Давай смотреть фактам в лицо, тебе ведь приходится уважать того, кто готов встать и драться с тобой, даже если ты сильный противник, верно?
Нет, война им не подходит, их весы сбалансированы по иному.
Когда фоны обнаруживают, что на планете, где им хотелось бы жить, уже обитает развитой вид, они проводят некий эксперимент, в процессе которого представители данного вида сами должны доказать свое право на существование. В нашем случае — в чуждых мирах первого Дома Дверей — мы выступили против своих собственных сокровенных страхов. Фоны сделали реальными наши самые ужасные кошмары, и мы должны были встретиться с ними лицом к лицу. К тому же мы понятия не имели, что же происходит. Правил никто не объяснил. Конечно же, ведь это значило бы выдать всю игру! Но куда хуже, что фон, организатор игры, Сит, играл не по правилам. Он включил в игру себя, с целью гарантировать, что даже если мы одержим победу над своим собственным злом, то не сможем победить его.
— Но вы таки победили, — кивнул Уэйт, — а этого... этого «жулика-контролера» призвали к ответу его собственные начальники. А их внимание к нечестной игре Сита привлек именно ты. Спенсер. Вот в этом-то пункте твой доклад и оставляет желать лучшего. Иными словами, он оставляет много места воображению. Как именно ты сумел поменяться местами с этим пришельцем? В твоем докладе нет никакого стоящего объяснения.
Джилл пожал плечами — не безразлично или сдаваясь, а, скорее, нетерпеливо, как бы отмахиваясь от Уэйта.
— Дом Дверей был некой машиной, — разъяснил он. — Когда меня вместе с другими затянуло внутрь, я стал палкой, вставленной в колеса. Правда, это произошло не сразу, так как Дом был чужд моему рассудку, моему образу мышления. Но у меня, как известно, врожденная эмпатия с механизмами. И постепенно я стал понимать, что происходит. Но как объяснить это тебе или любому другому, если уж на то пошло? Я даже себе не могу этого «объяснить»! Но я таки проник в систему; мне удалось разровнять игровое поле и помешать Ситу передвигать штанги ворот. И тогда, в команде с Тарнболлом и Анжелой, мы победили. Сит получил по заслугам, а фоны пообещали больше не возвращаться. Все завершилось...
— Да только не закончилось, — сказал Уэйт.
— Похоже на то, — ответил Джилл.
— И ты озадачен и обеспокоен?
Джилл снова пожал плечами, на сей раз устало.
— Да, конечно, — подтвердил он. — Кто бы не встревожился... и кто не тревожится? Ведь именно потому-то мы и здесь, верно? — Он вздохнул, откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Пауза наступила в разговоре, но не в размышлениях.
Чувствуя на себе взгляды. Спенсер чуть приоткрыл глаз и покосился на Тарнболла. Агент смотрел на него с тем выражением лица, которое Джилл чересчур хорошо знал. Этот взгляд говорил: «Спенсер, ты ведь выложил нам не все, что знаешь, не так ли?»
Джилл поджал губы и посмотрел на своего рослого друга, настороженно сузив глаза. Украдкой он кинул взгляд в другую сторону, на Уэйта: тот сидел, теребя себя за подбородок и уставясь в пространство. Тогда Спенсер вновь обратил настороженный взгляд на Тарнболла. Это было все равно, как сказать: «Позже, Джек. Поговорим об этом позже, мы, с тобой — наедине». И это будет именно позже.
А вертолет с гудением летел на юг, словно гигантская стрекоза, трепещущая почти невидимыми крыльями...
* * *
— Почему тебя так заинтересовал Андерсон? — внезапно выпрямился в кресле Джилл и, нахмурясь, посмотрел на Уэйта. — Ты сказал, что — как ты там выразился? — на тебя произвела впечатление «роль» твоего предшественника в деле Дома Дверей? Но какая роль? Его, как и всех нас, захватили в плен. Это вовсе не «роль» как таковая, а прихоть судьбы, совпадение. Он просто случайно оказался в неподходящем месте в неподходящее время.
С ним набралось нужное Ситу для начала игры число участников. А после этого, если он и играл какую-то роль, то исключительно роль помехи. Как указывал Джек, он оказался на пути и стал частью проблемы. Вот и вся его роль. Так что же интересует тебя на самом деле?
— Я также сказал, что меня заинтересовал его последующий упадок, — указал Уэйт. — Но, наверное, еще больше меня интригует определенная — не знаю даже, как сказать — аномалия.
— Новые аномалии? — нарочито зевнул Тарнболл.
— Да, и снова во множественном числе, — кивнул Уэйт, снова поворачиваясь к Джиллу. — Потому что к тебе это тоже относится, Спенсер.
