- Ты ещё слишком слаба.
Галка попыталась улыбнуться, и снова провалилась в глубину…
8
– Что за чёрт?
– Нет, это не ошибка, - дождь, серым туманом застилавший горизонт, наконец выдохся, и из-за этой "занавески" показалась земля. Хорошо знакомая земля. - Это мыс Энганьо.
Иными словами, бывают новости хуже этой, но нечасто. Мыс Энганьо. Отсюда рукой подать до Маракайбо. Сверни к юго-востоку - и вот он, мыс Эспада. Ворота города, в котором именно сейчас базировалась испанская эскадра под командованием оскорблённого до глубины души дона Педро Колона. Вряд ли он забыл два украденных у него линкора. Вряд ли это забыл вице-король Новой Испании, дон Антонио Себастьян де Толедо. А это означало лишь одно: пока "Гардарика" в таком незавидном состоянии, с испанцами лучше не встречаться.
– Право на борт, - скомандовал Эшби. - Курс зюйд-вест… И ветер нам в помощь, как раз попутный.
Это верно: ветер был попутный. Но штурвала корабль слушался по прежнему из рук вон плохо. На ходу отремонтировать не получалось, тут нужны были хорошие мастера из Фор-де-Франс. "Гардарика" пыталась повернуть, но пока безуспешно… Тем временем серая "занавесь" окончательно растаяла под лучами выглянувшего солнца, и Эшби едва ли не впервые в жизни по настоящему испугался.
– Испанцы, - мрачно буркнул кто-то на палубе.
Пессимизм команды был понятен без лишних комментариев: подсвеченные взошедшим солнышком паруса сосчитать было не слишком сложно. Как минимум два линкора, не уступавших по размеру и огневой мощи "Генриху", и ещё один или два корабля поменьше. Видимо, испанцы наконец всерьёз взялись решать проблемы своих заморских территорий. Будь рядом "Сварог" с "Перуном", шансы донов были бы куда скромнее. Но сейчас "Гардарика" шла одна…
– Право на борт, - мрачно повторил свой приказ Эшби.
Галеоны вообще сами по себе не очень быстрые суда, но, во-первых, над конструкцией "Гардарики" действительно поработали, а во-вторых, она и до того была быстрее любого тяжеловеса-линкора. Но только не сейчас, когда после боя и шторма её трюмы на четверть залило водой - еле успевали откачивать - и корабль никак не мог повернуть к ветру, несмотря на титанические усилия рулевого. Тот, видя, что испанцы слишком близко, сперва ядрёно выругался, а затем вознёс короткую, но вполне искреннюю молитву небесам. Неизвестно, что именно из этого набора подействовало, но штурвал наконец подался. Где-то внутри корабля что-то проскрежетало, и "Гардарика" наконец начала медленно поворачивать к юго-западу.
"Поздно, - думал Джеймс, разглядывая приближавшиеся линкоры. - Нам не уйти без боя. И не победить… Эли, прости, но живой я тебя в руки испанцев не отдам…"
Когда "Гардарика" наконец легла на нужный курс, линкоры уже возвышались двумя громадами в двух кабельтовых за её кормой, и расстояние это сокращалось. Ветерок северо-восточный, но не настолько сильный, чтобы "Гардарика" могла набрать нужную скорость. Да и паруса у неё уцелели не все…
– Орудия к бою, - скомандовал Эшби.
– Мы не сможем драться, штурман, - мрачно отозвался Хайме. - Это верная смерть, нас не спасут даже новые пушки.
Эшби вообще-то не привык, чтобы его приказы обсуждались, но ситуация сейчас была, мягко говоря, нештатная. Никогда ещё "Гардарика" не попадала в такой переплёт. Если бы они могли хотя бы маневрировать! Но - вот она, та самая роковая случайность, о которой он говорил жене на Мартинике. Всё один к одному, чёрт подери…
– Если мы сдадимся, это отсрочит нашу смерть лишь на несколько дней. Может быть, недель, - Эшби сурово воззрился на боцмана. - Мы должны драться. Так у нас будет хоть какой-то шанс.
В ответ на его слова рявкнула одна из пушек испанского флагмана, и ядро плюхнулось в воду перед самым бушпритом галеона. Сигнал лечь в дрейф.
– Убрать паруса, - выкрикнул Хайме.
– С каких пор ты командуешь на этом корабле, приятель? - Эшби нешуточно рассердился. - Тебя выбрали боцманом, а не капитаном!
– Вы тоже не капитан, - Хайме вернул ему "комплимент". - Будь здесь Воробушек, и она бы при таком раскладе порешила лечь в дрейф. Она - французский адмирал. Испанец лопнет от злости, но не посмеет никого из нас вздёрнуть без суда.
– Испания и Франция сейчас не воюют между собой, а мы только что взяли Картахену! - Джеймс уже забыл, когда в последний раз пребывал в такой ярости. - По всем законам нас должны повесить даже французы, если этот испанец пожелает нас им выдать! Ты этого хочешь?.. Пьер, орудия к бою!
