Запрокинув голову, Томас застонал и упал на постель.
Содрогаясь всем телом, молодые люди сжимали друг друга в объятиях. Еще не зная, что скоро им придется расстаться.
Глава 21
На следующее утро они завтракали вместе. Томас развлекал Джасмин непринужденной беседой, и вся ее робость улетучилась без следа. Она чувствовала себя так, словно они были вместе всегда.
Спустя несколько часов Томас приготовил корзину с едой и, набрав полный бурдюк воды, сообщил, что они едут в пустыню.
– Это сюрприз, – просто сказан он. Обрадованная Джасмин оседлала выносливую кобылу и присоединилась к Томасу. Солнце ярко светило в небе. Ласковый ветерок трепал шарф, которым была обвязана голова Джасмин, и шаловливо играл с ее волосами, Томас время от времени сверялся с компасом. В брюках цвета хаки, потертых кожаных сапогах и белой рубашке с закатанными до локтей рукавами он выглядел как безрассудный и смелый исследователь.
Джасмин бросила взгляд на резко очерченный профиль Томаса и его покрытый темной щетиной подбородок.
– Ну и куда мы едем? – спросила она.
– Твой дядя посвятил меня в одну тайну. Он показал мне место, где мужчин из племени аль-хаджид посвящают в воины. Он взял меня с собой, когда представители дружественных племен сражались на саблях, чтобы воздать дань памяти этой земле.
– Это было в тот день, когда вы оставили меня в лагере? – Джасмин бросила на Томаса насмешливо-укоризненный взгляд. – Дядя сказал, что вы едете оценивать лошадей.
В ответном взгляде Томаса сквозила грусть.
– Да, мы оценивали. Только не лошадей.
Они подъехали к широкой, совершенно плоской равнине. Путешественники спешились, и Джасмин с интересом огляделась. Томас отвел лошадей в тень дерева, давим возможность напиться из длинного углубления в камне, наполненного водой.
Ветер пробегал по равнине, вздымая в воздух песчинки. Собственная кожа вдруг показалась Джасмин невероятно чувствительной, и она потерла ладонями обнаженные руки. Это место выглядело зловеще, словно вокруг витали души воинов, некогда сражавшихся здесь.
– Что племя будет делать с этой землей?
– Воины больше не приедут сюда. Эта земля священна, но вскоре она будет предана забвению.
– Все это так печально, – произнесла Джасмин, глядя на темные, словно ее кожа, пески с виднеющимися то тут, то там валунами и лиловые тени гор, возвышающихся невдалеке. Ее отец учился здесь мастерству воина. Здесь ли превратился он в жестокого тирана? Или это было в нем с рождения?
Хватит сантиментов. Джасмин сняла с головы шарф и улыбнулась.
– Мы собираемся устроить пикник? Я проголодалась.
Взгляд Томаса оставался напряженным.
– Я привез тебя сюда не случайно, Джасмин. Мне нужно сказать тебе правду.
Сердце Джасмин упало. Томаса одолевают сомнения? Неужели он собирается вежливо сообщить, что заниматься любовью с ней было чудесно, но не более того?
Но, к ее удивлению, Томас начал снимать куртку, а потом рубашку. Теперь он стоял обнаженный по пояс и смотрел на Джасмин с гордостью и достоинством.
– Я солгал тебе вчера ночью. Я получил шрамы не в драке. Их нанес мне… – В глазах Томаса сквозила невыносимая мука. – Их нанес мне мой отец.
Джасмин судорожно втянула носом воздух, и Томас поморщился. Он медленно повернулся, являя взору девушки спину.
– Посмотри на меня, Джас, – тихо сказал он. – Я не мог сказать тебе этого раньше и разрушить то, что было между нами, но ты заслуживаешь того, чтобы знать правду. Когда мне было двенадцать лет, отец высек меня.
Дрожа, Джасмин дотронулась до изуродованной кожи. Томас вздрогнул.
– Долгое время я испытывал стыд, но теперь это прошло. Я стыдился не наказания, а того, что его спровоцировало. Это случилось после того, как ты ударила меня в парке. Отец решил преподать мне урок, заставить понять, что я не должен позволять тем, кто стоит ниже меня, взять надо мной верх.
От ужаса сердце Джасмин болезненно сжалось.
– Это из-за меня, – прошептала она, сжимая кулаки, словно собиралась вновь ударить, только на этот раз не Томаса, а его отца.
Обернувшись, Томас посмотрел на девушку.
– Да, – тихо произнес он. – Он избил меня из-за тебя. А еще потому, что я посмел ему воспротивиться. Я взбунтовался из-за тебя. Твоя несгибаемая воля придала мне сил.
От избытка чувств у Джасмин сдавило горло.
– Мне жаль, Томас, я ни за что не ударила бы тебя…
Он взял руку Джасмин в свою.