— Что? — ушел в глухую защиту Джилл, считая, что уже все знает.
— Медицинские данные... — начал Уэйт и умолк, увидев реакцию Джилла: тот внезапно отпрянул, словно ощетинившись. Это показало Уэйту его преимущество, и он быстро продолжил:
— У Андерсона были проблемы с кистами. В более мягких, пленочных участках тела: в яичках, горле и так далее. Более того, были проблемы с носовыми полипами, разъедающими язвами на шее и еще... Ему приходилось каждые два-три года ложиться в больницу, где ему удаляли ткани в десятке мест сразу.
Как ты понимаешь, это обычно бывали мелкие операции, опасность внезапно рухнуть и умереть ему не угрожала. У него как раз намечался такой визит, когда его забрал Дом Дверей. Его уже осмотрел специалист и определил, что и где вырезать. Но после того как все вы вернулись целыми и невредимыми из вашего э-э... плена и Андерсон прошел предоперационные анализы...
Уэйт сделал театральную паузу в нужном месте, указующе глядя на Джилла, что приглашало его как-то прокомментировать сказанное.
И Джилл оказал такую любезность.
— А выяснилось, что он в полном порядке, — продолжил он. — Все мелкие недомогания Андерсона исчезли. Да и моя большая проблема тоже. Фоны испытывают отвращение к болезням. И не только у себя, но и у всех видов. Не знаю уж, чего там недоставало организму Андерсона и делало его подверженным этим кистам и полипам, но они это исправили. Одно лишь пребывание в Доме Дверей исправило это. А что касается меня, то оно превратило воду в вино.
— Что оно сделало? — Тарнболл не был в это посвящен. Как и все прочие, потому что в первом и последнем телепатическом разговоре с Верховным фоном принимали участие лишь Спенсер и Анжела.
— Моя кровь, — ответил Джилл. — После прогулки в Доме Дверей, она сделалась чистой, как у грудного младенца! Мало того, иммунная система тоже прекрасно заработала, готовая блокировать или нейтрализовать любые токсины, попавшие в мой организм. Но это было тогда. А сейчас я столь же подвержен своей доле болезней, как и всякий другой, хотя мой врач заверяет меня, что в настоящее время я совершенно здоров. — Он снова посмотрел на Уэйта. — Именно это-то и беспокоит тебя и тех, кто наверху, да, Джордж? Они что, думают, будто фоны заключили со мной какую-то сделку, а через четыре года вернулись, чтобы получить проценты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Нет, война им не подходит, их весы сбалансированы по иному.
Когда фоны обнаруживают, что на планете, где им хотелось бы жить, уже обитает развитой вид, они проводят некий эксперимент, в процессе которого представители данного вида сами должны доказать свое право на существование. В нашем случае — в чуждых мирах первого Дома Дверей — мы выступили против своих собственных сокровенных страхов. Фоны сделали реальными наши самые ужасные кошмары, и мы должны были встретиться с ними лицом к лицу. К тому же мы понятия не имели, что же происходит. Правил никто не объяснил. Конечно же, ведь это значило бы выдать всю игру! Но куда хуже, что фон, организатор игры, Сит, играл не по правилам. Он включил в игру себя, с целью гарантировать, что даже если мы одержим победу над своим собственным злом, то не сможем победить его.
— Но вы таки победили, — кивнул Уэйт, — а этого... этого «жулика-контролера» призвали к ответу его собственные начальники. А их внимание к нечестной игре Сита привлек именно ты. Спенсер. Вот в этом-то пункте твой доклад и оставляет желать лучшего. Иными словами, он оставляет много места воображению. Как именно ты сумел поменяться местами с этим пришельцем? В твоем докладе нет никакого стоящего объяснения.
Джилл пожал плечами — не безразлично или сдаваясь, а, скорее, нетерпеливо, как бы отмахиваясь от Уэйта.
— Дом Дверей был некой машиной, — разъяснил он. — Когда меня вместе с другими затянуло внутрь, я стал палкой, вставленной в колеса. Правда, это произошло не сразу, так как Дом был чужд моему рассудку, моему образу мышления. Но у меня, как известно, врожденная эмпатия с механизмами. И постепенно я стал понимать, что происходит. Но как объяснить это тебе или любому другому, если уж на то пошло? Я даже себе не могу этого «объяснить»! Но я таки проник в систему; мне удалось разровнять игровое поле и помешать Ситу передвигать штанги ворот. И тогда, в команде с Тарнболлом и Анжелой, мы победили. Сит получил по заслугам, а фоны пообещали больше не возвращаться. Все завершилось...
— Да только не закончилось, — сказал Уэйт.
— Похоже на то, — ответил Джилл.
— И ты озадачен и обеспокоен?
Джилл снова пожал плечами, на сей раз устало.
