В пятницу вечером, прежде чем уйти, Дейзи видела сигнальный экземпляр этой страницы. (Большинство статей обычно распечатывали в пятницу, чтобы в субботу типографские прессы были свободны для постоянно меняющихся сводок новостей.) Как и все журналисты, Дейзи жила в постоянном страхе, что в ее статье попадется какая-нибудь досадная опечатка, которая изменит смысл написанного. В таких случаях, если удавалось обнаружить, что опечатка допущена по вине редактора, Бен Фронвелл немедленно увольнял беднягу. Но, если ошибку, пусть даже нарочно, совершал линотипист, даже грозный редактор «Бастиона» не мог ничего поделать. Да и найти виновного в этом случае было практически невозможно – типографские рабочие покрывали друг друга почти как члены мафии.
Дейзи внимательно прочитала статью и вздохнула с облегчением. Она вернулась к первой странице и стала просматривать всю газету по порядку. Минут через десять Дейзи добралась до страницы с редакционными статьями. Ее внимание немедленно привлекло знакомое имя, несколько раз упоминавшееся в колонке Бена Фронвелла.
«В глазах депутата от округа Уэймер сияет надежда. Целых два года парламентская фракция тори пренебрегала мистером Эндрю Харвудом, отводя ему место на задних скамьях палаты.
Но вот фортуна наконец улыбнулась несчастному – теперь мистер Харвуд будет сидеть на относительно почетном месте члена жилищного комитета оппозиции. Однако фортуне неплохо было бы поинтересоваться – а способен ли сын баронета понять жилищные проблемы, стоящие перед нацией?
Может, самому мистеру Харвуду и кажется, что никто не сумеет понять желание беднейших слоев населения иметь хотя бы оплачиваемые туалеты, чем светский франт, выросший в доме на двенадцать спален в Лонг-Грин, в Шропшире».
* * *
Автор этой заметки вовсе не против того, чтобы члены парламента в свободное время честным путем зарабатывали деньги. Что ж, возможно, Эндрю Харвуд один из лучших наших адвокатов.
А когда ему удается оторваться от более приятных личных дел, он даже находит иногда время заглянуть в палату общин.
* * *
Но разве не было бы более разумным пополнить жилищный комитет депутатом, который не только хорошо знает, как живут простые англичане, но и готов отдать себя целиком и полностью парламентской работе? Почему, к примеру, не назначили на это место депутата от округа Бедфорд Фордж, мисс Рейчел Фишер?
Эта леди, совсем недавно избранная в парламент, хорошо отдает себе отчет в том, что каждый должен внести свой вклад в общее дело, если только люди хотят наконец обрести настоящую свободу, на которую посягают сегодня сомкнувшиеся друг с другом бюрократы-лейбористы и «патриции» от консерваторов.
Наверное, всем было бы лучше, если бы свободное место в жилищном комитете заняла мисс Фишер, а достопочтенный Эндрю Харвуд мог бы по-прежнему блюсти свои личные интересы, лежащие в основном за пределами палаты».
Пылая от негодования, Дейзи швырнула газету на пол.
Как там говорил Эндрю о колонке Бена? «Он говорит совершенно ужасные вещи, но делает это так, что люди смеются. По крайней мере, так было до сих пор».
Дейзи подняла газету и снова перечитала колонку редактора.
Через десять минут она взяла трубку телефона, который наконец-то установили у нее в комнате, и набрала номер Франсез.
Никто не отвечал.
Тогда Дейзи решила позвонить Анджеле.
– Я так и думала, что ты позвонишь, Дейзи, – сказала Анджела. – Прежде всего, пойми, что эта статья ровным счетом ничего не значит.
– Но если это действительно так, зачем же Бен написал ее?
– Ну что ж, хорошо, скажем так: эта статья почти ничего не значит. Она не способна оказать ни малейшего влияния на карьеру Эндрю. Ведь Бен же не намекает на коррупцию или что-нибудь в этом роде.
– Но все это так противно!
– Вот тут ты права.
– После этой статьи у всех, кто не знает Эндрю, возникнет ощущение, что он просто какой-то идиот. И что это там за «личные интересы», на которые намекает Бен?
– А… Это один из любимых трюков Бена Фронвелла. Он предоставляет читателям гадать, что стоит за этими словами. Может, он намекает на незаконные заработки, может, на роман с тобой, а может, и вовсе на то, что Эндрю Харвуд – тайный садист, жестоко избивающий старушку мать.
Последние слова заставили Дейзи рассмеяться и на несколько секунд забыть о своем негодовании.
