Может быть, нам стоит сообщать новости, более заслуживающие внимания. Например, об успехе герцогини Колдуэлл в благотворительном обучении беспризорных детей.
Толстая сигара покачивалась в зубах мистера Майерса. Он с усмешкой посмотрел на Джасмин.
– Стали разборчивой, да? Слишком поздно, публика попалась на крючок. Я не могу закрыть колонку теперь, когда наши тиражи, увеличились вдвое! – Он встал и принялся рыться в письмах, перемежавшихся на его дубовом столе с беспорядочно разбросанными газетами, пожелтевшими от пролитого на них кофе. – Все эти письма пришли в прошлом месяце и адресованы они вам и вашей колонке. Все только и говорят о «Голубой крови».
– Эти разговоры прекратятся, едва только колонка закроется.
– Так же как и подписка на нашу газету. Это бизнес, мисс Тристан. – Голос издателя стал бесстрастным, и Джасмин напряглась, поняв, что ее ждет бой.
– Как автор этой колонки, я имею право писать то, что пожелаю. Это записано в договоре.
– А я, как ваш редактор, имею право вносить любые поправки, какие пожелаю. Это тоже указано в договоре. – Он сел и оценивающе взглянул на Джасмин. Его глаза-бусинки напоминали ей глаза ящерицы, которую она однажды видела в саду.
– Но тогда это не будет правдой, – произнесла она, стараясь скрыть свое разочарование.
– Это уже не имеет значения. В отличие от тиража газеты.
– Я пожалуюсь на вас. Люди узнают, что вы искажали мои слова и что вы лжец. – Она встала, дрожа от еле сдерживаемого гнева.
– Ну и кому вы можете пожаловаться, не выдав своей тайны? Вы запятнаете свою репутацию больше, чем мою, мисс Тристан. Газеты существуют за счет скандалов. А репутация женщины зависит от ее доброго имени. Захотите вы погубить себя ради того, чтобы спасти тех, кого ненавидите?
Понимающая улыбка мистера Майерса была так ей ненавистна, что Джасмин захотелось ударить его по лицу. Она презирала его и себя за то, кем стала.
– Я выполню свои обязательства, мистер Майерс. Но я больше не стану писать о скандальных сплетнях. А неизвестный дамский угодник, о котором я обещала написать в последней колонке? Его имени вы не сможете назвать. Придумайте сами, я вам его не скажу.
– Ну и не надо, – ответил редактор с раздражающим спокойствием. – Я знаю имя женщины, на которую вы нападаете. Это леди Аманда Кларедон.
Джасмин вздрогнула.
– Откуда вы знаете?
– Не только вы одна продаете скандальную информацию, мисс Тристан. Вскоре после того как вы выдвинули идею с публикацией колонок, кое-кто еще пришел ко мне с интересным предложением. А именно служанка молодой леди из одной знатной и титулованной семьи. Она сказала мне, что знает даму, о которой упоминается в ваших колонках.
Внезапно Джасмин ощутила боль. Опустив глаза, она увидела, что сжала кулаки столь сильно, что ногти больно впились в ладони.
– Но почему вы позволили мне продолжать, если обрели необходимый материал?
Мистер Майерс пожал плечами.
– Уж больно ваша идея была хороша. Колонки. Сплетни. Обещание раскрыть секрет не сразу. Как я уже сказал, вы поймали публику на крючок и управляли ею как хотели. А я за счет этого увеличил тираж. Так что все, что вы говорите, уже не так важно. Пишите, что хотите, и в феврале весь Лондон узнает тайну леди Аманды.
– Прошу вас, – взмолилась Джасмин. – Не делайте этого. У нее в июне свадьба.
– В таком случае ей лучше поторопиться, как вы считаете? А почему вы так беспокоитесь? Ведь у нас с вами одна цель. – Он осклабился, все еще сжимая в зубах окурок. – Только моя цель – деньги. В отличие от вашей. Ничего личного. Всегда помните, мисс Тристан: миром правят деньги.
– Но они не правят мной, – огрызнулась Джасмин.
– Вам только так кажется. Ступайте домой, мисс Тристан, и принесите мне очередную заметку. Я слышал, одна служанка спасла собаку, которую чуть не переехал экипаж. Вы можете написать об этом? А я изменю ваши слова так, чтобы получилось что-то более удобоваримое.
– Я остановлю вас. Так и знайте. Должен же быть какой-то способ сделать это, и я его найду, – поклялась Джасмин.
И все же она покинула контору с мыслью о том, что мистер Майерс прав и скорее всего одержит победу. Душу Джасмин переполняли страх и обида за Томаса и его сестру. Все они запутались, точно мухи в паутине, и спасения не было. Репутация леди Аманды будет запятнана, если она, Джасмин, не найдет способ остановить мистера Майерса. Однако дело осложнялось тем, что она не могла никому довериться и раскрыть свое инкогнито.