— Да, конечно, — подтвердил он. — Кто бы не встревожился... и кто не тревожится? Ведь именно потому-то мы и здесь, верно? — Он вздохнул, откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Пауза наступила в разговоре, но не в размышлениях.
Чувствуя на себе взгляды. Спенсер чуть приоткрыл глаз и покосился на Тарнболла. Агент смотрел на него с тем выражением лица, которое Джилл чересчур хорошо знал. Этот взгляд говорил: «Спенсер, ты ведь выложил нам не все, что знаешь, не так ли?»
Джилл поджал губы и посмотрел на своего рослого друга, настороженно сузив глаза. Украдкой он кинул взгляд в другую сторону, на Уэйта: тот сидел, теребя себя за подбородок и уставясь в пространство. Тогда Спенсер вновь обратил настороженный взгляд на Тарнболла. Это было все равно, как сказать: «Позже, Джек. Поговорим об этом позже, мы, с тобой — наедине». И это будет именно позже.
А вертолет с гудением летел на юг, словно гигантская стрекоза, трепещущая почти невидимыми крыльями...
* * *
— Почему тебя так заинтересовал Андерсон? — внезапно выпрямился в кресле Джилл и, нахмурясь, посмотрел на Уэйта. — Ты сказал, что — как ты там выразился? — на тебя произвела впечатление «роль» твоего предшественника в деле Дома Дверей? Но какая роль? Его, как и всех нас, захватили в плен. Это вовсе не «роль» как таковая, а прихоть судьбы, совпадение. Он просто случайно оказался в неподходящем месте в неподходящее время.
С ним набралось нужное Ситу для начала игры число участников. А после этого, если он и играл какую-то роль, то исключительно роль помехи. Как указывал Джек, он оказался на пути и стал частью проблемы. Вот и вся его роль. Так что же интересует тебя на самом деле?
— Я также сказал, что меня заинтересовал его последующий упадок, — указал Уэйт. — Но, наверное, еще больше меня интригует определенная — не знаю даже, как сказать — аномалия.
— Новые аномалии? — нарочито зевнул Тарнболл.
— Да, и снова во множественном числе, — кивнул Уэйт, снова поворачиваясь к Джиллу. — Потому что к тебе это тоже относится, Спенсер.
— Что? — ушел в глухую защиту Джилл, считая, что уже все знает.
— Медицинские данные... — начал Уэйт и умолк, увидев реакцию Джилла: тот внезапно отпрянул, словно ощетинившись. Это показало Уэйту его преимущество, и он быстро продолжил:
— У Андерсона были проблемы с кистами. В более мягких, пленочных участках тела: в яичках, горле и так далее. Более того, были проблемы с носовыми полипами, разъедающими язвами на шее и еще... Ему приходилось каждые два-три года ложиться в больницу, где ему удаляли ткани в десятке мест сразу.
Как ты понимаешь, это обычно бывали мелкие операции, опасность внезапно рухнуть и умереть ему не угрожала. У него как раз намечался такой визит, когда его забрал Дом Дверей. Его уже осмотрел специалист и определил, что и где вырезать. Но после того как все вы вернулись целыми и невредимыми из вашего э-э... плена и Андерсон прошел предоперационные анализы...
Уэйт сделал театральную паузу в нужном месте, указующе глядя на Джилла, что приглашало его как-то прокомментировать сказанное.
И Джилл оказал такую любезность.
— А выяснилось, что он в полном порядке, — продолжил он. — Все мелкие недомогания Андерсона исчезли. Да и моя большая проблема тоже. Фоны испытывают отвращение к болезням. И не только у себя, но и у всех видов. Не знаю уж, чего там недоставало организму Андерсона и делало его подверженным этим кистам и полипам, но они это исправили. Одно лишь пребывание в Доме Дверей исправило это. А что касается меня, то оно превратило воду в вино.
— Что оно сделало? — Тарнболл не был в это посвящен. Как и все прочие, потому что в первом и последнем телепатическом разговоре с Верховным фоном принимали участие лишь Спенсер и Анжела.
— Моя кровь, — ответил Джилл. — После прогулки в Доме Дверей, она сделалась чистой, как у грудного младенца! Мало того, иммунная система тоже прекрасно заработала, готовая блокировать или нейтрализовать любые токсины, попавшие в мой организм. Но это было тогда. А сейчас я столь же подвержен своей доле болезней, как и всякий другой, хотя мой врач заверяет меня, что в настоящее время я совершенно здоров. — Он снова посмотрел на Уэйта. — Именно это-то и беспокоит тебя и тех, кто наверху, да, Джордж? Они что, думают, будто фоны заключили со мной какую-то сделку, а через четыре года вернулись, чтобы получить проценты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135