– Все, кто знает Эндрю Харвуда, – продолжала Анджела, – прекрасно поймут, что Бен Фронвелл просто решил куснуть его побольнее. А те, кто не знает, вообще забудут через две минуты о том, что прочли.
Дейзи не очень верила словам подруги.
– Я говорила тебе, Анджела, что сказал мне Бен во время того самого ланча в «Лесгарот»? Он сказал, что, как только тори вернутся к власти, любой пост, предложенный Эндрю Харвуду, окажется уже занятым Рейчел Фишер.
В трубке раздался щелчок зажигалки, затем Анджела сказала:
– Конечно, Бен сделает все возможное, чтобы поддержать карьеру Рейчел. Политика политикой, но, если хочешь поднять кого-то повыше, надо сначала освободить место – то есть сбросить кого-нибудь другого. А мы обе знаем, что Бен недолюбливает Эндрю.
– Но почему?
– Бен очень обидчив, Дейзи. Ты дала понять, что он не интересует тебя как мужчина. Такие вещи долго не забываются. Естественно, ему приятней думать, что дело не в нем самом, а в ком-то еще. И в этом смысле Эндрю – очень подходящая кандидатура. Как бы высоко ни взобрался Бен по социальной лестнице, ничто не способно победить его ненависти к тори – аристократам. В этом смысле его не исправит даже могила.
– И Бен, должно быть, всю жизнь мстит за нанесенные обиды?
– Боюсь, что да. А в тех случаях, когда невозможно нанести противнику прямой удар, он довольствуется тем, что бесконечное преследование заставляет жертву постоянно нервничать, деморализует.
– И что происходит потом?
– Противник Бена теряет равновесие и сам совершает какую-нибудь ошибку.
Дейзи молчала.
– Что касается Эндрю, – продолжала Анджела, – я уверена, что тебя эта статья расстроила гораздо больше, чем его. Хотя, конечно, ему наверняка неприятно. Кому на его месте было бы приятно? А тебе, Дейзи, по-моему, пора уже задуматься о том, стоит ли связываться с политическим деятелем.
Положив трубку, Дейзи попыталась помечтать, глядя на вершины платанов, но перед глазами ее все время всплывала ухмыляющаяся физиономия Бена Фронвелла.
20
Наступила середина июня. В Лондоне стояла непривычная для англичан жара. Уже к девяти часам утра воздух раскалялся настолько, что Дейзи все чаще вспоминала родную Филадельфию с ее жарким и влажным климатом. Девушка очень страдала от духоты.
Сегодня был понедельник, но Дейзи проснулась довольно рано. Она спала голой и не стала даже накрываться простыней – настолько было жарко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Дейзи внимательно прочитала статью и вздохнула с облегчением. Она вернулась к первой странице и стала просматривать всю газету по порядку. Минут через десять Дейзи добралась до страницы с редакционными статьями. Ее внимание немедленно привлекло знакомое имя, несколько раз упоминавшееся в колонке Бена Фронвелла.
«В глазах депутата от округа Уэймер сияет надежда. Целых два года парламентская фракция тори пренебрегала мистером Эндрю Харвудом, отводя ему место на задних скамьях палаты.
Но вот фортуна наконец улыбнулась несчастному – теперь мистер Харвуд будет сидеть на относительно почетном месте члена жилищного комитета оппозиции. Однако фортуне неплохо было бы поинтересоваться – а способен ли сын баронета понять жилищные проблемы, стоящие перед нацией?
Может, самому мистеру Харвуду и кажется, что никто не сумеет понять желание беднейших слоев населения иметь хотя бы оплачиваемые туалеты, чем светский франт, выросший в доме на двенадцать спален в Лонг-Грин, в Шропшире».
* * *
Автор этой заметки вовсе не против того, чтобы члены парламента в свободное время честным путем зарабатывали деньги. Что ж, возможно, Эндрю Харвуд один из лучших наших адвокатов.
А когда ему удается оторваться от более приятных личных дел, он даже находит иногда время заглянуть в палату общин.
* * *
Но разве не было бы более разумным пополнить жилищный комитет депутатом, который не только хорошо знает, как живут простые англичане, но и готов отдать себя целиком и полностью парламентской работе? Почему, к примеру, не назначили на это место депутата от округа Бедфорд Фордж, мисс Рейчел Фишер?
Эта леди, совсем недавно избранная в парламент, хорошо отдает себе отчет в том, что каждый должен внести свой вклад в общее дело, если только люди хотят наконец обрести настоящую свободу, на которую посягают сегодня сомкнувшиеся друг с другом бюрократы-лейбористы и «патриции» от консерваторов.
