Не обращая внимания на мольбы тени, дотягивается до своих ступней и разрубает их в том месте, где они соединяются с тенью.
– Вы слушаете меня, Норман?
– Что?
Но именно девушка, а не ее тень начинает погибать. Кровь струится из ее ног, заливая пол. Тень кидается, чтобы поддержать ее, поймать хозяйку, не дать ей упасть. И вот девушка лежит бездыханная, а тень ласково закрывает ее лицо вуалью, ставшей саваном, и рыдает.
– Я сказала, что не хочу присутствия Монтерея в журнале. – Женевьева почувствовала горечь и желчную мелочность в собственном голосе. Она хорошо понимала, что сердится вовсе не на Монтерея и даже не на Беттерсона. Но сейчас она со злорадным удовольствием использовала свое положение. Эту ситуацию она сможет удержать под контролем. И это невероятно приятно!
Беттерсон казался невозмутимым. Возможно, он так ничего и не услышал.
– Прости, куколка. – Он соскользнул со стула и закрутил кончики усов. – Я готов.
– Что вы… – Но прежде, чем она успела расслышать его ответ, он ринулся через зал прямо к выступающим.
На трагической сцене появился жених девушки. Прижав руки к сердцу, он с мукой взирал на свою погибшую любимую, а затем перевел взгляд на тень. Его лицо непроницаемо, тень съежилась и исчезла под его взглядом.
Жених склонился над мертвой девушкой. Он нежно убрал с ее лица вуаль, а затем встал и направился к тени, неся в руках фату. Тень в страхе отступила, но не нашла спасения, ей негде укрыться. Мужчина подошел к ней, надел ей на голову фату своей мертвой возлюбленной и закрыл ее лицо.
В баре воцарилась мертвая тишина, нарушаемая едва слышным дыханием, зрители замерли в напряженном ожидании.
И вот жених обнял тень и изо всех сил прижал ее к себе. Он откинул фату, приподнял подбородок девушки-тени и поцеловал ее в губы.
Шоу завершилось.
– Ну, шери. – Лулу вытирала искусственную кровь полотенцем из бара. – Что скажешь?
– Весьма впечатляющее представление. Но ты и сама об этом догадываешься. – Женевьева передала ей стакан пива, который Лулу тут же с жадностью выпила. – Почему ты не рассказала мне, что работаешь с той танцовщицей?
Лулу выпила еще.
– Я так счастлива, шери. Несколько месяцев назад, когда я поссорилась с Кэмби, ты сказала, что я должна попробовать воплотить свои чувства и переживания в искусстве. В моем пении. Помнишь?
Женевьева пожала плечами.
– Я тогда не послушала тебя. Но затем задумалась над твоими словами, и, знаешь, ты оказалась права. Вот теперь это то, чем я занимаюсь. Я сочиняю все больше и больше песен. Придумываю танцы, этот я тоже поставила сама. Все, что я пишу, очень четко передает мои чувства. В результате я чувствую себя просто великолепно. Виолетта замечательная танцовщица, правда?
– А как насчет него? – Женевьева указала на Нормана Беттерсона, который болтал с Виолеттой у рояля. – С каких это пор вы стали такими друзьями?
– Ах да. – Лулу захихикала. – Ну, это произошло как раз ночью на той вечеринке. С которой ты умчалась, презрительно задрав нос. А кое-кто из нас остался, чтобы повеселиться.
– Ты хочешь сказать, что спала с Беттерсоном?
Лулу сузила глаза.
– И что с того? Почему это для тебя так важно?
Действительно, почему? Но это было именно так. Беттерсон – ее человек, а не Лулу. Она первая познакомилась с ним. Он стал частью ее мира.
– Ты использовала его, – выпалила она. – Чтобы позлить меня.
– Послушай. – Лулу резко поставила пивной бокал на стойку. – Ты что, забыла, ведь я сказала, что мы хорошо повеселились, Виви?
– Тебе очень удобно таскать меня по Парижу, как какую-нибудь подпорку для сцены в твоем исполнении. Говорить мне, что делать и кем быть. Но ты тоже ревнуешь.
– Ты пьяна, шери. Иди домой и ложись спать прямо сейчас, пока не ляпнула чего-нибудь еще.
– Именно поэтому ты и настаиваешь, чтобы я спала с другими мужчинами. – Распалившись, Женевьева уже не могла остановиться. – Ты завидовала моему браку и хотела разрушить его. Я была счастлива с Робертом, пока ты не начала приставать ко мне!
– Ты думаешь, я завидую твоему браку? – Лулу уперла руки в боки. – Тому, что у тебя есть он!
Но Женевьеву уже невозможно было остановить.
– Ты продолжала и продолжала убеждать меня, чтобы я изменила Роберту. И в конце концов я до этого докатилась.
Куда меня привело твое веселье? Я не могу даже смотреть на Гая Монтерея, даже имени его не могу выносить. А что касается Паоло Закари…
– Значит, ты все-таки спала с Монтереем. Почему солгала?