– А мне не жаль, – резко бросил он. – Я не жалею ни о том, что произошло тогда, ни о том, что происходит сегодня. Все это для меня больше не имеет значения. Важна только ты, Джасмин.
Прижав ее ладонь к своей щеке, Томас закрыл глаза. Его чувственные губы сжались в узкую линию, свидетельствуя о том, что в его душе происходит борьба. Джасмин поднесла его руку к губам и поцеловала.
– Ты тоже много значишь для меня. И если можно было бы все вернуть, я поцеловала бы тебя, вместо того чтобы ударить. А вот ударила бы я твоего отца.
Открыв глаза, Томас рассмеялся и притянул ее к себе. Он откинул с ее лица непослушный локон.
– Моя прекрасная Клеопатра, мой неустрашимый воин. Уверен, мой отец в страхе убежал бы от тебя.
– Это хорошо, потому что я серьезно настроена поколотить его по возвращении домой.
Улыбка Томаса стала еще шире.
– Но у меня есть более интересное предложение. Идем, я покажу тебе окрестности.
Томас отвел девушку к небольшому озерку, окруженному со всех сторон валунами. Он пояснил, что воины считали эту воду священной, а посему совершали здесь омовение перед битвой.
Томас коснулся ладонью щеки Джасмин, и она ощутила, как по ее телу прокатилась волна сладостного предвкушения.
– Не хочешь поплавать, Джас?
Спустя несколько минут Джасмин уже входила в теплую воду, все еще одетая в сорочку. Обнаженный Томас спустился по каменным ступеням, и у Джасмин перехватило дыхание, когда она увидела его. Он был само совершенство – красивый и мужественный. Плоский живот покрывали рельефные мышцы, а ноги и руки были длинными и крепкими. Взгляд Джасмин перекочевал на тугую, слегка подрагивающую плоть. Она подошла ближе, испытывая робость при ярком свете дня и вместе с тем сгорая от любопытства.
– Я чувствую себя исследователем неизведанных земель, сулящих захватывающие приключения, – призналась Джасмин.
Томас сел на нижнюю ступеньку и, широко раскинув руки, произнес:
– Так дерзай, дорогая, исследуй.
Джасмин не заставила просить дважды. Протянув руку, она легонько погладила плоть мужчины. На ощупь она напоминала атлас, обтягивающий стальное древко. Джасмин еще раз провела по ней пальцем, и по телу Томаса пробежала дрожь. Он закрыл глаза и застонал. При виде подобной реакции Джасмин почувствовала силу своей женской власти над этим мужчиной и осмелела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Содрогаясь всем телом, молодые люди сжимали друг друга в объятиях. Еще не зная, что скоро им придется расстаться.
Глава 21
На следующее утро они завтракали вместе. Томас развлекал Джасмин непринужденной беседой, и вся ее робость улетучилась без следа. Она чувствовала себя так, словно они были вместе всегда.
Спустя несколько часов Томас приготовил корзину с едой и, набрав полный бурдюк воды, сообщил, что они едут в пустыню.
– Это сюрприз, – просто сказан он. Обрадованная Джасмин оседлала выносливую кобылу и присоединилась к Томасу. Солнце ярко светило в небе. Ласковый ветерок трепал шарф, которым была обвязана голова Джасмин, и шаловливо играл с ее волосами, Томас время от времени сверялся с компасом. В брюках цвета хаки, потертых кожаных сапогах и белой рубашке с закатанными до локтей рукавами он выглядел как безрассудный и смелый исследователь.
Джасмин бросила взгляд на резко очерченный профиль Томаса и его покрытый темной щетиной подбородок.
– Ну и куда мы едем? – спросила она.
– Твой дядя посвятил меня в одну тайну. Он показал мне место, где мужчин из племени аль-хаджид посвящают в воины. Он взял меня с собой, когда представители дружественных племен сражались на саблях, чтобы воздать дань памяти этой земле.
– Это было в тот день, когда вы оставили меня в лагере? – Джасмин бросила на Томаса насмешливо-укоризненный взгляд. – Дядя сказал, что вы едете оценивать лошадей.
В ответном взгляде Томаса сквозила грусть.
– Да, мы оценивали. Только не лошадей.
Они подъехали к широкой, совершенно плоской равнине. Путешественники спешились, и Джасмин с интересом огляделась. Томас отвел лошадей в тень дерева, давим возможность напиться из длинного углубления в камне, наполненного водой.
Ветер пробегал по равнине, вздымая в воздух песчинки. Собственная кожа вдруг показалась Джасмин невероятно чувствительной, и она потерла ладонями обнаженные руки. Это место выглядело зловеще, словно вокруг витали души воинов, некогда сражавшихся здесь.
– Что племя будет делать с этой землей?
– Воины больше не приедут сюда. Эта земля священна, но вскоре она будет предана забвению.