– Не спеши, Пьер, - нехорошо усмехнулся Хайме. Его рука как бы невзначай легла на рукоять пистолета, торчавшую из-за пояса.
Эшби отчётливо осознавал: если он будет и дальше стоять на своём, не миновать драки на палубе. Он видел, что мнение Хайме разделяет большая часть команды. Пьер был бы рад выполнить приказ, да, видно, боится того же. И вопросительно смотрит на него, штурмана - что же делать?
– Убрать паруса, - Джеймс выцедил ненавистные ему сейчас слова сквозь зубы. Его бы воля - он бы дрался до последнего вздоха.
"Гардарика", убрав паруса, остановилась. И её тут же зажали с двух сторон два испанских восьмидесятипушечника, эдакие плавучие форты. Не прошло и четверти часа, как от флагмана отвалила шлюпка. Испанский офицер - довольный, как кот, наевшийся сметаны - передал хмурым пиратам условия адмирала, дона Педро Колона де Португаль. Учитывая то, что адмирал имеет дело с дамой, которая, к тому же, всегда была великодушна по отношению к пленным, дон Педро предлагает следующее: полчаса на размышления, после чего либо спускаете флаг, и получаете статус военнопленных, либо отправляетесь на дно в статусе покойников. Отсчёт времени пойдёт с момента возвращения парламентёра, и каждые десять минут будут отмечены холостым выстрелом. Передав эти условия и получив заверения в том, что благородство дона Педро оценено по достоинству, напыщенный испанец погрузился в шлюпку и был таков.
– Надо принять его предложение, - проговорил Хайме. - Да, чёрт побери, мне оно тоже не нравится! Но если мы начнём брыкаться, то огребём восемьдесят ядер с обеих сторон! А так хоть какой-то шанс выжить!
– Ну, и что будет? - озлился Пьер. - Нас закуют в железо, посадят в трюм, отвезут в это чёртово Маракайбо, и может быть помилуют, заставив рубить тростник вместо перетаскивания камней? Знаешь, что, Хайме, я уже был в испанском плену, и не горю желанием туда возвращаться!
– Думаешь, нас спасут твои стальные пушки, Пьер? - взвился метис. - Может, ты и успеешь сделать один залп. Да только пушки испанцев после этого мигом отправят нас на дно! Я там тоже оказаться не хочу!
– Чёрт побери, вы сами хоть послушайте, что несёте! - Джеймс, когда хотел, умел крикнуть так, что затихали все. - "Я был в плену, и не горю желанием…" "Я не хочу оказаться на дне…" Каждый из вас старается свою шкуру сберечь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Галка попыталась улыбнуться, и снова провалилась в глубину…
8
– Что за чёрт?
– Нет, это не ошибка, - дождь, серым туманом застилавший горизонт, наконец выдохся, и из-за этой "занавески" показалась земля. Хорошо знакомая земля. - Это мыс Энганьо.
Иными словами, бывают новости хуже этой, но нечасто. Мыс Энганьо. Отсюда рукой подать до Маракайбо. Сверни к юго-востоку - и вот он, мыс Эспада. Ворота города, в котором именно сейчас базировалась испанская эскадра под командованием оскорблённого до глубины души дона Педро Колона. Вряд ли он забыл два украденных у него линкора. Вряд ли это забыл вице-король Новой Испании, дон Антонио Себастьян де Толедо. А это означало лишь одно: пока "Гардарика" в таком незавидном состоянии, с испанцами лучше не встречаться.
– Право на борт, - скомандовал Эшби. - Курс зюйд-вест… И ветер нам в помощь, как раз попутный.
Это верно: ветер был попутный. Но штурвала корабль слушался по прежнему из рук вон плохо. На ходу отремонтировать не получалось, тут нужны были хорошие мастера из Фор-де-Франс. "Гардарика" пыталась повернуть, но пока безуспешно… Тем временем серая "занавесь" окончательно растаяла под лучами выглянувшего солнца, и Эшби едва ли не впервые в жизни по настоящему испугался.
– Испанцы, - мрачно буркнул кто-то на палубе.
Пессимизм команды был понятен без лишних комментариев: подсвеченные взошедшим солнышком паруса сосчитать было не слишком сложно. Как минимум два линкора, не уступавших по размеру и огневой мощи "Генриху", и ещё один или два корабля поменьше. Видимо, испанцы наконец всерьёз взялись решать проблемы своих заморских территорий. Будь рядом "Сварог" с "Перуном", шансы донов были бы куда скромнее. Но сейчас "Гардарика" шла одна…
– Право на борт, - мрачно повторил свой приказ Эшби.
Галеоны вообще сами по себе не очень быстрые суда, но, во-первых, над конструкцией "Гардарики" действительно поработали, а во-вторых, она и до того была быстрее любого тяжеловеса-линкора. Но только не сейчас, когда после боя и шторма её трюмы на четверть залило водой - еле успевали откачивать - и корабль никак не мог повернуть к ветру, несмотря на титанические усилия рулевого. Тот, видя, что испанцы слишком близко, сперва ядрёно выругался, а затем вознёс короткую, но вполне искреннюю молитву небесам. Неизвестно, что именно из этого набора подействовало, но штурвал наконец подался. Где-то внутри корабля что-то проскрежетало, и "Гардарика" наконец начала медленно поворачивать к юго-западу.