– Мне было стыдно. А теперь я влипла в серьезные отношения с Паоло Закари, я в полном отчаянии, и это – твоя вина!
Лулу помрачнела.
– Моя вина? Ах, ну конечно. Ведь испорченная маленькая принцесса вроде тебя никогда ни в чем не виновата! И ты еще говоришь, что я использую людей, моя так называемая подруга. Ты использовала меня, чтобы завести свои знакомства. А теперь я стала не нужна, ты едва появляешься, чтобы поговорить со мной. Ты смотришь на меня свысока, как и все люди твоего сорта. Да так всегда было, просто я не замечала этого до сегодняшнего дня.
– Возможно, я не хочу встречаться с тобой как прежде, потому что поняла, что ты за «подруга». Злая, вероломная, фальшивая, насквозь пропитанная завистью, ты убеждена, что все остальные должны быть несчастны, как и ты. Ну что ж, мои поздравления, Лулу. Я абсолютно несчастна. И все это – благодаря тебе! – Женевьева сорвалась на крик, но никто не обернулся посмотреть, что происходит. Потому что именно в этот момент нечто более громкое и взрывоопасное происходило как раз у них за спиной.
Жозеф Лазарус приблизился сзади к Норману Беттерсону и похлопал его по плечу. Беттерсон, увлеченный разговором с Виолеттой, досадливо отмахнулся от него. Лазарус схватил Беттерсона за плечо и попытался толкнуть его, тогда Фредерик Кэмби подошел к нему и ударил кулаком в его носатую физиономию. Лазарус упал, опрокинул стол, уставленный напитками, увлек за собой Беттерсона. Виолетта завизжала. Лазарус тут же вскочил на ноги и ударил Кэмби по голове бутылкой. Завизжала Лулу. Лоран, одноглазый бармен, награжденный медалью за отвагу, защищал подступы к барной стойке, размахивая дубинкой. Беттерсон встал на четвереньки и быстро пополз прочь, направляясь в сторону туалета. Кто-то швырнул стакан, который вдребезги разбил оконное стекло. Кто-то подхватил стол, намереваясь опустить его на голову Лазарусу, но ошибся и ударил Лорана, который замертво рухнул на пол. Жанин, суровая официантка, врезала между ног тому, кто ударил ее любимого Лорана. Лазарус с вызывающим видом брел по комнате, визжал, как свинья, и направлялся прямо к Лулу и Женевьеве, но на чем-то поскользнулся, подставил подножку Жанин и потащил ее за волосы на пол. Женевьева и Лулу завизжали. Беттерсон вышел из туалета и тоже завопил, закусив губу от восторга, очевидно несказанно обрадованный происходящим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Вы слушаете меня, Норман?
– Что?
Но именно девушка, а не ее тень начинает погибать. Кровь струится из ее ног, заливая пол. Тень кидается, чтобы поддержать ее, поймать хозяйку, не дать ей упасть. И вот девушка лежит бездыханная, а тень ласково закрывает ее лицо вуалью, ставшей саваном, и рыдает.
– Я сказала, что не хочу присутствия Монтерея в журнале. – Женевьева почувствовала горечь и желчную мелочность в собственном голосе. Она хорошо понимала, что сердится вовсе не на Монтерея и даже не на Беттерсона. Но сейчас она со злорадным удовольствием использовала свое положение. Эту ситуацию она сможет удержать под контролем. И это невероятно приятно!
Беттерсон казался невозмутимым. Возможно, он так ничего и не услышал.
– Прости, куколка. – Он соскользнул со стула и закрутил кончики усов. – Я готов.
– Что вы… – Но прежде, чем она успела расслышать его ответ, он ринулся через зал прямо к выступающим.
На трагической сцене появился жених девушки. Прижав руки к сердцу, он с мукой взирал на свою погибшую любимую, а затем перевел взгляд на тень. Его лицо непроницаемо, тень съежилась и исчезла под его взглядом.
Жених склонился над мертвой девушкой. Он нежно убрал с ее лица вуаль, а затем встал и направился к тени, неся в руках фату. Тень в страхе отступила, но не нашла спасения, ей негде укрыться. Мужчина подошел к ней, надел ей на голову фату своей мертвой возлюбленной и закрыл ее лицо.
В баре воцарилась мертвая тишина, нарушаемая едва слышным дыханием, зрители замерли в напряженном ожидании.
И вот жених обнял тень и изо всех сил прижал ее к себе. Он откинул фату, приподнял подбородок девушки-тени и поцеловал ее в губы.
Шоу завершилось.
– Ну, шери. – Лулу вытирала искусственную кровь полотенцем из бара. – Что скажешь?
– Весьма впечатляющее представление. Но ты и сама об этом догадываешься. – Женевьева передала ей стакан пива, который Лулу тут же с жадностью выпила. – Почему ты не рассказала мне, что работаешь с той танцовщицей?
Лулу выпила еще.
– Я так счастлива, шери. Несколько месяцев назад, когда я поссорилась с Кэмби, ты сказала, что я должна попробовать воплотить свои чувства и переживания в искусстве. В моем пении. Помнишь?
