Гневайтесь, Маргарита, сверкайте очами.
Маргарита последовала совету - заткнула уши и насупила брови. В наушниках печально и торжественно зазвучал женский голос:
Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит.
Крапиве и чертополоху
Украсить ее предстоит.
А после она выплывает,
Как труп на холодной реке,
Но матери сын не узнает,
И внук отвернется в тоске...
- Ахматова... - произнесла Маргарита.
- Верно. А есть и другие записи, - прокомментировал тихо Роланд.
Мы живем под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят Кремлевского горца...
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет.
Как подкову дарит за указом указ
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него. То малина
И широкая грудь осетина.
- Мандельштам... - прошептала Маргарита. - Мы с Мастером часто вспоминали его.
- Мы тоже, - усмехнулся Роланд. - Собрали вот редчайшую фонотеку. Ведь подобных записей авторского текста никто никогда не делал. Таковая стала бы смертельным приговором сочинителю. Но видите ли, королева, если рукописи не горят, то и слова не улетают на ветер. А карающий меч не ржавеет в ножнах.
- Мщение - ваша добродетель, экселенц. И моя, - Маргарита сняла наушники и обратила внимание на суд, подходивший к концу.
- Кто за высшую меру наказания для гражданина Джугашвили? - вопросил Амарелло зал, в котором собрались свидетели - безликие скульптуры сталеваров, ученых, скотоводов, бюсты военных героев, передовиков производства с необходимыми орудиями труда в гипсовых руках.
- Я! - ринулась Маргарита. - Я за!
- Будем слушать дела следующих по списку подсудимых или определим меру наказания по совокупности, как групповое преступление против мироздания?
- Определим! - снова воскликнула Марго, не узнавая звонкого и напористого своего голоса.
- Я в восхищении! - зааплодировал Роланд. - Что и следовало доказать. Даже ангельскому терпению приходит конец. И если кому-то там кажется, что необходимо подставлять вторую щеку, то щек-то всего две, а оплеух не сосчитать.
- Мы за реализм, жестокий реализм! - вздохнул кот, проигравший свою миссию защитника.
- Тогда прямо к делу, - поднявшись, Роланд с вызовом посмотрел на Маргариту и протянул ей руку. - Королева лично приведет приговор в исполнение.
- Как? - споткнулась Марго, спускавшаяся по лестнице под руку с хозяином бала.
- Не забудьте, королева, на вас смотрят, - он указал на притихших свидетелей и аквариумы, где замерли, следя за происходящим, монстры. - На вас смотрят жертвы и одновременно продолжатели дел великих корифеев. Покажите класс, Марго, что бы другим было не повадно!
- Покажите! Покажите! - дружно поддержали свидетели.
- Вам, как новичку в подобных делах, естественно помогут.
По знаку Роланда к Маргарите подошли и встали по обе стороны черные стражи. Один вложил в руку Маргариты алый шарф.
Аба Киллер, устремив мимо Маргариты блеск непроницаемых окуляров, холодно проронил:
- Вы уничтожите их своим взглядом, полным ненависти и отвращения. Сосредоточьтесь и махните платком, когда будете готовы. Мои помощники выстроят приговоренных.
На скамье зароптали, закричали. Памятники трясли оградительную решетку, грозили кулаками, даже плевались.
- Я всего лишь политическая марионетка! - протестовал гражданин Джугашвили. - Мною манипулировали тайные враги. Играли на слабостях. На плохих струнах характера. Вы узнаете страшную правду, когда вскроются все архивы!
- Уже вскрылись, - буркнул Амарелло и, расставив руки, шикая, как на гусей, погнал приговоренных к стене. По обеим сторонам от него погребальной процессией шли черные помощники Аба Киллера. В проломе стены открылся высокогорный пейзаж. Плиты бального зала переходили прямо в камни висящей над пропастью площадки. Подвывая, гоня снежную крошку, из ущелья вырывался холодный ветер. Уступая незримой силе, толкающей их к пропасти, статуи столпились на краю, продолжая галдеть и выкрикивать лозунги.
- Похоже на свалку. Только стоймя. Мусор, - сказал кот, округляя фальшиво печальные глаза. - Уж не сомневайтесь, королева, судебной ошибки здесь нет. Ни по каким статьям. Чем больше я старался в качестве адвоката, тем более весомые аргументы представляли обвинители. Вы слышали мою блестящую речь. Но факты! Не поддающиеся никакому осмыслению кошмарные факты... Увы, отстоять подзащитных не удалось.
- Приступайте, справедливейшая... - Роланд ободряюще кивнул Маргарите. - Не стану вам подсказывать мотивов для личной ненависти. Это уже сделал другой.
