Со мной по-прежнему Ких. Как, малыш, не страшно?
– Начну задыхаться – приоткрою щелочку.
– Все верно. Молодец. Когда я говорил с дэвом, вы меня отчетливо видели?
– Не то чтобы отчетливо, но силуэт просматривался неплохо.
– Этого достаточно. Когда я взмахну руками над головой – возвращаемся.
– Что, сюда, к птичке? – переспросил Флейж.
– Давайте на сто шагов ближе к лесу, чтобы эту птичью мамашу не тревожить. Ну, поехали!
Когда Юрг с Кихом спрыгнули на промерзший, гулко отзывавшийся на их шаги камень, туман не доходил им даже до щиколоток. За спиной продолжал лениво плевать прямо в небо неугомонный вулкан и неподвижная пелена снеговых туч отражала его сполохи, так что, стоя спиной к лежбищу Скудоумного дэва, можно было вообразить, что небо поганят мигающие неоновые рекламы.
– Держи меня за пояс, – сказал Юрг, полуобернувшись к Киху, чтобы до него долетели эти слова – фон, естественно, снова сдох. Двуглавый контур спаянных вместе корабликов был одет розоватым ореолом, издалека доносились глуховатые удары перманентного извержения. Надо было велеть кому-то приглядывать за дэвом, как бы тот не выполз из своего логова и не натворил тут чудес… Но возвращаться было нельзя: Юрг, как и все межпланетчики, был суеверен, хотя никогда в этом не признавался.
Что-то мешало ходьбе, словно теперь они передвигались по колено в воде. Туман едва стлался по земле, впереди вообще ничего – легкая дымка. И нарастающее покалыванье. Юрг споткнулся.
– Гляди под ноги! – велел он своему сопровождающему, хотя уже понимал, что указание бессмысленно – никакого камня, о который можно было зацепиться, внизу не было. На всякий случай он нагнулся, похлопывая перчаткой по заиндевелому грунту – при каждом прикосновении тысячи стеклянных заноз вонзались в руку, точно он гладил медузу-стрекишницу.
Булыжник обозначился сразу, как только Юрг его коснулся – выступил из белесой пенки, словно кто-то, прячущийся в неощутимой глубине, поднял лысую голову.
Командор отнял руку – камень исчез.
– Едем дальше, – пробормотал Юрг, увлекая за собой Киха.
С каждым шагом передвигаться становилось все тяжелее и тяжелее; хотя туман покрывал грунт всего вершка на два, у обоих разведчиков создавалось впечатление, что они бредут уже по пояс в воде – нет, даже не в воде, а в густом невидимом киселе. Эта замедленность движений спасла Юрга от малоприятных ощущений, когда он внезапно столкнулся с каменной стенкой, которая проявилась только тогда, когда он уперся в нее лбом. По лицу словно хлестнули крапивой.
– Гора! – радостно крикнул он. И ошибся.
Пока это была лишь увесистая глыба, скатившаяся откуда-то сверху. Но каменная осыпь, на которой он теперь спотыкался ежеминутно, и неуклонный подъем грунта показывали, что они находятся у самого подножия невидимого Эвереста. Теперь они брели уже по колено в тумане, по горло в невидимом киселе, вязком и покалывающем. Он обволакивал тело, словно скафандров и не существовало. Ко всему еще добавлялся нарастающий холод.
Вытянутые вперед руки снова ожгло, хотя на сей раз это не было такой неожиданностью.
– Ну если это опять не гора… – Юрг обернулся к Киху, чью твердую руку он теперь постоянно ощущал на своем поясе, и замер: полуметровой толщины туман разливался вдаль, но ни корабликов, ни плавучего вулкана, ни соплеменных гор просто не существовало. Розоватая мерцающая дымка, обманчивая в своей лживой полу прозрачности.
– Назад! – не своим голосом заорал Юрг.
Ких дернул его за пояс, отступая, и в тот же миг они были уже по пояс в степной траве. О черт, он же забыл, что в случае опасности уговор был возвращаться именно сюда, но ведь Флейж и Сорк не могли видеть его сигнала!
– Ких, ты можешь послать им приказ вернуться?
– Конечно. Флейж, мы уже в степи! Давайте сюда!
– Момент! – разнеслось над морем стелющейся травы.
Двуединый корабль завис над кронами деревьев – Флейж с Сорком выбирали место посадки, чтобы не появиться в той самой точке, где уже находились Ких с командором. В следующий миг двугорбое сооружение естественно вписалось в золотистость колосящегося поля.
– Вы что!.. – Стамен первым выпрыгнул из люка и теперь бежал, путаясь в траве, навстречу своему другу. – Вы ж пропали! Размылись, точно растворились в розовом киселе!
– Вы аналогично, – устало проговорил Юрг. – Дело дрянь. Техника не работает, нарастающая вязкость среды не позволяет двигаться без вспомогательных механизмов.