Женевьева пожала плечами.
– Я тогда не послушала тебя. Но затем задумалась над твоими словами, и, знаешь, ты оказалась права. Вот теперь это то, чем я занимаюсь. Я сочиняю все больше и больше песен. Придумываю танцы, этот я тоже поставила сама. Все, что я пишу, очень четко передает мои чувства. В результате я чувствую себя просто великолепно. Виолетта замечательная танцовщица, правда?
– А как насчет него? – Женевьева указала на Нормана Беттерсона, который болтал с Виолеттой у рояля. – С каких это пор вы стали такими друзьями?
– Ах да. – Лулу захихикала. – Ну, это произошло как раз ночью на той вечеринке. С которой ты умчалась, презрительно задрав нос. А кое-кто из нас остался, чтобы повеселиться.
– Ты хочешь сказать, что спала с Беттерсоном?
Лулу сузила глаза.
– И что с того? Почему это для тебя так важно?
Действительно, почему? Но это было именно так. Беттерсон – ее человек, а не Лулу. Она первая познакомилась с ним. Он стал частью ее мира.
– Ты использовала его, – выпалила она. – Чтобы позлить меня.
– Послушай. – Лулу резко поставила пивной бокал на стойку. – Ты что, забыла, ведь я сказала, что мы хорошо повеселились, Виви?
– Тебе очень удобно таскать меня по Парижу, как какую-нибудь подпорку для сцены в твоем исполнении. Говорить мне, что делать и кем быть. Но ты тоже ревнуешь.
– Ты пьяна, шери. Иди домой и ложись спать прямо сейчас, пока не ляпнула чего-нибудь еще.
– Именно поэтому ты и настаиваешь, чтобы я спала с другими мужчинами. – Распалившись, Женевьева уже не могла остановиться. – Ты завидовала моему браку и хотела разрушить его. Я была счастлива с Робертом, пока ты не начала приставать ко мне!
– Ты думаешь, я завидую твоему браку? – Лулу уперла руки в боки. – Тому, что у тебя есть он!
Но Женевьеву уже невозможно было остановить.
– Ты продолжала и продолжала убеждать меня, чтобы я изменила Роберту. И в конце концов я до этого докатилась.
Куда меня привело твое веселье? Я не могу даже смотреть на Гая Монтерея, даже имени его не могу выносить. А что касается Паоло Закари…
– Значит, ты все-таки спала с Монтереем. Почему солгала?
– Мне было стыдно. А теперь я влипла в серьезные отношения с Паоло Закари, я в полном отчаянии, и это – твоя вина!
Лулу помрачнела.
– Моя вина? Ах, ну конечно. Ведь испорченная маленькая принцесса вроде тебя никогда ни в чем не виновата! И ты еще говоришь, что я использую людей, моя так называемая подруга. Ты использовала меня, чтобы завести свои знакомства. А теперь я стала не нужна, ты едва появляешься, чтобы поговорить со мной. Ты смотришь на меня свысока, как и все люди твоего сорта. Да так всегда было, просто я не замечала этого до сегодняшнего дня.
– Возможно, я не хочу встречаться с тобой как прежде, потому что поняла, что ты за «подруга». Злая, вероломная, фальшивая, насквозь пропитанная завистью, ты убеждена, что все остальные должны быть несчастны, как и ты. Ну что ж, мои поздравления, Лулу. Я абсолютно несчастна. И все это – благодаря тебе! – Женевьева сорвалась на крик, но никто не обернулся посмотреть, что происходит. Потому что именно в этот момент нечто более громкое и взрывоопасное происходило как раз у них за спиной.
Жозеф Лазарус приблизился сзади к Норману Беттерсону и похлопал его по плечу. Беттерсон, увлеченный разговором с Виолеттой, досадливо отмахнулся от него. Лазарус схватил Беттерсона за плечо и попытался толкнуть его, тогда Фредерик Кэмби подошел к нему и ударил кулаком в его носатую физиономию. Лазарус упал, опрокинул стол, уставленный напитками, увлек за собой Беттерсона. Виолетта завизжала. Лазарус тут же вскочил на ноги и ударил Кэмби по голове бутылкой. Завизжала Лулу. Лоран, одноглазый бармен, награжденный медалью за отвагу, защищал подступы к барной стойке, размахивая дубинкой. Беттерсон встал на четвереньки и быстро пополз прочь, направляясь в сторону туалета. Кто-то швырнул стакан, который вдребезги разбил оконное стекло. Кто-то подхватил стол, намереваясь опустить его на голову Лазарусу, но ошибся и ударил Лорана, который замертво рухнул на пол. Жанин, суровая официантка, врезала между ног тому, кто ударил ее любимого Лорана. Лазарус с вызывающим видом брел по комнате, визжал, как свинья, и направлялся прямо к Лулу и Женевьеве, но на чем-то поскользнулся, подставил подножку Жанин и потащил ее за волосы на пол. Женевьева и Лулу завизжали. Беттерсон вышел из туалета и тоже завопил, закусив губу от восторга, очевидно несказанно обрадованный происходящим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85