В один из октябрьских дней Томас надел пальто и вышел на улицу. Пронизывающий ветер не казался ему холодным, несмотря на то что он был без шляпы. Томас от волнения не обращал внимания на подобные мелочи. Герцог и герцогиня Колдуэлл пригласили его на чай. При этом должна была присутствовать и Джасмин. На прошлой неделе в клубе за бокалом бренди герцог с серьезным видом сообщил Томасу о том, что Джасмин едет с ними в Египет.
«Только сначала я ее придушу», – мрачно думал Томас.
С каждой новой колонкой надежда покидала прекрасные глаза Мэнди. Она становилась все более замкнутой. На прошлой неделе барон встретился с Томасом и известил его о том, что скоро вынужден будет расторгнуть помолвку, если выйдет еще хоть один материал, обличающий Аманду. Барон умолял Томаса сделать хоть что-нибудь. Оставаясь в тени, Томас нанял нужных людей для того, чтобы положить конец гнусным публикациям. Ему пришлось даже потратить деньги, отложенные на ремонт собственного дома в Лондоне, Ведь деньги могут решить любую проблему. Томас пока воздерживался от открытого вмешательства. С таким же успехом он мог вложить в руки издателя оружие уничтожения репутации и попросить нажать на курок. Даже простой визит в редакцию укрепил бы предположение о том, что речь в колонках идет о его сестре.
И все же нужно отыскать иную возможность помочь Мэнди. Ее сердце разрывалось от горя. Осторожность – боевой клич высшего света – была лучшим оружием Томаса. Но ему необходимо было выяснить отношения с Джасмин. Она по-прежнему волновала его. Эмоции клокотали в его груди, и он сам не понимал, чего хочет больше: встряхнуть ее как следует или же запереть в своей спальне и любить так, чтобы у нее не осталось времени на написание своих отвратительных заметок.
Грэм лишь улыбнулся, когда Томас попросил ненадолго оставить их с Джасмин наедине, когда он будет у них с визитом.
– Постарайся узнать ее получше, – сказал герцог после того, как пригласил Томаса на чай. – Она немного норовиста, как дикая кобыла, но хороший хозяин сможет ее укротить.
«О, уж я-то бы постарался, Джасмин. Укротил бы тебя в своей постели раз и навсегда».
В прохладном воздухе ощущалось дыхание ранней зимы, когда Томас подходил к дому герцога. Томас чувствовал себя воином, берущим приступом вражескую крепость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Толстая сигара покачивалась в зубах мистера Майерса. Он с усмешкой посмотрел на Джасмин.
– Стали разборчивой, да? Слишком поздно, публика попалась на крючок. Я не могу закрыть колонку теперь, когда наши тиражи, увеличились вдвое! – Он встал и принялся рыться в письмах, перемежавшихся на его дубовом столе с беспорядочно разбросанными газетами, пожелтевшими от пролитого на них кофе. – Все эти письма пришли в прошлом месяце и адресованы они вам и вашей колонке. Все только и говорят о «Голубой крови».
– Эти разговоры прекратятся, едва только колонка закроется.
– Так же как и подписка на нашу газету. Это бизнес, мисс Тристан. – Голос издателя стал бесстрастным, и Джасмин напряглась, поняв, что ее ждет бой.
– Как автор этой колонки, я имею право писать то, что пожелаю. Это записано в договоре.
– А я, как ваш редактор, имею право вносить любые поправки, какие пожелаю. Это тоже указано в договоре. – Он сел и оценивающе взглянул на Джасмин. Его глаза-бусинки напоминали ей глаза ящерицы, которую она однажды видела в саду.
– Но тогда это не будет правдой, – произнесла она, стараясь скрыть свое разочарование.
– Это уже не имеет значения. В отличие от тиража газеты.
– Я пожалуюсь на вас. Люди узнают, что вы искажали мои слова и что вы лжец. – Она встала, дрожа от еле сдерживаемого гнева.
– Ну и кому вы можете пожаловаться, не выдав своей тайны? Вы запятнаете свою репутацию больше, чем мою, мисс Тристан. Газеты существуют за счет скандалов. А репутация женщины зависит от ее доброго имени. Захотите вы погубить себя ради того, чтобы спасти тех, кого ненавидите?
Понимающая улыбка мистера Майерса была так ей ненавистна, что Джасмин захотелось ударить его по лицу. Она презирала его и себя за то, кем стала.
– Я выполню свои обязательства, мистер Майерс. Но я больше не стану писать о скандальных сплетнях. А неизвестный дамский угодник, о котором я обещала написать в последней колонке? Его имени вы не сможете назвать. Придумайте сами, я вам его не скажу.
– Ну и не надо, – ответил редактор с раздражающим спокойствием. – Я знаю имя женщины, на которую вы нападаете. Это леди Аманда Кларедон.