"Поздно, - думал Джеймс, разглядывая приближавшиеся линкоры. - Нам не уйти без боя. И не победить… Эли, прости, но живой я тебя в руки испанцев не отдам…"
Когда "Гардарика" наконец легла на нужный курс, линкоры уже возвышались двумя громадами в двух кабельтовых за её кормой, и расстояние это сокращалось. Ветерок северо-восточный, но не настолько сильный, чтобы "Гардарика" могла набрать нужную скорость. Да и паруса у неё уцелели не все…
– Орудия к бою, - скомандовал Эшби.
– Мы не сможем драться, штурман, - мрачно отозвался Хайме. - Это верная смерть, нас не спасут даже новые пушки.
Эшби вообще-то не привык, чтобы его приказы обсуждались, но ситуация сейчас была, мягко говоря, нештатная. Никогда ещё "Гардарика" не попадала в такой переплёт. Если бы они могли хотя бы маневрировать! Но - вот она, та самая роковая случайность, о которой он говорил жене на Мартинике. Всё один к одному, чёрт подери…
– Если мы сдадимся, это отсрочит нашу смерть лишь на несколько дней. Может быть, недель, - Эшби сурово воззрился на боцмана. - Мы должны драться. Так у нас будет хоть какой-то шанс.
В ответ на его слова рявкнула одна из пушек испанского флагмана, и ядро плюхнулось в воду перед самым бушпритом галеона. Сигнал лечь в дрейф.
– Убрать паруса, - выкрикнул Хайме.
– С каких пор ты командуешь на этом корабле, приятель? - Эшби нешуточно рассердился. - Тебя выбрали боцманом, а не капитаном!
– Вы тоже не капитан, - Хайме вернул ему "комплимент". - Будь здесь Воробушек, и она бы при таком раскладе порешила лечь в дрейф. Она - французский адмирал. Испанец лопнет от злости, но не посмеет никого из нас вздёрнуть без суда.
– Испания и Франция сейчас не воюют между собой, а мы только что взяли Картахену! - Джеймс уже забыл, когда в последний раз пребывал в такой ярости. - По всем законам нас должны повесить даже французы, если этот испанец пожелает нас им выдать! Ты этого хочешь?.. Пьер, орудия к бою!
– Не спеши, Пьер, - нехорошо усмехнулся Хайме. Его рука как бы невзначай легла на рукоять пистолета, торчавшую из-за пояса.
Эшби отчётливо осознавал: если он будет и дальше стоять на своём, не миновать драки на палубе. Он видел, что мнение Хайме разделяет большая часть команды. Пьер был бы рад выполнить приказ, да, видно, боится того же. И вопросительно смотрит на него, штурмана - что же делать?
– Убрать паруса, - Джеймс выцедил ненавистные ему сейчас слова сквозь зубы. Его бы воля - он бы дрался до последнего вздоха.
"Гардарика", убрав паруса, остановилась. И её тут же зажали с двух сторон два испанских восьмидесятипушечника, эдакие плавучие форты. Не прошло и четверти часа, как от флагмана отвалила шлюпка. Испанский офицер - довольный, как кот, наевшийся сметаны - передал хмурым пиратам условия адмирала, дона Педро Колона де Португаль. Учитывая то, что адмирал имеет дело с дамой, которая, к тому же, всегда была великодушна по отношению к пленным, дон Педро предлагает следующее: полчаса на размышления, после чего либо спускаете флаг, и получаете статус военнопленных, либо отправляетесь на дно в статусе покойников. Отсчёт времени пойдёт с момента возвращения парламентёра, и каждые десять минут будут отмечены холостым выстрелом. Передав эти условия и получив заверения в том, что благородство дона Педро оценено по достоинству, напыщенный испанец погрузился в шлюпку и был таков.
– Надо принять его предложение, - проговорил Хайме. - Да, чёрт побери, мне оно тоже не нравится! Но если мы начнём брыкаться, то огребём восемьдесят ядер с обеих сторон! А так хоть какой-то шанс выжить!
– Ну, и что будет? - озлился Пьер. - Нас закуют в железо, посадят в трюм, отвезут в это чёртово Маракайбо, и может быть помилуют, заставив рубить тростник вместо перетаскивания камней? Знаешь, что, Хайме, я уже был в испанском плену, и не горю желанием туда возвращаться!
– Думаешь, нас спасут твои стальные пушки, Пьер? - взвился метис. - Может, ты и успеешь сделать один залп. Да только пушки испанцев после этого мигом отправят нас на дно! Я там тоже оказаться не хочу!
– Чёрт побери, вы сами хоть послушайте, что несёте! - Джеймс, когда хотел, умел крикнуть так, что затихали все. - "Я был в плену, и не горю желанием…" "Я не хочу оказаться на дне…" Каждый из вас старается свою шкуру сберечь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108