– Я бы добрался, если бы знал, где… – Стамен задохнулся, словно и без шлема ему не хватало воздуха. – Ты можешь оценить, какой примерно высоты была эта гора?
– Не меньше двух с половиной. Массив будь здоров. И нет никакой гарантии, что именно на ней… То есть я хочу сказать, что Кадьян с дэвом вполне могли договориться и учинить что-то вроде ложной приманки. Естественно, мы будем бодать эту невидимую гору, а тем временем…
Они оба каждый раз не договаривали, боясь произнести слова, страшные для них обоих.
– Ты уверен, что дэв знает? – спросил Стамен.
– Уверен. Он с Кадьяном – два сапога пара.
– Тогда ты не можешь, не имеешь права помешать мне говорить с дэвом!!!
Командор шумно вздохнул:
– Да. Не могу и права не имею. Но ни секунды не упускай из вида, что эту тварь вполне заслуженно называют Скудоумным.
– Даю слово! А теперь отпусти меня, мне не нужен даже твой летательный аппарат. Впрочем, и ты лучше останься. Я поговорю с ним с глазу на глаз.
Юрг почувствовал, что здесь запахло какой-то изощренной формой самопожертвования. Нет, все-таки Стамен не в состоянии был представить себе мелочную и подлую душонку этого отрицательного героя варварского фольклора. Самопожертвование годится в том случае, когда в противнике теплится хотя бы капля благородства. Скудоумный дэв был лишен его изначально.
– И не думай, – проговорил он твердо. – Все земное барахло нам ни к чему, так что берем один кораблик, другой пока бросаем здесь под охраной Сорка; тебя страхует Ких как наиболее освоившийся, меня – Флейж. На другой вариант я не соглашусь.
– Тогда скорее!
Ад встретил их столбом огня, протаранившим кристаллическую черноту неба и рассыпавшимся мириадами искр. Какой-то залетный камешек, не утративший тусклой желтизны подземного накала, шлепнулся точно в середину пестрорисунчатого блина; все пятна и полоски незамедлительно пришли в движение и бросились к точке его падения, как пираньи на каплю крови. По поверхности заходили концентрические волны, словно в глубине кто-то смачно пережевывал съестное.
– Уф-ф-ф… – удовлетворенно выдохнул дэв. – Горяченькое…
Четверка людей замерла на краю выемки.
– Я сыт и благодушен, потому и не убиваю тебя сразу, – пророкотал дэв.
– А с какой это стати?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
– Начну задыхаться – приоткрою щелочку.
– Все верно. Молодец. Когда я говорил с дэвом, вы меня отчетливо видели?
– Не то чтобы отчетливо, но силуэт просматривался неплохо.
– Этого достаточно. Когда я взмахну руками над головой – возвращаемся.
– Что, сюда, к птичке? – переспросил Флейж.
– Давайте на сто шагов ближе к лесу, чтобы эту птичью мамашу не тревожить. Ну, поехали!
Когда Юрг с Кихом спрыгнули на промерзший, гулко отзывавшийся на их шаги камень, туман не доходил им даже до щиколоток. За спиной продолжал лениво плевать прямо в небо неугомонный вулкан и неподвижная пелена снеговых туч отражала его сполохи, так что, стоя спиной к лежбищу Скудоумного дэва, можно было вообразить, что небо поганят мигающие неоновые рекламы.
– Держи меня за пояс, – сказал Юрг, полуобернувшись к Киху, чтобы до него долетели эти слова – фон, естественно, снова сдох. Двуглавый контур спаянных вместе корабликов был одет розоватым ореолом, издалека доносились глуховатые удары перманентного извержения. Надо было велеть кому-то приглядывать за дэвом, как бы тот не выполз из своего логова и не натворил тут чудес… Но возвращаться было нельзя: Юрг, как и все межпланетчики, был суеверен, хотя никогда в этом не признавался.
Что-то мешало ходьбе, словно теперь они передвигались по колено в воде. Туман едва стлался по земле, впереди вообще ничего – легкая дымка. И нарастающее покалыванье. Юрг споткнулся.
– Гляди под ноги! – велел он своему сопровождающему, хотя уже понимал, что указание бессмысленно – никакого камня, о который можно было зацепиться, внизу не было. На всякий случай он нагнулся, похлопывая перчаткой по заиндевелому грунту – при каждом прикосновении тысячи стеклянных заноз вонзались в руку, точно он гладил медузу-стрекишницу.
Булыжник обозначился сразу, как только Юрг его коснулся – выступил из белесой пенки, словно кто-то, прячущийся в неощутимой глубине, поднял лысую голову.
Командор отнял руку – камень исчез.
– Едем дальше, – пробормотал Юрг, увлекая за собой Киха.
