Рядом с его офисом располагался гораздо более приятный ресторанчик, как раз на другой стороне бульвара Батиньоль (там подавали прекрасного жареного цыпленка). Но когда Роберт предложил пойти туда, Фелперстоун пробормотал что-то насчет необходимости соблюдать конспирацию и настоял, чтобы они отправились в более спокойное место. Все же его необычайно разозлило, когда он обнаружил детектива, поглядывающего на него из-под широкополой шляпы с нескрываемой хитростью.
Когда Роберт наконец сумел привлечь внимание официанта и заказал эспрессо, просто спросил:
– Ну, так что? И к чему весь этот маскарад?
Подозрительно оглядевшись, Фелперстоун снял шляпу и положил ее на стул рядом с собою. Затем извлек из чемоданчика большой конверт и бросил его на стол.
Роберт нахмурился:
– Что это?
Фелперстоун кивнул, постучал по конверту длинным ногтем, приподнял брови.
– Послушайте…
– Прежде чем вы что-то скажете, – откликнулся Фелперстоун, – я советую вам вскрыть конверт.
Роберт внезапно почувствовал отвращение ко всему, что было связано с этим человеком. Конверт, Фелперстоун, даже ресторанчик казались отвратительными. Он почти ощущал запах разложения. Если он дотронется до этого конверта, подхватит липкую заразу. А затем она пристанет к его жене, опутает их тесный мирок, уничтожит все, что ему дорого.
– Откройте. – Фелперстоун придвинул конверт ближе.
Он не обязан его открывать, это его право. Он мог бы заплатить этому негодяю, встать и уйти отсюда. Да, именно так он и поступит.
– Эспрессо, сэр? – Когда официант поставил чашку на столик, Роберт схватил конверт и вскрыл его.
Внутри оказалось несколько фотографий.
Женевьева у реки в компании высокого мужчины в светлом костюме пьет вино из бокала. У нее радостное, оживленное выражение лица, обычное на всех вечеринках.
Женевьева, танцующая с тем же мужчиной, ее глаза закрыты, на губах играет смутная улыбка. Их окружает множество танцующих пар. На заднем плане виднеется старая баржа, переполненная людьми.
Вентилятор под потолком противно скрипел. Роберт нервно расстегнул воротничок рубашки.
– И зачем вы все это мне показали?
– Ну что ж, сэр. – Фелперстоун извлек записную книжку. – Этого человека зовут Гай Монтерей, он американец. Очевидно, поэт. – Он произнес слово «поэт», словно это было нечто грязное. В его глазах человек, которого считали поэтом, определенно являлся подозрительной личностью. – И денди. Он давно не был в Париже, но его репутация опережает его. У него были романы с восемью богатыми замужними дамами в США. Он неплохо подзаработал на этом. Украденные деньги, деньги за молчание, деньги за подстроенный развод. Мистер Шелби Кинг, этот мерзавец волочится за вашей женой.
У Роберта перехватило дыхание.
– Волочится? На этих фотографиях нет свидетельства того, что он волочится за моей женой.
– Сэр, если вы позволите… – Детектив открыл блокнот и просмотрел пару страниц. – Эти фотографии были сделаны на вечеринке, устроенной печально известной парой художников-атеистов. Голландцами, если вам угодно знать. Ваша жена провела в компании Монтерея большую часть вечера. Она оставалась с ним и тогда, когда вечеринка переместилась в особняк на рю де Лилль. На следующей «вечеринке» гостей видели абсолютно обнаженными, они вместе прыгали в ванну и участвовали в оргиях… Это записано, сэр, если вы желаете получить подтверждение моим словам.
– Нет, благодарю вас. Вы сейчас пытаетесь убедить меня, что моя жена тоже расхаживала обнаженной и участвовала в?..
Фелперстоун достал табакерку.
– Нет, сэр. Но разве вас не беспокоит, что миссис Шелби Кинг болтается в компании богемных типов? Слоняется по пользующимся самой дурной славой барам и кафе Монпарнаса? Посещает вечеринки, на которых люди раздеваются догола, прыгают в ванну и участвуют в?..
Роберт положил фотографии обратно в конверт и бросил на стол.
– Все, что я здесь увидел, – это то, что моя жена танцевала с мужчиной на вечеринке. Да, моя жена встречается с художниками и прочими представителями богемы. Но вы не представили исчерпывающих доказательств того, что она поступила низко, а не просто разговаривала и танцевала с этими людьми. Она делала нечто подобное и у меня на глазах.
– А как же мистер Монтерей?
