ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Клятвы на крови. Нарушение такой клятвы означает смерть. Потребуй с них обещания, что из-за зла, причиненного твоему народу в прошлом, они будут служить тебе в будущем.
— Ты на самом деле думаешь, что это пойдет на пользу моему народу?
Полита беспомощно взглянула на грифона, и тот раздраженно произнес:
— Ради Бога, перестань колебаться и реши что-нибудь. Похоже, пленники столь же наивны, как и мой отпрыск.
Полита повернулась к стоявшему перед ней Бонди.
— Я знаю, ты понимаешь мои слова, — начала она холодно по-английски.
После секунды оцепенения тот кивнул.
— Хорошо. На колени. — Голос Политы звучал так механически, словно принадлежал не ей.
Бонди преклонил колени. Полита подняла левую переднюю ногу и опустила ему на голову. Мышцы ее напряглись, и пленник распростерся на земле, уткнувшись носом в песок. Копыто давило на затылок так, что Бонди закричал; звук оказался приглушен песком. Неожиданно вся сцена утратила свое символическое значение.
— Ты слышишь меня? Понимаешь мои слова?
— Да. — Из глаза пленника скатилась слеза, песок зашуршал под его наполовину вдавленной в него щекой.
— Тогда запомни. — Ее копыто давило все тяжелее, лицо пленника погрузилось в песок почти до переносицы. — Ты останешься жить, потому что я позволяю тебе это. Ты найдешь пропитание своим детям, потому что я позволяю тебе это. Сейчас ты встанешь, и будешь обрабатывать свои поля, будешь сам тащить плуг, — ее голос задрожал, а руки, более не скованные, коснулись покрытой шрамами шкуры, — потому что я позволяю тебе это.
— Да, — это был всего лишь шепот, но все жители деревни как один издали вздох облегчения. Полита убрала копыто.
— Поднимись. Ты будешь служить моему народу. Никогда не пытайся причинить ему зло. Никогда не пытайся снова его поработить. Никогда… — Полита провела рукой по своим израненным губам, которые терзали и узда, и зажим. Она умолкла, слишком полная гнева, чтобы говорить.
Роланд закончил за нее:
— Никогда никого больше не обращай в рабство. Через секунду Бонди поднялся: сначала на четвереньки, потом на дрожащие ноги. Он по-анавалонски обратился к своим соплеменникам, изумленно взглянул на Политу и поклонился ей.
И тут же отчаянно кинулся к Роланду. Остальные грифоны подняли когтистые лапы, но сам Роланд не пошевелился. Бонди схватил переднюю лапу Роланда и прижал к губам.
— Мои дети живы, — задыхаясь, вымолвил он. — Мой народ жив. — Слезы текли по его щекам и оставляли темные следы на песке. — Позволь мне что-нибудь сделать для тебя. Я для тебя на все готов. Глубоко взволнованный Роланд поднял Бонди на ноги.
— Мне достаточно, если ты будешь верно служить Полите и никогда никого не станешь обращать в рабство.
— Никогда в жизни. — Он неловко склонился к передним копытам Политы. — Всю свою жизнь я буду служить тебе. — Все еще обнимая копыто, он обернулся к молодым грифонам. — Кто вы?
— Я Роланд. — Юный грифон поколебался, потом тихо сообщил ему: — Мое другое имя — Рафаэль. Грифон-отец со свистом втянул воздух. Бонди, наблюдавший за ними, кивнул.
— Я понял. У меня тоже есть секрет. — Он сунул руку за пазуху и вытащил потемневшую от времени деревянную фигурку на шнурке. — Это Ракнайд. Хранительница нашей семьи. Ее почитал мой прадед и прадед прадеда. Она присматривает и за мной, только больше никто не должен о ней знать. — Он протянул фигурку Роланду. — Храни ее бережно.
Роланд поклонился и надел шнурок на шею.
— Добро пожаловать, Ракнайд. — Он обратился к Бонди. — Я ее спрячу и буду охранять. — Он попятился, собираясь взлететь, и тут заметил, что за ними наблюдает вся деревня. — И если сможешь, научи их всех говорить по-английски, — сказал он, смущаясь. — Это может пригодиться. Ну, пока, я буду тут у вас появляться.
Молодые грифоны улетели; сильные крылья легко подняли их в воздух, и они свернули на север вдоль реки. Фрида поднялась на цыпочки, глядя им вслед.
Грифон, в свою очередь, наблюдавший за нею, покачал головой.
— Если они так начинают, каков же будет конец? — Однако в его голосе звучала гордость.
Диведд быстро нагнулся и плеснул водой в лицо Фриде. Та посмотрела на него безумными глазами.
— Пора смываться. — Он брызнул и на Фиону. Бидж попыталась увернуться, но Диведд двигался слишком быстро, и ей не удалось избежать душа. — Так ты будешь красивее, — ухмыльнулся он и облил водой и собственную голову тоже.
Конли, на руках которого не было наручников, со смехом прыгнул в воду, держа раненую руку повыше. Бидж с изумлением наблюдала за ним: хотя ему было немногим больше двух лет, он выглядел уже как подросток.
Грифон оглянулся на Бонди, все еще кланяющегося Полите.
— То, что я увидел, кажется мне невероятным. Бидж подумала о Фриде, перепрыгивающей на скаку с одной лошадиной спины на другую.
— Мне тоже.
Фрида сказала прерывающимся голосом:
— Роланд был великолепен. Не может быть, чтобы он был так юн, как ты говоришь.
— Я присутствовала при том, как он вылупился, — ответила Бидж с любовью и гордостью, хотя ей все еще снились кошмары про ту ночь, когда это свершилось. — Ему всего несколько месяцев. Грифон, подняв пушистую бровь, взглянул на Бидж.
— Печально, не правда ли, что они так быстро вырастают? Разные виды, — добавил он, — взрослеют с разной скоростью: некоторые быстрее, чем люди, некоторые — медленнее. Не вижу в этом никакого парадокса.
Бидж кивнула.
— Посмотрите на Конли. Его человеческое тело — как у подростка, конское — как у двухлетки.
— Но если разные виды взрослеют по-разному… — Фрида умолкла.
Бидж с любопытством взглянула на девушку.
— Что тогда?
— Ничего… На самом деле ничего… — Она склонила голову, поспешно спрятавшись за распущенными волосами; Бидж уже несколько недель не наблюдала у нее этой привычки. У Бидж осталось тревожное чувство, что она не заметила чего-то важного.
Глава 15
Возвращение на Перекресток единорогов было долгожданным, но произошло очень просто: однажды Бидж проснулась и почувствовала, что воздух стал каким-то другим. День был таким, какие Диведд называл «мягкими»: легкий туман, низкие облака. Цепочка белых фигур — больших и маленьких — тянулась вдоль дороги, ведущей к коттеджу Бидж. Мелина с легким рюкзаком на плече шагала рядом с первым животным. Выше по холму несколько грим, припав к земле, осторожно принюхивались и присматривались, приготовившись спасаться бегством.
Бидж грустно смотрела на них: за последние месяцы грим научились осторожности. Она как-то нашла тело одного из них; грудь животного была целенаправленно — можно сказать, почти игриво — рассечена крест-накрест. Наверное, грим погиб от потери крови.
Теперь двое грим следили за приближающимися единорогами и Мелиной. Один из них — Бидж моргнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100