С каждым шагом передвигаться становилось все тяжелее и тяжелее; хотя туман покрывал грунт всего вершка на два, у обоих разведчиков создавалось впечатление, что они бредут уже по пояс в воде – нет, даже не в воде, а в густом невидимом киселе. Эта замедленность движений спасла Юрга от малоприятных ощущений, когда он внезапно столкнулся с каменной стенкой, которая проявилась только тогда, когда он уперся в нее лбом. По лицу словно хлестнули крапивой.
– Гора! – радостно крикнул он. И ошибся.
Пока это была лишь увесистая глыба, скатившаяся откуда-то сверху. Но каменная осыпь, на которой он теперь спотыкался ежеминутно, и неуклонный подъем грунта показывали, что они находятся у самого подножия невидимого Эвереста. Теперь они брели уже по колено в тумане, по горло в невидимом киселе, вязком и покалывающем. Он обволакивал тело, словно скафандров и не существовало. Ко всему еще добавлялся нарастающий холод.
Вытянутые вперед руки снова ожгло, хотя на сей раз это не было такой неожиданностью.
– Ну если это опять не гора… – Юрг обернулся к Киху, чью твердую руку он теперь постоянно ощущал на своем поясе, и замер: полуметровой толщины туман разливался вдаль, но ни корабликов, ни плавучего вулкана, ни соплеменных гор просто не существовало. Розоватая мерцающая дымка, обманчивая в своей лживой полу прозрачности.
– Назад! – не своим голосом заорал Юрг.
Ких дернул его за пояс, отступая, и в тот же миг они были уже по пояс в степной траве. О черт, он же забыл, что в случае опасности уговор был возвращаться именно сюда, но ведь Флейж и Сорк не могли видеть его сигнала!
– Ких, ты можешь послать им приказ вернуться?
– Конечно. Флейж, мы уже в степи! Давайте сюда!
– Момент! – разнеслось над морем стелющейся травы.
Двуединый корабль завис над кронами деревьев – Флейж с Сорком выбирали место посадки, чтобы не появиться в той самой точке, где уже находились Ких с командором. В следующий миг двугорбое сооружение естественно вписалось в золотистость колосящегося поля.
– Вы что!.. – Стамен первым выпрыгнул из люка и теперь бежал, путаясь в траве, навстречу своему другу. – Вы ж пропали! Размылись, точно растворились в розовом киселе!
– Вы аналогично, – устало проговорил Юрг. – Дело дрянь. Техника не работает, нарастающая вязкость среды не позволяет двигаться без вспомогательных механизмов.
– Я бы добрался, если бы знал, где… – Стамен задохнулся, словно и без шлема ему не хватало воздуха. – Ты можешь оценить, какой примерно высоты была эта гора?
– Не меньше двух с половиной. Массив будь здоров. И нет никакой гарантии, что именно на ней… То есть я хочу сказать, что Кадьян с дэвом вполне могли договориться и учинить что-то вроде ложной приманки. Естественно, мы будем бодать эту невидимую гору, а тем временем…
Они оба каждый раз не договаривали, боясь произнести слова, страшные для них обоих.
– Ты уверен, что дэв знает? – спросил Стамен.
– Уверен. Он с Кадьяном – два сапога пара.
– Тогда ты не можешь, не имеешь права помешать мне говорить с дэвом!!!
Командор шумно вздохнул:
– Да. Не могу и права не имею. Но ни секунды не упускай из вида, что эту тварь вполне заслуженно называют Скудоумным.
– Даю слово! А теперь отпусти меня, мне не нужен даже твой летательный аппарат. Впрочем, и ты лучше останься. Я поговорю с ним с глазу на глаз.
Юрг почувствовал, что здесь запахло какой-то изощренной формой самопожертвования. Нет, все-таки Стамен не в состоянии был представить себе мелочную и подлую душонку этого отрицательного героя варварского фольклора. Самопожертвование годится в том случае, когда в противнике теплится хотя бы капля благородства. Скудоумный дэв был лишен его изначально.
– И не думай, – проговорил он твердо. – Все земное барахло нам ни к чему, так что берем один кораблик, другой пока бросаем здесь под охраной Сорка; тебя страхует Ких как наиболее освоившийся, меня – Флейж. На другой вариант я не соглашусь.
– Тогда скорее!
Ад встретил их столбом огня, протаранившим кристаллическую черноту неба и рассыпавшимся мириадами искр. Какой-то залетный камешек, не утративший тусклой желтизны подземного накала, шлепнулся точно в середину пестрорисунчатого блина; все пятна и полоски незамедлительно пришли в движение и бросились к точке его падения, как пираньи на каплю крови. По поверхности заходили концентрические волны, словно в глубине кто-то смачно пережевывал съестное.
– Уф-ф-ф… – удовлетворенно выдохнул дэв. – Горяченькое…
Четверка людей замерла на краю выемки.
– Я сыт и благодушен, потому и не убиваю тебя сразу, – пророкотал дэв.
– А с какой это стати?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132