- Максим... - Маргарита зажурилась. Тут же вышли из темноты памяти и встали, опустив головы, герои максимовской саги: отец Георгий, его упрямый противник, Лев, Мишенька, Серафима, Варя. И весь народ, преданный, истребленный высокопоставленными Гнусариями. Оседал в клубах пыли взорванный Храм.
- Мщу за вас всех. И делаю это с наслаждением! - воскликнула Маргарита, махнув алым платком и устремив ненавидящий взгляд на затихших преступников. Оказывается, испепеляющая ненависть не образное выражение. Она на самом деле существует, как физическая величина, прямо пропорциональная силе чувства и размаху фантазии.
Щелканье гигантских бичей грозовыми разрядами сотрясло воздух. Каменные, бронзовые, гипсовые чудища взвыли от ударов. Откалывались куски, крошился камень, трескались и разрушались полые части, обнажая арматуру. Земля содрогнулась, поднялся темный вихрь, относя бесформенные обломки в пропасть. Бич все свистел, расправляясь с последними осколками и вскоре ветер, слизнув мусор, очистил площадку на краю ущелья.
- От Роландовского Информбюро... - голосом Левитана произнес Шарль. Очередное поощрительное возмездие свершилось. Оставшиеся гости могут пока веселиться.
- Не торопитесь в буфет, товарищи! - закрыв ущелье раздвижной дверь с фотообоями озера Рица, Амарелло остановил покидающих зал. - Сюрприз для королевы! Сюда направляется особый гость. Он изрядно порезвился с Колхозницами и Спортсменками, отдал должное напиткам. Я слышу в этой гробовой тишине, как звучат его бодрые шаги. Поприветствуем обреченного!
Присутствующие свернули каменные и гипсовые шеи, разглядывая нового одинокого гостя. Внешне он отличался от других приглашенных, потому что не был статуей, хотя и поигрывал литыми мускулами под одетым на голое тело смокингом. В рыбьих глазах гуляла пьяная, наглая удаль. На брезгливом лице был вызов.
- А, мерзейший! - приветливо обратился Роланд к гостю. - Не знаю вашего имени, да и не хочу. Довольно того, что мне доподлинно известны все ваши доблестные поступки. А так же то, что именно вы позволили себе обидеть присутствующую здесь в статусе королевы даму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Маргарита последовала совету - заткнула уши и насупила брови. В наушниках печально и торжественно зазвучал женский голос:
Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит.
Крапиве и чертополоху
Украсить ее предстоит.
А после она выплывает,
Как труп на холодной реке,
Но матери сын не узнает,
И внук отвернется в тоске...
- Ахматова... - произнесла Маргарита.
- Верно. А есть и другие записи, - прокомментировал тихо Роланд.
Мы живем под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят Кремлевского горца...
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет.
Как подкову дарит за указом указ
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него. То малина
И широкая грудь осетина.
- Мандельштам... - прошептала Маргарита. - Мы с Мастером часто вспоминали его.
- Мы тоже, - усмехнулся Роланд. - Собрали вот редчайшую фонотеку. Ведь подобных записей авторского текста никто никогда не делал. Таковая стала бы смертельным приговором сочинителю. Но видите ли, королева, если рукописи не горят, то и слова не улетают на ветер. А карающий меч не ржавеет в ножнах.
- Мщение - ваша добродетель, экселенц. И моя, - Маргарита сняла наушники и обратила внимание на суд, подходивший к концу.
- Кто за высшую меру наказания для гражданина Джугашвили? - вопросил Амарелло зал, в котором собрались свидетели - безликие скульптуры сталеваров, ученых, скотоводов, бюсты военных героев, передовиков производства с необходимыми орудиями труда в гипсовых руках.
- Я! - ринулась Маргарита. - Я за!
- Будем слушать дела следующих по списку подсудимых или определим меру наказания по совокупности, как групповое преступление против мироздания?
- Определим! - снова воскликнула Марго, не узнавая звонкого и напористого своего голоса.
- Я в восхищении! - зааплодировал Роланд. - Что и следовало доказать. Даже ангельскому терпению приходит конец. И если кому-то там кажется, что необходимо подставлять вторую щеку, то щек-то всего две, а оплеух не сосчитать.
- Мы за реализм, жестокий реализм! - вздохнул кот, проигравший свою миссию защитника.
- Тогда прямо к делу, - поднявшись, Роланд с вызовом посмотрел на Маргариту и протянул ей руку. - Королева лично приведет приговор в исполнение.
- Как? - споткнулась Марго, спускавшаяся по лестнице под руку с хозяином бала.
