Пию VI пришлось послать за Понятовским своего государственного секретаря, кардинала Зеладу, с предложением оскорбленному князю самому назначить время аудиенции. Об этой второй аудиенции существуют разные версии. По первой, приведенной в «Souvenirs», папа принял наглеца суровым нагоняем, но, обезоруженный ловкой шуткой, быстро смягчился, и расстались они в полном согласии. Зато по другой версии, извлеченной из какой-то рукописи XVIII века нашим современникам памфлетистом Адольфом Новачинским, основной скандал произошел именно при «примирительной» встрече. Оскорбленный князь, наклонившись, чтобы поцеловать камень Петра, вправленный в папский туфель, дернул его за ногу с такой силой, что папа чуть не слетел с престола. Которая из версий правдива, не известно. Так или иначе, принц Речи Посполитой доказал, что на ногу себе наступать не позволит. Ни Стюартам, ни папе.
За исключением этого гротескного столкновения в Ватикане, римский сезон прошел чудесно. Князь чувствовал себя в Риме так хорошо, что решил построить себе в этом городе виллу на тихой виа Флампниа. Владелец корсуньского замка и не предполагал тогда, что эта красивая римская вилла, построенная скорее ради каприза, нежели для действительной надобности, станет когда-нибудь его постоянной резиденцией. Покинув Рим, князь Станислав путешествует по Калабрии и Сицилии. Свои впечатления он излагает в воспоминаниях довольно лаконичным образом: «Я имел возможность убедиться, чем бы этот чудесный край мог быть и чем он не является. Я взошел на вершину Этны. Наблюдал восход солнца. Зрелище величественное и столь грандиозное, что его не может представить тот, кто его не видал».
Встреча в Каневе
Кончились беззаботные итальянские каникулы. Подошла тяжелая, невеселая осень 1786 года. В Варшаве заседает сейм, названный современниками «сеймом Догрумовой». На нем мордобойничают и оплевывают друг друга, как в добрые старые саксонские времена. Сейм должен был унять страсти, вызванные скандальной аферой с отравлением, а вместо этого он превратился во всеобщую «горлодерню» и только еще больше накалил атмосферу. Догрумовой не удалось никого ни отравить, ни обмануть, но интригами своими она добилась такого результата, который даже не снился ее знатным отечественным и заграничным покровителям. Она примирила между собой все враждующие магнатские группировки. Оскорбленная знать выступает теперь против короля сомкнутым фронтом: гуляка Ксаверий Браницкий вместе с добродетельным Адамом Чарчорыским; поборники старошляхетской вольности выступают плечом к плечу со сторонниками конституционных реформ, агенты Екатерины II – вместе с приверженцами Австрии и Пруссии. Ситуация для короля угрожающая. По имениям проходят законспирированные встречи вельмож. В воздухе пахнет общемагнатским бунтом против короля, новой Радомской конфедерацией 1767 года.
В это же самое время на международной арене происходят важные события. В августе 1786 года умер прусский король Фридрих II, а трон после него наследует его флегматичный племянник Фридрих-Вильгельм II, пренебрежительно называемый Екатериной «поросенком» или «толстым Гу» В августе же российская императрица обращается к германскому императору с конфиденциальным предложением – совершить совместное путешествие в Крым, чтобы осмотреть новые российские владения, отвоеванные недавно у Турции («В январе я приеду в Киев, где останусь до половины апреля, оттуда через Херсон отправлюсь в Крым, который намереваюсь объехать. Не смею простирать свои надежды дальше, но почитаю долгом своим известить ваше императорское величество о своих проектах»). Цель этого приглашения ясна для всех. Екатерина хочет уговорить Иосифа II на совместную войну с Турцией, о чем давно уже мечтает. Пруссия на этот союз спокойно смотреть не будет. Может разразиться открытый конфликт между разделившими Польшу странами. Добродушная внешность нового прусского короля возбуждает робкие надежды у некоторых предводителей польской оппозиции. Станислав-Август, верный своей постоянной политике, ставит на Екатерину. В готовящейся войне с Турцией он видит шансы укрепить свою позицию и решает как можно скорее добровольно примкнуть к еще не заключенному союзу императоров. Замысел не лишен здравого смысла. Король рассчитывает, что его готовность будет хорошо вознаграждена. С помощью благородной покровительницы он пересилит влияние магнатства и произведет правительственную реформу. Под предлогом создания вспомогательного корпуса укрепит свою армию. Польша получит свою долю в захваченной у Турции добыче: выход к Черному морю, новые торговые пути. Кроме того, а может быть прежде всего, король получит то, о чем тоскует уже тридцать лет, – личное свидание с обожаемой «Софи». В искренней беседе с глазу на глаз, без придворных и дипломатов, ему удастся разрешить многие основные недоразумения. Сердце все поймет, сердце все простит.