Джасмин вздрогнула.
– Откуда вы знаете?
– Не только вы одна продаете скандальную информацию, мисс Тристан. Вскоре после того как вы выдвинули идею с публикацией колонок, кое-кто еще пришел ко мне с интересным предложением. А именно служанка молодой леди из одной знатной и титулованной семьи. Она сказала мне, что знает даму, о которой упоминается в ваших колонках.
Внезапно Джасмин ощутила боль. Опустив глаза, она увидела, что сжала кулаки столь сильно, что ногти больно впились в ладони.
– Но почему вы позволили мне продолжать, если обрели необходимый материал?
Мистер Майерс пожал плечами.
– Уж больно ваша идея была хороша. Колонки. Сплетни. Обещание раскрыть секрет не сразу. Как я уже сказал, вы поймали публику на крючок и управляли ею как хотели. А я за счет этого увеличил тираж. Так что все, что вы говорите, уже не так важно. Пишите, что хотите, и в феврале весь Лондон узнает тайну леди Аманды.
– Прошу вас, – взмолилась Джасмин. – Не делайте этого. У нее в июне свадьба.
– В таком случае ей лучше поторопиться, как вы считаете? А почему вы так беспокоитесь? Ведь у нас с вами одна цель. – Он осклабился, все еще сжимая в зубах окурок. – Только моя цель – деньги. В отличие от вашей. Ничего личного. Всегда помните, мисс Тристан: миром правят деньги.
– Но они не правят мной, – огрызнулась Джасмин.
– Вам только так кажется. Ступайте домой, мисс Тристан, и принесите мне очередную заметку. Я слышал, одна служанка спасла собаку, которую чуть не переехал экипаж. Вы можете написать об этом? А я изменю ваши слова так, чтобы получилось что-то более удобоваримое.
– Я остановлю вас. Так и знайте. Должен же быть какой-то способ сделать это, и я его найду, – поклялась Джасмин.
И все же она покинула контору с мыслью о том, что мистер Майерс прав и скорее всего одержит победу. Душу Джасмин переполняли страх и обида за Томаса и его сестру. Все они запутались, точно мухи в паутине, и спасения не было. Репутация леди Аманды будет запятнана, если она, Джасмин, не найдет способ остановить мистера Майерса. Однако дело осложнялось тем, что она не могла никому довериться и раскрыть свое инкогнито.
В один из октябрьских дней Томас надел пальто и вышел на улицу. Пронизывающий ветер не казался ему холодным, несмотря на то что он был без шляпы. Томас от волнения не обращал внимания на подобные мелочи. Герцог и герцогиня Колдуэлл пригласили его на чай. При этом должна была присутствовать и Джасмин. На прошлой неделе в клубе за бокалом бренди герцог с серьезным видом сообщил Томасу о том, что Джасмин едет с ними в Египет.
«Только сначала я ее придушу», – мрачно думал Томас.
С каждой новой колонкой надежда покидала прекрасные глаза Мэнди. Она становилась все более замкнутой. На прошлой неделе барон встретился с Томасом и известил его о том, что скоро вынужден будет расторгнуть помолвку, если выйдет еще хоть один материал, обличающий Аманду. Барон умолял Томаса сделать хоть что-нибудь. Оставаясь в тени, Томас нанял нужных людей для того, чтобы положить конец гнусным публикациям. Ему пришлось даже потратить деньги, отложенные на ремонт собственного дома в Лондоне, Ведь деньги могут решить любую проблему. Томас пока воздерживался от открытого вмешательства. С таким же успехом он мог вложить в руки издателя оружие уничтожения репутации и попросить нажать на курок. Даже простой визит в редакцию укрепил бы предположение о том, что речь в колонках идет о его сестре.
И все же нужно отыскать иную возможность помочь Мэнди. Ее сердце разрывалось от горя. Осторожность – боевой клич высшего света – была лучшим оружием Томаса. Но ему необходимо было выяснить отношения с Джасмин. Она по-прежнему волновала его. Эмоции клокотали в его груди, и он сам не понимал, чего хочет больше: встряхнуть ее как следует или же запереть в своей спальне и любить так, чтобы у нее не осталось времени на написание своих отвратительных заметок.
Грэм лишь улыбнулся, когда Томас попросил ненадолго оставить их с Джасмин наедине, когда он будет у них с визитом.
– Постарайся узнать ее получше, – сказал герцог после того, как пригласил Томаса на чай. – Она немного норовиста, как дикая кобыла, но хороший хозяин сможет ее укротить.
«О, уж я-то бы постарался, Джасмин. Укротил бы тебя в своей постели раз и навсегда».
В прохладном воздухе ощущалось дыхание ранней зимы, когда Томас подходил к дому герцога. Томас чувствовал себя воином, берущим приступом вражескую крепость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83