- Не забудьте, королева, на вас смотрят, - он указал на притихших свидетелей и аквариумы, где замерли, следя за происходящим, монстры. - На вас смотрят жертвы и одновременно продолжатели дел великих корифеев. Покажите класс, Марго, что бы другим было не повадно!
- Покажите! Покажите! - дружно поддержали свидетели.
- Вам, как новичку в подобных делах, естественно помогут.
По знаку Роланда к Маргарите подошли и встали по обе стороны черные стражи. Один вложил в руку Маргариты алый шарф.
Аба Киллер, устремив мимо Маргариты блеск непроницаемых окуляров, холодно проронил:
- Вы уничтожите их своим взглядом, полным ненависти и отвращения. Сосредоточьтесь и махните платком, когда будете готовы. Мои помощники выстроят приговоренных.
На скамье зароптали, закричали. Памятники трясли оградительную решетку, грозили кулаками, даже плевались.
- Я всего лишь политическая марионетка! - протестовал гражданин Джугашвили. - Мною манипулировали тайные враги. Играли на слабостях. На плохих струнах характера. Вы узнаете страшную правду, когда вскроются все архивы!
- Уже вскрылись, - буркнул Амарелло и, расставив руки, шикая, как на гусей, погнал приговоренных к стене. По обеим сторонам от него погребальной процессией шли черные помощники Аба Киллера. В проломе стены открылся высокогорный пейзаж. Плиты бального зала переходили прямо в камни висящей над пропастью площадки. Подвывая, гоня снежную крошку, из ущелья вырывался холодный ветер. Уступая незримой силе, толкающей их к пропасти, статуи столпились на краю, продолжая галдеть и выкрикивать лозунги.
- Похоже на свалку. Только стоймя. Мусор, - сказал кот, округляя фальшиво печальные глаза. - Уж не сомневайтесь, королева, судебной ошибки здесь нет. Ни по каким статьям. Чем больше я старался в качестве адвоката, тем более весомые аргументы представляли обвинители. Вы слышали мою блестящую речь. Но факты! Не поддающиеся никакому осмыслению кошмарные факты... Увы, отстоять подзащитных не удалось.
- Приступайте, справедливейшая... - Роланд ободряюще кивнул Маргарите. - Не стану вам подсказывать мотивов для личной ненависти. Это уже сделал другой.
- Максим... - Маргарита зажурилась. Тут же вышли из темноты памяти и встали, опустив головы, герои максимовской саги: отец Георгий, его упрямый противник, Лев, Мишенька, Серафима, Варя. И весь народ, преданный, истребленный высокопоставленными Гнусариями. Оседал в клубах пыли взорванный Храм.
- Мщу за вас всех. И делаю это с наслаждением! - воскликнула Маргарита, махнув алым платком и устремив ненавидящий взгляд на затихших преступников. Оказывается, испепеляющая ненависть не образное выражение. Она на самом деле существует, как физическая величина, прямо пропорциональная силе чувства и размаху фантазии.
Щелканье гигантских бичей грозовыми разрядами сотрясло воздух. Каменные, бронзовые, гипсовые чудища взвыли от ударов. Откалывались куски, крошился камень, трескались и разрушались полые части, обнажая арматуру. Земля содрогнулась, поднялся темный вихрь, относя бесформенные обломки в пропасть. Бич все свистел, расправляясь с последними осколками и вскоре ветер, слизнув мусор, очистил площадку на краю ущелья.
- От Роландовского Информбюро... - голосом Левитана произнес Шарль. Очередное поощрительное возмездие свершилось. Оставшиеся гости могут пока веселиться.
- Не торопитесь в буфет, товарищи! - закрыв ущелье раздвижной дверь с фотообоями озера Рица, Амарелло остановил покидающих зал. - Сюрприз для королевы! Сюда направляется особый гость. Он изрядно порезвился с Колхозницами и Спортсменками, отдал должное напиткам. Я слышу в этой гробовой тишине, как звучат его бодрые шаги. Поприветствуем обреченного!
Присутствующие свернули каменные и гипсовые шеи, разглядывая нового одинокого гостя. Внешне он отличался от других приглашенных, потому что не был статуей, хотя и поигрывал литыми мускулами под одетым на голое тело смокингом. В рыбьих глазах гуляла пьяная, наглая удаль. На брезгливом лице был вызов.
- А, мерзейший! - приветливо обратился Роланд к гостю. - Не знаю вашего имени, да и не хочу. Довольно того, что мне доподлинно известны все ваши доблестные поступки. А так же то, что именно вы позволили себе обидеть присутствующую здесь в статусе королевы даму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157