Польская дипломатия предпринимает попытки получить согласие императрицы на встречу со Станиславом-Августом. Екатерина, которая уже отвергла подобное предложение три года назад, на сей раз выражает согласие. Встреча должна состояться сразу же после выезда императрицы из Киева. Местом встречи избирается Канев на Днепре, местечко, находящееся во владениях князя Станислава Понятовского. Так что ему выпадает честь быть хозяином на встрече монархов.
Князь-подскарбий с величайшей охотой берется, за подготовку встречи. Мероприятие это куда дороже, чем беловежская охота, имевшая место три года назад, но на этот раз экономный князь тратит деньги не задумываясь. Политический план дяди устраивает его и как государственного деятеля, и как частное лицо. Вспомогательный корпус как предлог для усиления и модернизации армии? Отлично! Об усилении и модернизации армии князь твердит уже несколько лет больше всех деятелей королевской партии. Даже протокол последнего, «догрумовского» сейма запечатлел его страстное выступление о принудительном воинском наборе и современном воинском уставе. Открытие для Польши торговых черноморских путей? Ну, конечно же! Еще задолго до путешествия по Германии князь Станислав сделался фанатиком идеи польской торговли по черноморским путям, что дало бы возможность избавиться от прусского таможенного самодурства. Он первый из польских магнатов построил в Херсоне перевалочный пункт (une niaison ? magasin mur?e). Княжеский комиссар Пивницкнй, предприимчивый шляхтич из Западной Пруссии, управляет этим складом и следит за регулярным судоходством между Херсоном и Каневом. Князь и Пивницкий очень заинтересованы в будущем разделе отнятых у Турции земель. Но князь знает то, что еще неведомо скромному комиссару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
За исключением этого гротескного столкновения в Ватикане, римский сезон прошел чудесно. Князь чувствовал себя в Риме так хорошо, что решил построить себе в этом городе виллу на тихой виа Флампниа. Владелец корсуньского замка и не предполагал тогда, что эта красивая римская вилла, построенная скорее ради каприза, нежели для действительной надобности, станет когда-нибудь его постоянной резиденцией. Покинув Рим, князь Станислав путешествует по Калабрии и Сицилии. Свои впечатления он излагает в воспоминаниях довольно лаконичным образом: «Я имел возможность убедиться, чем бы этот чудесный край мог быть и чем он не является. Я взошел на вершину Этны. Наблюдал восход солнца. Зрелище величественное и столь грандиозное, что его не может представить тот, кто его не видал».
Встреча в Каневе
Кончились беззаботные итальянские каникулы. Подошла тяжелая, невеселая осень 1786 года. В Варшаве заседает сейм, названный современниками «сеймом Догрумовой». На нем мордобойничают и оплевывают друг друга, как в добрые старые саксонские времена. Сейм должен был унять страсти, вызванные скандальной аферой с отравлением, а вместо этого он превратился во всеобщую «горлодерню» и только еще больше накалил атмосферу. Догрумовой не удалось никого ни отравить, ни обмануть, но интригами своими она добилась такого результата, который даже не снился ее знатным отечественным и заграничным покровителям. Она примирила между собой все враждующие магнатские группировки. Оскорбленная знать выступает теперь против короля сомкнутым фронтом: гуляка Ксаверий Браницкий вместе с добродетельным Адамом Чарчорыским; поборники старошляхетской вольности выступают плечом к плечу со сторонниками конституционных реформ, агенты Екатерины II – вместе с приверженцами Австрии и Пруссии. Ситуация для короля угрожающая. По имениям проходят законспирированные встречи вельмож. В воздухе пахнет общемагнатским бунтом против короля, новой Радомской конфедерацией 1767 года.
