неподдельной тревоги, что сердце любой женщины не устояло бы, и Габриэль пришлось нелегко. Ее пальцы невольно переплелись с его пальцами в ответном порыве.
– Мой Бог! Прости меня, – хрипло выдавил он. – Мне следовало и тебе рассказать правду о Екатерине и ее перчатках. Если бы что-нибудь случилось с тобой, я не выдержал бы… я не смог бы дальше…
Он замолчал, не в силах продолжать от переполнявшего его чувства вины, и она едва удержалась, чтобы не кинуться ему на шею. Единственный способ оказать достойное сопротивление нахлынувшему чувству – высвободить руки и покинуть место у окна.
– Ну зачем вам столько эмоций. – Ее голос звучал не так спокойно, как ей хотелось бы. – Вполне очевидно, что я выжила. Ренар подоспел вовремя. Он сумел приготовить противоядие. Так уж вышло, но граф намного больше осведомлен о практической стороне темного волшебства, чем кажется. Если бы мы догадались об этом раньше, вы могли бы передать перчатки прямо ему. К сожалению, у нас их даже больше нет. После того как все мы поверили в вашу гибель, нам пришлось помимо своей воли приложить все усилия, чтобы помириться с Темной Королевой.
Габриэль сжала губы, вспомнив, чего ей это стоило. Как она вся извелась, как кипела в ней желчь, когда ей пришлось заключить перемирие с женщиной, которая угрожала ее семье, мерзкой ведьме, которую она ожесточенно винила в смерти Реми. «Когда-нибудь Екатерина дорого заплатит за все», – поклялась тогда Габриэль. Но ту клятву ей не удалось сдержать, и сейчас, не спуская глаз с капитана, девушка все больше ощущала, что она предала его.
– Мне… мне так жаль, Реми. Мы не видели иного выхода. Темная Королева захватила Ренара. Нам пришлось отдать перчатки назад Екатерине, лишь бы спасти его жизнь.
– Да черт с ними, с этими перчатками! Как будто я когда-либо мог надеяться привлечь эту дьяволицу к ответу! Глупейший порыв. В итоге я чуть не угробил тебя!
Реми резко наклонился вперед, опустив руки между колен. Весь его вид свидетельствовал о том, что он потерпел одно из жесточайших поражений в своей жизни.
Пальцы Габриэль сводило судорогой от желания разгладить его морщины, образовавшиеся от переживаний, смахнуть мрачную тень, накрывшую его лицо. Ей приходилось прятать руки в складках платья, чтобы унять свое смятение.
– Это сейчас вы глупите. Если бы я погибла, виной тому было бы скорее мое собственное любопытство и импульсивность, нежели любая из ваших ошибок. Вы, возможно, заметили, – добавила она с озорной улыбкой, – время от времени я склонна совершать несколько опрометчивые поступки.
Ее слова не вызвали ответной улыбки у Реми, хотя она и надеялась на это. Он продолжал сидеть, стиснув зубы, погруженный в себя.
– Тебе бы вообще ничего не грозило, если бы я не принес эти перчатки в ваш дом, – наконец заговорил Реми, тяжело вздохнув. Его переполняло отвращение к самому себе. – И вот я опять здесь… чтобы… Мне не следовало появляться здесь. Прости меня, девочка.
Он встал и пошел к двери. Словно не доверяя себе, Реми избегал смотреть на нее. На мгновение Габриэль остолбенела. Потом опомнилась и бросилась за ним. Реми уже приоткрыл дверь, но Габриэль оттолкнула его, вцепившись в дверной косяк, чтобы предотвратить любую его попытку открыть дверь.
– Как вас понимать, что вы делаете?
– Ухожу.
– Вот так запросто? Не сказав последнего прости?
Реми молчал, но ответ легко читался в его глазах. Он готов был улизнуть назад в ночь, исчезнуть из ее жизни, как если бы никогда и не возвращался. И на сей раз она, вернее всего, никогда больше не увидит его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130