Наверное, всем было бы лучше, если бы свободное место в жилищном комитете заняла мисс Фишер, а достопочтенный Эндрю Харвуд мог бы по-прежнему блюсти свои личные интересы, лежащие в основном за пределами палаты».
Пылая от негодования, Дейзи швырнула газету на пол.
Как там говорил Эндрю о колонке Бена? «Он говорит совершенно ужасные вещи, но делает это так, что люди смеются. По крайней мере, так было до сих пор».
Дейзи подняла газету и снова перечитала колонку редактора.
Через десять минут она взяла трубку телефона, который наконец-то установили у нее в комнате, и набрала номер Франсез.
Никто не отвечал.
Тогда Дейзи решила позвонить Анджеле.
– Я так и думала, что ты позвонишь, Дейзи, – сказала Анджела. – Прежде всего, пойми, что эта статья ровным счетом ничего не значит.
– Но если это действительно так, зачем же Бен написал ее?
– Ну что ж, хорошо, скажем так: эта статья почти ничего не значит. Она не способна оказать ни малейшего влияния на карьеру Эндрю. Ведь Бен же не намекает на коррупцию или что-нибудь в этом роде.
– Но все это так противно!
– Вот тут ты права.
– После этой статьи у всех, кто не знает Эндрю, возникнет ощущение, что он просто какой-то идиот. И что это там за «личные интересы», на которые намекает Бен?
– А… Это один из любимых трюков Бена Фронвелла. Он предоставляет читателям гадать, что стоит за этими словами. Может, он намекает на незаконные заработки, может, на роман с тобой, а может, и вовсе на то, что Эндрю Харвуд – тайный садист, жестоко избивающий старушку мать.
Последние слова заставили Дейзи рассмеяться и на несколько секунд забыть о своем негодовании.
– Все, кто знает Эндрю Харвуда, – продолжала Анджела, – прекрасно поймут, что Бен Фронвелл просто решил куснуть его побольнее. А те, кто не знает, вообще забудут через две минуты о том, что прочли.
Дейзи не очень верила словам подруги.
– Я говорила тебе, Анджела, что сказал мне Бен во время того самого ланча в «Лесгарот»? Он сказал, что, как только тори вернутся к власти, любой пост, предложенный Эндрю Харвуду, окажется уже занятым Рейчел Фишер.
В трубке раздался щелчок зажигалки, затем Анджела сказала:
– Конечно, Бен сделает все возможное, чтобы поддержать карьеру Рейчел. Политика политикой, но, если хочешь поднять кого-то повыше, надо сначала освободить место – то есть сбросить кого-нибудь другого. А мы обе знаем, что Бен недолюбливает Эндрю.
– Но почему?
– Бен очень обидчив, Дейзи. Ты дала понять, что он не интересует тебя как мужчина. Такие вещи долго не забываются. Естественно, ему приятней думать, что дело не в нем самом, а в ком-то еще. И в этом смысле Эндрю – очень подходящая кандидатура. Как бы высоко ни взобрался Бен по социальной лестнице, ничто не способно победить его ненависти к тори – аристократам. В этом смысле его не исправит даже могила.
– И Бен, должно быть, всю жизнь мстит за нанесенные обиды?
– Боюсь, что да. А в тех случаях, когда невозможно нанести противнику прямой удар, он довольствуется тем, что бесконечное преследование заставляет жертву постоянно нервничать, деморализует.
– И что происходит потом?
– Противник Бена теряет равновесие и сам совершает какую-нибудь ошибку.
Дейзи молчала.
– Что касается Эндрю, – продолжала Анджела, – я уверена, что тебя эта статья расстроила гораздо больше, чем его. Хотя, конечно, ему наверняка неприятно. Кому на его месте было бы приятно? А тебе, Дейзи, по-моему, пора уже задуматься о том, стоит ли связываться с политическим деятелем.
Положив трубку, Дейзи попыталась помечтать, глядя на вершины платанов, но перед глазами ее все время всплывала ухмыляющаяся физиономия Бена Фронвелла.
20
Наступила середина июня. В Лондоне стояла непривычная для англичан жара. Уже к девяти часам утра воздух раскалялся настолько, что Дейзи все чаще вспоминала родную Филадельфию с ее жарким и влажным климатом. Девушка очень страдала от духоты.
Сегодня был понедельник, но Дейзи проснулась довольно рано. Она спала голой и не стала даже накрываться простыней – настолько было жарко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107