В это же самое время на международной арене происходят важные события. В августе 1786 года умер прусский король Фридрих II, а трон после него наследует его флегматичный племянник Фридрих-Вильгельм II, пренебрежительно называемый Екатериной «поросенком» или «толстым Гу» В августе же российская императрица обращается к германскому императору с конфиденциальным предложением – совершить совместное путешествие в Крым, чтобы осмотреть новые российские владения, отвоеванные недавно у Турции («В январе я приеду в Киев, где останусь до половины апреля, оттуда через Херсон отправлюсь в Крым, который намереваюсь объехать. Не смею простирать свои надежды дальше, но почитаю долгом своим известить ваше императорское величество о своих проектах»). Цель этого приглашения ясна для всех. Екатерина хочет уговорить Иосифа II на совместную войну с Турцией, о чем давно уже мечтает. Пруссия на этот союз спокойно смотреть не будет. Может разразиться открытый конфликт между разделившими Польшу странами. Добродушная внешность нового прусского короля возбуждает робкие надежды у некоторых предводителей польской оппозиции. Станислав-Август, верный своей постоянной политике, ставит на Екатерину. В готовящейся войне с Турцией он видит шансы укрепить свою позицию и решает как можно скорее добровольно примкнуть к еще не заключенному союзу императоров. Замысел не лишен здравого смысла. Король рассчитывает, что его готовность будет хорошо вознаграждена. С помощью благородной покровительницы он пересилит влияние магнатства и произведет правительственную реформу. Под предлогом создания вспомогательного корпуса укрепит свою армию. Польша получит свою долю в захваченной у Турции добыче: выход к Черному морю, новые торговые пути. Кроме того, а может быть прежде всего, король получит то, о чем тоскует уже тридцать лет, – личное свидание с обожаемой «Софи». В искренней беседе с глазу на глаз, без придворных и дипломатов, ему удастся разрешить многие основные недоразумения. Сердце все поймет, сердце все простит.
Польская дипломатия предпринимает попытки получить согласие императрицы на встречу со Станиславом-Августом. Екатерина, которая уже отвергла подобное предложение три года назад, на сей раз выражает согласие. Встреча должна состояться сразу же после выезда императрицы из Киева. Местом встречи избирается Канев на Днепре, местечко, находящееся во владениях князя Станислава Понятовского. Так что ему выпадает честь быть хозяином на встрече монархов.
Князь-подскарбий с величайшей охотой берется, за подготовку встречи. Мероприятие это куда дороже, чем беловежская охота, имевшая место три года назад, но на этот раз экономный князь тратит деньги не задумываясь. Политический план дяди устраивает его и как государственного деятеля, и как частное лицо. Вспомогательный корпус как предлог для усиления и модернизации армии? Отлично! Об усилении и модернизации армии князь твердит уже несколько лет больше всех деятелей королевской партии. Даже протокол последнего, «догрумовского» сейма запечатлел его страстное выступление о принудительном воинском наборе и современном воинском уставе. Открытие для Польши торговых черноморских путей? Ну, конечно же! Еще задолго до путешествия по Германии князь Станислав сделался фанатиком идеи польской торговли по черноморским путям, что дало бы возможность избавиться от прусского таможенного самодурства. Он первый из польских магнатов построил в Херсоне перевалочный пункт (une niaison ? magasin mur?e). Княжеский комиссар Пивницкнй, предприимчивый шляхтич из Западной Пруссии, управляет этим складом и следит за регулярным судоходством между Херсоном и Каневом. Князь и Пивницкий очень заинтересованы в будущем разделе отнятых у Турции земель. Но князь знает то, что еще неведомо скромному комиссару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51