– Если честно, я даже не понимаю, почему обсуждаю это с вами. – Роберт говорил громче, чем ему хотелось, официант с недоумением поглядывал на него. Заметив это, он понизил голос. – Мне кажется, мистер Фелперстоун, вы уклоняетесь от основного пути.
Фелперстоун, собиравшийся издать отвратительное фырканье, замер, зажав в пальцах понюшку табаку.
– Возможно, так, но…
– Я нанял вас, чтобы узнать, что произошло с моей женой в детстве. У вас есть успехи в этой области? Какие-нибудь новости о ее подруге, «малышке как ее там зовут». Или о ком-нибудь из ее школы? Я плачу не за то, чтобы вы следили за миссис Шелби Кинг и фотографировали ее в компании знакомых.
– Понимаю. – Фелперстоун разжал пальцы, и табак, словно пыль, рассеялся в воздухе. – Простите, сэр. Я не хотел вас обидеть. – Он взялся за шляпу. – Но, знаете, в нашей работе привыкаешь совать нос во все мелочи. Я еще никогда не ошибался в таких делах. Конечно, мне не следовало выходить за рамки, но… Мне не нравится, когда приличного человека вроде вас держат за дурака.
«Дурак», какое отвратительное слово.
– И все-таки я понимаю, что действительно переступил черту дозволенного…
Роберт почувствовал, что выражение его лица становится жестким. Что-то разрушилось у него на глазах. Англичанин дернулся и задрожал. Он заметил это крушение. И медленно положил шляпу обратно на стул.
– Исходя из моего опыта, – заметил детектив, – прекрасный пол… Ну, давайте просто скажем, леди, какими бы добродетельными они ни были, могут стать жертвой непорядочного мужчины, и в этом нет их вины. Развязный человек знает, как отыскать брешь в их броне.
– Я доверяю Женевьеве.
– И это достойно одобрения, сэр. Но вы так же доверяете мужчинам? – Он снова достал понюшку табаку. Отвратительная привычка, отвратительный человек.
Роберт коснулся лба платком.
– Леди… очень уязвимы, сэр. С вашего позволения, я все-таки хотел бы разобраться в создавшейся ситуации. – Фелперстоун три раза оглушительно чихнул и высморкался. – На всякий случай.
26
Прошло три дня с того происшествия в Люксембургском саду. Каждое утро чета Шелби Кинг в натянутом молчании завтракала, между супругами повисло странное отчуждение. Женевьева изо всех сил старалась изображать счастливую жену, надеялась, что, если сумеет притвориться как следует, чувства станут настоящими. Роберт смотрел на нее с отсутствующим видом, словно сквозь грязное оконное стекло. Его настроение стало переменчивым, словно ветер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Когда Роберт наконец сумел привлечь внимание официанта и заказал эспрессо, просто спросил:
– Ну, так что? И к чему весь этот маскарад?
Подозрительно оглядевшись, Фелперстоун снял шляпу и положил ее на стул рядом с собою. Затем извлек из чемоданчика большой конверт и бросил его на стол.
Роберт нахмурился:
– Что это?
Фелперстоун кивнул, постучал по конверту длинным ногтем, приподнял брови.
– Послушайте…
– Прежде чем вы что-то скажете, – откликнулся Фелперстоун, – я советую вам вскрыть конверт.
Роберт внезапно почувствовал отвращение ко всему, что было связано с этим человеком. Конверт, Фелперстоун, даже ресторанчик казались отвратительными. Он почти ощущал запах разложения. Если он дотронется до этого конверта, подхватит липкую заразу. А затем она пристанет к его жене, опутает их тесный мирок, уничтожит все, что ему дорого.
– Откройте. – Фелперстоун придвинул конверт ближе.
Он не обязан его открывать, это его право. Он мог бы заплатить этому негодяю, встать и уйти отсюда. Да, именно так он и поступит.
– Эспрессо, сэр? – Когда официант поставил чашку на столик, Роберт схватил конверт и вскрыл его.
Внутри оказалось несколько фотографий.
Женевьева у реки в компании высокого мужчины в светлом костюме пьет вино из бокала. У нее радостное, оживленное выражение лица, обычное на всех вечеринках.
Женевьева, танцующая с тем же мужчиной, ее глаза закрыты, на губах играет смутная улыбка. Их окружает множество танцующих пар. На заднем плане виднеется старая баржа, переполненная людьми.
Вентилятор под потолком противно скрипел. Роберт нервно расстегнул воротничок рубашки.
– И зачем вы все это мне показали?
