– По-моим данным, две. Но это неточно. Дело в том, что моя секретарша улетела на уик-энд в Париж. Завтра утром она выйдет на работу, и тогда я смогу ответить точно.
– В каких случаях копию с документа снимают уже после того, как он был подписан министром, Чарльз?
Лицо Остина Бартмора было, как всегда, непроницаемым.
– Обычно так не делают, сэр, – ответил Картрайт, с ужасом чувствуя, как все-таки начинает подергиваться веко.
– Как вы думаете, что за интерес фирме «Бед хай тек» посылать в «Бастион» копию контракта с моим братом? Ведь они наверняка понимают, что скандал может лишить их контракта на поставку оборудования для программы ES7.
Картрайт с трудом заставил себя смотреть прямо в лицо министру.
– Разорвав контракт с «Бед хай тек», мы окажемся в очень щекотливом положении, господин министр, – пояснил Картрайт. – Если только не удастся доказать, что утечка информации произошла по вине президента «Бед хай тек», нас могут привлечь к суду не только за расторжение контракта, но и за моральный ущерб, нанесенный фирме.
Несколько секунд все трое сидели молча. Эндрю и Бартмор не сводили глаз с Картрайта, тот, в свою очередь, пристально смотрел на Эндрю. Мартин Троуэр поднял глаза от своих записей и внимательно оглядел всех троих.
– Что ж, до завтра нам все равно вряд ли удастся выяснить что-нибудь еще, поэтому, я думаю, можно разойтись, – заключил Эндрю. – Остин, задержитесь, пожалуйста, на несколько минут.
Чарльз Картрайт и Мартин Троуэр молча вышли из кабинета.
– Я понимаю, вас раздражают манеры Картрайта, – сказал Остин Бартмор. – Но ведь он хороший работник. Мы еще вернемся к этому разговору позже, но я думаю, что самым разумным будет просто поменять Чарльза местами с кем-нибудь из сотрудников того же ранга. Я подумаю о кандидатуре. Все-таки для руководства сектором «Ф» требуются специфические знания.
Эндрю закурил, выпустил густое облако дыма и стал задумчиво смотреть, как оно растворяется в воздухе.
– Встретимся завтра утром, Остин, – произнес он наконец. – Очень жаль, что пришлось прервать ваш воскресный отдых, как, впрочем, и свой. Не говоря уже о жене и детях. Думаю, по дороге от машины до входной двери им пришлось несладко.
Бартмор загадочно улыбнулся.
Мужчины встали и распрощались.
В воскресенье поезда метрополитена ходили с увеличенными интервалами. Чарльзу Картрайту пришлось ждать на платформе минут пятнадцать. Время от времени он дотрагивался пальцем до дергающегося века.
Вагон был почти пуст. Картрайт отрешенно смотрел прямо перед собой и пытался решить, действительно ли он совершил что-либо аморальное. Если как следует проанализировать его действия, он – скорее пострадавшая сторона. Да, действительно, после того как министр обороны написал красными чернилами резолюцию на его отчете, Чарльз захватил документ с собой, отправляясь на ланч. В ближайшем магазине канцтоваров он сделал с отчета две фотокопии, которые положил во внутренний карман пиджака. Вернувшись в кабинет чуть раньше обычного, Картрайт подшил оригинал в папку с документами по программе ES7. В конце рабочего дня секретарша забрала эту папку в числе прочих документов и вернула на место.
Вечером, придя домой, Картрайт запечатал одну из копий отчета в конверт, на котором написал своим аккуратным круглым почерком лондонский адрес Бенджамена Фронвелла. Он сделал на конверте пометки «лично» и «секретно». На следующий день Чарльз опустил конверт в почтовый ящик у станции метро «Вестминстер». Еще через день Фронвелл позвонил Картрайту, чтобы поблагодарить. Убедившись, что конверт дошел до адресата, Картрайт уничтожил оставшуюся у него копию.
Сейчас Чарльз Картрайт вот уже в который раз задавал себе один и тот же вопрос – почему он с такой готовностью взялся выполнить просьбу Бена Фронвелла. В самом деле, почему ему, Чарльзу Картрайту, так польстило внимание редактора «Бастиона», что он решился фактически на служебное преступление. Неужели все дело в том, что приятно, когда перед тобой лебезит официант из «Савойя»? Или же причина заключалась в том, что Картрайту приятно было сознавать, что он имеет возможность навредить своему начальнику, которого не очень любил? Эндрю Харвуд начинал свою карьеру, имея все привилегии, которых ему, Чарльзу Картрайту, приходилось добиваться тяжелым трудом. Успех работы сектора «Ф», его сектора, журналисты и политики приписывали министру.
И вообще, как можно считать аморальным или незаконным то, что он скопировал отчет, который сам же до этого и составил? Ведь он просто послал редактору «Бастиона» абсолютно не секретный документ. Ведь все в Англии, кроме, конечно, министров, выступают за то, чтобы работа правительства освещалась более открыто и подробно. Британская пресса борется за это уже много лет. Вот в США еще в шестьдесят шестом году приняли закон о праве на информацию, а в семьдесят четвертом его к тому же пересмотрели и расширили. Если подумать, он действовал вполне в духе времени.
И что с того, что он собирался роскошно отдохнуть за границей за счет «Бастиона»? Министры постоянно путешествуют за границу за счет таких же, как он сам, рядовых налогоплательщиков. А его трехнедельный отдых в Вест-Индии оплатят не налогоплательщики, а «Бастион». Он ведь никого не просил об этом, Бен Фронвелл сам предложил. К тому же, будь у Картрайта жена, это обошлось бы «Бастиону» в два раза дороже. Так что они еще сэкономили на нем.
Веко постепенно переставало дрожать. Чарльз Картрайт взглянул в окно. До станции «Илинг» оставалось еще две остановки. Картрайт с удовольствием представил себе, что скоро окажется дома. Он любил свою квартиру. И почему министр не мог потерпеть до завтра с этим чертовым совещанием? Чего он добился тем, что не дал людям спокойно отдохнуть в воскресенье? Интересно, а как отнесся к этому Остин Бартмор? Понял ли он, что у сегодняшнего совещания была одна-единственная цель – потешить самолюбие господина министра?
Картрайт посмотрел на часы и невольно залюбовался изящным запястьем левой руки. «У тебя очень красивые руки, Чарльз», – часто повторяла его мать.
Как только он доберется до дома, можно будет сесть спокойно в кресло и расслабиться, просматривая проспекты туристических агентств.
Джордж Бишоп сидел в просторном кабинете своего дома, просматривая газеты и потягивая слабое виски. Экономка взяла сегодня выходной, поэтому им с сыном придется поужинать холодными закусками, которые оставила им на двух подносах Рейчел. Оба подноса были затянуты специальной пленкой, чтобы еда не засохла. Сама Рейчел сразу после чая уехала в Лондон, чтобы пораньше лечь спать перед началом рабочей недели. Джеймс сидел в своей комнате наверху и делал уроки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107