– Все это так печально, – произнесла Джасмин, глядя на темные, словно ее кожа, пески с виднеющимися то тут, то там валунами и лиловые тени гор, возвышающихся невдалеке. Ее отец учился здесь мастерству воина. Здесь ли превратился он в жестокого тирана? Или это было в нем с рождения?
Хватит сантиментов. Джасмин сняла с головы шарф и улыбнулась.
– Мы собираемся устроить пикник? Я проголодалась.
Взгляд Томаса оставался напряженным.
– Я привез тебя сюда не случайно, Джасмин. Мне нужно сказать тебе правду.
Сердце Джасмин упало. Томаса одолевают сомнения? Неужели он собирается вежливо сообщить, что заниматься любовью с ней было чудесно, но не более того?
Но, к ее удивлению, Томас начал снимать куртку, а потом рубашку. Теперь он стоял обнаженный по пояс и смотрел на Джасмин с гордостью и достоинством.
– Я солгал тебе вчера ночью. Я получил шрамы не в драке. Их нанес мне… – В глазах Томаса сквозила невыносимая мука. – Их нанес мне мой отец.
Джасмин судорожно втянула носом воздух, и Томас поморщился. Он медленно повернулся, являя взору девушки спину.
– Посмотри на меня, Джас, – тихо сказал он. – Я не мог сказать тебе этого раньше и разрушить то, что было между нами, но ты заслуживаешь того, чтобы знать правду. Когда мне было двенадцать лет, отец высек меня.
Дрожа, Джасмин дотронулась до изуродованной кожи. Томас вздрогнул.
– Долгое время я испытывал стыд, но теперь это прошло. Я стыдился не наказания, а того, что его спровоцировало. Это случилось после того, как ты ударила меня в парке. Отец решил преподать мне урок, заставить понять, что я не должен позволять тем, кто стоит ниже меня, взять надо мной верх.
От ужаса сердце Джасмин болезненно сжалось.
– Это из-за меня, – прошептала она, сжимая кулаки, словно собиралась вновь ударить, только на этот раз не Томаса, а его отца.
Обернувшись, Томас посмотрел на девушку.
– Да, – тихо произнес он. – Он избил меня из-за тебя. А еще потому, что я посмел ему воспротивиться. Я взбунтовался из-за тебя. Твоя несгибаемая воля придала мне сил.
От избытка чувств у Джасмин сдавило горло.
– Мне жаль, Томас, я ни за что не ударила бы тебя…
Он взял руку Джасмин в свою.
– А мне не жаль, – резко бросил он. – Я не жалею ни о том, что произошло тогда, ни о том, что происходит сегодня. Все это для меня больше не имеет значения. Важна только ты, Джасмин.
Прижав ее ладонь к своей щеке, Томас закрыл глаза. Его чувственные губы сжались в узкую линию, свидетельствуя о том, что в его душе происходит борьба. Джасмин поднесла его руку к губам и поцеловала.
– Ты тоже много значишь для меня. И если можно было бы все вернуть, я поцеловала бы тебя, вместо того чтобы ударить. А вот ударила бы я твоего отца.
Открыв глаза, Томас рассмеялся и притянул ее к себе. Он откинул с ее лица непослушный локон.
– Моя прекрасная Клеопатра, мой неустрашимый воин. Уверен, мой отец в страхе убежал бы от тебя.
– Это хорошо, потому что я серьезно настроена поколотить его по возвращении домой.
Улыбка Томаса стала еще шире.
– Но у меня есть более интересное предложение. Идем, я покажу тебе окрестности.
Томас отвел девушку к небольшому озерку, окруженному со всех сторон валунами. Он пояснил, что воины считали эту воду священной, а посему совершали здесь омовение перед битвой.
Томас коснулся ладонью щеки Джасмин, и она ощутила, как по ее телу прокатилась волна сладостного предвкушения.
– Не хочешь поплавать, Джас?
Спустя несколько минут Джасмин уже входила в теплую воду, все еще одетая в сорочку. Обнаженный Томас спустился по каменным ступеням, и у Джасмин перехватило дыхание, когда она увидела его. Он был само совершенство – красивый и мужественный. Плоский живот покрывали рельефные мышцы, а ноги и руки были длинными и крепкими. Взгляд Джасмин перекочевал на тугую, слегка подрагивающую плоть. Она подошла ближе, испытывая робость при ярком свете дня и вместе с тем сгорая от любопытства.
– Я чувствую себя исследователем неизведанных земель, сулящих захватывающие приключения, – призналась Джасмин.
Томас сел на нижнюю ступеньку и, широко раскинув руки, произнес:
– Так дерзай, дорогая, исследуй.
Джасмин не заставила просить дважды. Протянув руку, она легонько погладила плоть мужчины. На ощупь она напоминала атлас, обтягивающий стальное древко. Джасмин еще раз провела по ней пальцем, и по телу Томаса пробежала дрожь. Он закрыл глаза и застонал. При виде подобной реакции Джасмин почувствовала силу своей женской власти над этим мужчиной и осмелела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83