– Ну что ж, сэр. – Фелперстоун извлек записную книжку. – Этого человека зовут Гай Монтерей, он американец. Очевидно, поэт. – Он произнес слово «поэт», словно это было нечто грязное. В его глазах человек, которого считали поэтом, определенно являлся подозрительной личностью. – И денди. Он давно не был в Париже, но его репутация опережает его. У него были романы с восемью богатыми замужними дамами в США. Он неплохо подзаработал на этом. Украденные деньги, деньги за молчание, деньги за подстроенный развод. Мистер Шелби Кинг, этот мерзавец волочится за вашей женой.
У Роберта перехватило дыхание.
– Волочится? На этих фотографиях нет свидетельства того, что он волочится за моей женой.
– Сэр, если вы позволите… – Детектив открыл блокнот и просмотрел пару страниц. – Эти фотографии были сделаны на вечеринке, устроенной печально известной парой художников-атеистов. Голландцами, если вам угодно знать. Ваша жена провела в компании Монтерея большую часть вечера. Она оставалась с ним и тогда, когда вечеринка переместилась в особняк на рю де Лилль. На следующей «вечеринке» гостей видели абсолютно обнаженными, они вместе прыгали в ванну и участвовали в оргиях… Это записано, сэр, если вы желаете получить подтверждение моим словам.
– Нет, благодарю вас. Вы сейчас пытаетесь убедить меня, что моя жена тоже расхаживала обнаженной и участвовала в?..
Фелперстоун достал табакерку.
– Нет, сэр. Но разве вас не беспокоит, что миссис Шелби Кинг болтается в компании богемных типов? Слоняется по пользующимся самой дурной славой барам и кафе Монпарнаса? Посещает вечеринки, на которых люди раздеваются догола, прыгают в ванну и участвуют в?..
Роберт положил фотографии обратно в конверт и бросил на стол.
– Все, что я здесь увидел, – это то, что моя жена танцевала с мужчиной на вечеринке. Да, моя жена встречается с художниками и прочими представителями богемы. Но вы не представили исчерпывающих доказательств того, что она поступила низко, а не просто разговаривала и танцевала с этими людьми. Она делала нечто подобное и у меня на глазах.
– А как же мистер Монтерей?
– Если честно, я даже не понимаю, почему обсуждаю это с вами. – Роберт говорил громче, чем ему хотелось, официант с недоумением поглядывал на него. Заметив это, он понизил голос. – Мне кажется, мистер Фелперстоун, вы уклоняетесь от основного пути.
Фелперстоун, собиравшийся издать отвратительное фырканье, замер, зажав в пальцах понюшку табаку.
– Возможно, так, но…
– Я нанял вас, чтобы узнать, что произошло с моей женой в детстве. У вас есть успехи в этой области? Какие-нибудь новости о ее подруге, «малышке как ее там зовут». Или о ком-нибудь из ее школы? Я плачу не за то, чтобы вы следили за миссис Шелби Кинг и фотографировали ее в компании знакомых.
– Понимаю. – Фелперстоун разжал пальцы, и табак, словно пыль, рассеялся в воздухе. – Простите, сэр. Я не хотел вас обидеть. – Он взялся за шляпу. – Но, знаете, в нашей работе привыкаешь совать нос во все мелочи. Я еще никогда не ошибался в таких делах. Конечно, мне не следовало выходить за рамки, но… Мне не нравится, когда приличного человека вроде вас держат за дурака.
«Дурак», какое отвратительное слово.
– И все-таки я понимаю, что действительно переступил черту дозволенного…
Роберт почувствовал, что выражение его лица становится жестким. Что-то разрушилось у него на глазах. Англичанин дернулся и задрожал. Он заметил это крушение. И медленно положил шляпу обратно на стул.
– Исходя из моего опыта, – заметил детектив, – прекрасный пол… Ну, давайте просто скажем, леди, какими бы добродетельными они ни были, могут стать жертвой непорядочного мужчины, и в этом нет их вины. Развязный человек знает, как отыскать брешь в их броне.
– Я доверяю Женевьеве.
– И это достойно одобрения, сэр. Но вы так же доверяете мужчинам? – Он снова достал понюшку табаку. Отвратительная привычка, отвратительный человек.
Роберт коснулся лба платком.
– Леди… очень уязвимы, сэр. С вашего позволения, я все-таки хотел бы разобраться в создавшейся ситуации. – Фелперстоун три раза оглушительно чихнул и высморкался. – На всякий случай.
26
Прошло три дня с того происшествия в Люксембургском саду. Каждое утро чета Шелби Кинг в натянутом молчании завтракала, между супругами повисло странное отчуждение. Женевьева изо всех сил старалась изображать счастливую жену, надеялась, что, если сумеет притвориться как следует, чувства станут настоящими. Роберт смотрел на нее с отсутствующим видом, словно сквозь грязное оконное стекло. Его настроение стало переменчивым, словно ветер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85